Поход

Предложения Корсо позволяли грандам выйти сухими из воды, в случае полного раскрытия заговора, а в варианте с казнью Избирателей — ещё и занять их, крайне почётные в имперской иерархии, места.

Таким образом Корсо, заполучив секретарей «престолодержателя» — смог начать игру против самого Дезидерия и фактически надолго отсрочить передачу полномочий на совете высшей имперской аристократии, от императора, кто бы им не стал, в руки группы князей, герцогов, Избирателей.

Гранды теперь всячески старались помочь, после правильно проведённой беседы с ними главой трибунала инквизиции, наследникам, кандидатам на трон и просили Корсо лишь намекнуть, чем могли бы быть им полезными.

Предельно вежливый, до издёвки, Великий инквизитор обещал им сохранение земель и титулов, а также отсутствие какого либо наказания за «прошлые прегрешения», но лишь в случае постоянного информирования, его лично, о последующих тайных сборах Избирателей и самих грандов, и возможных потугах первых собрать съезды знати империи где либо тайно, без согласования заранее с наследниками и имперскими сановниками. На том все расставались, в меру довольные друг другом.

Через две недели после разгрома от «честных» ересиарха Руфуса, в имперской столице наконец собрались все, кто принимал ранее участие в государственных советах и главный имперский министр Дезидерий отправил гонцов, попросив наследников и их советников — прибыть к нему следующим утром для рассмотрения дальнейших действий по предотвращению катастрофы, что могла разразиться в державе из за нежданной и разгромной победы Руфуса и возможного совместного наступления Урдии, Амазонии и Ромлеи, в связи с подобной невиданной и непредвиденной победой еретиков.

Идея для выступления на скором, собираемом после долгого перерыва и грандиозного поражения армии имперцев, под командованием его, Дезидерия, заседании — для «престолодержателя», была проста и понятна: «Не время искать виновных! Следует действовать всем вместе — здесь и сейчас! Вначале победа над многочисленными врагами, потом — суды и разбирательства!

Дезидерий очень надеялся со временем понемногу решить все свои проблемы, а сейчас — собирался предложить прибывшим в столицу наследникам, следующее: часть из них начнёт самостоятельную войну с ересиархом Руфусом — например «северяне» Борелл и Лиутпранд, с помощью резервов империи, конечно же.

Клин, в котором сейчас находилась основная армия еретиков, как раз располагался между северной окраиной империи Гарданой и центральным Уммландом, вице королевствами этих двух кандидатов на трон и Руфус угрожал своей еретической активностью прежде всего им.

Великому инквизитору Корсо и наследнику из Кельрики Амвросию — Дезидерий хотел предложить давно задуманный ими поход в Ромлею, с всё той же посильной поддержкой империи.

До разгрома от Руфуса подобное было бы немыслимо, но сейчас, когда следовало срочно повышать ставки что бы просто спастись — главный имперский министр был готов и на подобный рискованный шаг.

Кельрики и ромлеяни ненавидят друг друга и скорее всего там будет бойня, причём с карательными отрядами зачистки и уничтожением, причём полнейшим, целых городов, с населением и домами, и всеми жителями несчастных полисов…

Фанатичные в строгой, до изуверства, вариации Веры Светила Кельрики — ненавидели прославляющих всёпрощение и миролюбие сытых ромлеян и, у дезидерия не было в этом никакого сомнения, в случае похода Веры на Ромлею — собирались разграбить её до нитки и перевешать или сжечь, на показательных аутодафе, всех своих мало мальски значимых оппонентов. Разгром одной провинции державы второй. Амвросий безмерно усилится, как и трибунал инквизиции и станут огромной проблемой, но… Но после своего провала в генеральной битве с «честными» Руфуса — у Престолодержателя не было иных возможностей так или иначе умаслить кельрикскую пару.

Избиратели должны были получить от министра гарантии скорого проведения съезда имперской знати, однако не ранее чем наследники, со своими отрядами — отправятся на новые места «свершений и подвигов» и уже там, вдали от столицы, получат сообщения о том: что высшая аристократия империи приняла решение о срочном съезде, причём без их согласия. Тогда будет проще застать наследников врасплох и не дать им времени подготовиться.

Престолодержатель давно готовил свою оправдательную речь перед наследниками и прочими участниками скорого Малого имперского Совета, вместе со своим личным лекарем Феофилактом — единственным человеком из его ближайшего окружения, что сейчас был с ним в императорском дворце.

В ней министр каялся за случившиеся просчёты, говорил чтослишком поздно узнал о многочисленных агентах ересиарха Руфуса среди имперцев и винил именно наследников, и их свары меж собой, в том что так и не получилось единой, спаенной во имя Веры и Державы имперской армии и во время всего сражения — фактически отдельные отряды сражались или отступали, без всякого порядка: имперцы отдельно, наследники со своими дружинами сами по себе, а часть добровольцев и баронских дружин, так и вовсе — попросту решили сбежать прочь, а не принимать участия в сече!

Министр собирался массово подкупать людей из свит наследников и самих Избирателей, обещать первым скорейшие выборы императора, а вторым — такой же скорый имперский съезд, что угодно и кому угодно! Лишь бы выиграть время и дать затянуться ране всеобщей ненависти и презрения, что поглотила его сразу же по возвращению в столицу.

Простецы столичного города уже не радовались появлению главного имперского министра на улицах полиса, так как у многих из них родственники принимали участие в походе и никто не знал что с ними случилось. Они видели лишь министра и его людей, слышали странные пугающие слухи о разгроме и не понимали куда делась столь часто восхваляемая до битвы с еретиками, многотысячная армия империи и их близкие, что совсем недавно в неё вступили…

Знать, даже низовая, ныне всячески хулила Престолодежателя Дезидерия — считая именно его единственным виновником произошедшего разгрома и плохой организации выступления империи на еретиков. Выжившие чудом рыцари и бароны постоянно поносили последними словами министра и расписывая свою невероятную доблесть и мощь, не забывали намекать собеседникам что скорее всего Дезидерий либо продался ересиарху Руфусу и специально подставил имперцев под удар, не использовав многочисленный парк артиллерии и заставив тяжёлую кавалерию карабкасть тропами на вершину Холма, либо же главный имперский министр и сам еретик «честных» — и всем следует ждать вопящее воинство нищебродов у стен столицы, причём в ближайшее время!

Высокая знать и Избиратели тайно готовились к смене формы правления в державе, на совет аристократии — и откровенно намекали что министр Дезидерий временое звено, для их планов. Как организатор он себя явно показал в максимально невыгодном свете во время недавнего проваленного похода и всё что стоит от него ждать в будущем: проведения съезда знати империи, помощи в организации Коллегии управляющих империи и… его добровольной отставки и заточения в каком провинциальном замке.

Наследники… Наследники, после битвы, получили в свои руки повод, что бы отрубить ненавистому им министру — голову, и сам Дезидерий это прекрасно понимал.

Следовало на время уступить и затаиться, дав поблажки желаниям своих врагов, а уж потом, когда представится удачный случай — нанести ответный удар и всё вернуть и наверстать с лихвой!

Сейчас Дезидерий готов был играть роль преданного и лебезящего слуги: перед Избирателями, наследниками, грандами империи — он был уверен что вскоре все эти группы переругаются и уже через месяц, самое позднее — снова прибегут к нему за помощью и советом, интригуя против иной стороны.

Когда неожиданно появились, временно совершенно пропавшие из его поля зрения, агенты министра: Клотт, Шильд и Марк, Сандро — Дезидерий вначале испугался и обрадовался, одновременно.

Испугался что они, как и его секретари, куда запропастились и могли попасть в руки врагов со своими немалыми познаниями о его делах: белых, серых или откровенно тёмных, а обрадовался, что люди к которым он привык — снова рядом и могут ему помочь в осуществлении его новых замыслов по спасению.