Поход

— Инквизиторы шпионят за всеми нами и могут ударить с тыла, внезапно, по охраняющей башни у ворот, городской страже — когда им подадут условный сигнал Корсо и Амвросий! — заголосила толстая женщина, которой Шильд, всего час назад, вручил кошель с десятком серебряных монет и пообещал столько же ежедневно, если она сможет чётко выполнять все его требования. — Как нам защитить свои дома и детей?! Деток моих маленьких, таких лапочек! Скажите мне, скажите люди добрые…

Женщина истерично плакала, протягивала руки и громогласно молила объяснить как ей жить, если всё время приходится опасаться предательства со стороны «чернорясных».

Ей вскоре начали вторить ещё десяток женских голосов, к ним присоединились и мужские. Вскоре все уже ожесточённо рубили воздух руками и требовали друг у друга немедленного разгона всех штабов инквизиции в столице и ареста её членов.

— Костры! Они разложат свои кострища прямо в наших парках и начнут бросать в них людей, по жребию, ради наказания и запугивания нас! — орал старый проповедник, взобравшись на постамент с памятником в виде фигуры кавалериста на лошади и отчаянно взывая, слегка визгливым стариковским голосом, ко всем, кто собрался возле него. — Без всякой вины люди пойдут на казнь огненную, просто так, по тщеславной дури Корсо и Амвросия. У них в Кельрике, многие сами шагают прямо в пламя, не от желания очиститься от скверны, как любят врать инквизиторы — отнюдь! Люди лишены там человеческого облика и живут как собаки безродные: выполняют все приказы инквизиторов и полоумного сына Хада, и не верят что для них может наступить завтрашний день! Вот по этим причинам они, несчастные, и предпочитают умереть в муках в кострах, что сами и запаливают, что бы не жить далее с такой мразью, как эти палачи и убийцы «чернорясные»!

Народ вокруг волновался, поддакивал, кричал что в ответ. Люди были напуганы проповедями старика и ещё более — тем что слышали от соседей по толпе, каждый из которых изголялся в выдумках, кто на что был горазд.

— Мне страшно за вас, дети мои! — буквально брызжа слюной, орал «провидец» на постаменте. — Я стар и своё отжил, но вы — вы молодые, вам следует радоваться нашему святому Светилу и благодарить его за очередной чудесный день! Вместо этого, к нам надвигается тьма подонков из Кельрики, сошедших с ума, в желании резать или жечь всё и всех — кого узреют их потухшие глаза и часть из них, инквизиторы, продолжают оставаться в самой столице империи, создавая нам всем великую опасность.

— Надо их отлавливать! — заорали из толпы. — Сжечь штабы и переловить всех шпионов, что бы скотам неповадно было составлять списки нелояльных Амвросию жителей города и в дальнейшем, помогая отпирать ворота в город и жечь нас на кострищах!

Люди, вокруг предложившего радикальный план оратора, вновь заохали и заорали в ответ, а часть, из молодых простоватых парней здорованей, которые ранее слушали проповедника открыв рты — тут же решилась сбиться в ватагу и вечером немного «погонять» чернорясных служителей трибунала, если где обнаружат их на улицах города.

План, придуманный Шильдом и Марком, и так вовремя одобренный Дезидерием — начал претворяться в жизнь: повсюду собирались всё новые толпы ненавистников инквизиции и запугав друг друга очередными, невиданными и неслыханными ранее подробностями, о том как именно собираются инквизиторы перебить стражу на столичных городских воротах и впустить кельриков ночью в столицу, а в дальнейшем — проводить массовые казни в парках и на площадях города, участники расходились далее по улицам города, присоединялись к новым группкам людей и услышав что новое там, добавляли свою сплетню, в общую копилку всё ширящихся слухов, один страшнее другого.

К вечеру уже все, от мала до велика в столице знали: инквизиторы оставшиеся в городе — сплошь шпионы и предатели, оставленные специально гнусным главой трибунала Корсо, что бы ударить в спину имперцам, в самый опасный момент. Будут массовые казни на кострах или в медных быках если к власти дорвутся кельрики — а порка, так та вообще, окажется прописанной вместо микстуры аптекаря, всем кого не сожгут на кострах инквизиторы, даже младенцам. Если хотим выжить — следует перебить всех «чернорясников» в столице и захватить их штабы!

На вечернем совещании преданных «престолодержателю» людей, довольный первыми успехами новой акции против инквизиции, секретарь Тарасий, сообщал главному имперскому министру Дезидерию, что столичные жители уже сами собирают народные отряды и отправляются на поиск оставшихся в городе служек инквизиции и самих «чёрных братьев»: «Похоже мы запустили большую волну!»

— Да! — удовлетворённо согласился главный имперский министр со своим фаворитом, — но тут, главное для нас сейчас — первыми оказаться внутри штабов организации возглавляемой Корсо и заполучить их старших из сотрудников, и документы: будь то официальные архивы или шкатулки с секретной документацией главных чернорясцев. Хочу посмотреть на списки инквизиторской агентуры и на то, кто из моего окружения был у них на содержании…

Дезидерий обвёл пристальным и в меру угрожающим взглядом своих людей, бывших сейчас в кабинете вместе с ним, но никто и глазом не повёл на такую простенькую провокацию с его стороны и министр успокоился.

Феофилакт сообщил что агенты Поллиона, первого министра Гарданы, начали активно создавать небольшие группы вооружённых бойцов, для захвата неких домов, где по их сведениям проживают инквизиторы и возможно какой то части штабов трибунала, в районах столицы.

— Запретить! — заорал Дезидерий своему личному лекарю. — Я не хочу что бы проклятые друиды, заполучили к себе материалы расследований инквизиции! Отправьте минардов в Берлогу гарданцев и поясните Поллиону что он сам будет арестован, если его люди просто так начнут громить штабы трибунала инквизиции или захватывать сотрудников трибунала, где они проживают!

— Но они постоянно тараторят о мести, за обстрел из бомбард этой самой Берлоги, отрядами Корсо, в ночь после «Турнира на крови»… — слабо запротестовал Феофилакт, не представляя кто его будет слушать в особняке вице-короля Гарданы.

— Плевать! Это будет приравненно к мятежу и в условиях ожидания прихода армии кельриков, я могу и запросто арестовать Поллиона и его людей! Хотят воевать — прочь из города, встречать в полях фанатиков Великого инквизитора Корсо и наследника Амвросия.

Пока секретари и лекарь «престолодержателя» спорили о посольстве в Берлогу, и как и кому выдвигать требования от нынешних властей столицы, сам Дезидерий не без удовольствия раздумывал над тем, что должно было скоро случиться: был шанс и немалый, с помощью одной ошибки, откровенной глупости пары главных кельриков — решить сразу несколько своих проблем одним выверенным ударом.

Почти наверное удастся или убить, или сделать изгоем, опасного кандидата на престол — Амвросия. Что уже было немало! Был шанс что и ещё кто из наследников, например шумный и воинственный Борелл — свернут себе шею в будущей скорой кровавой бойне у стен столицы.

Зачистка служб инквизиции в столице и вообще, тотальные общие чистки в ней, по всем землям империи. Тогда, убрав от командования в трибунале инквизиции Корсо и введя достаточно своих людей в него — Дезидерий мог стать практически непобедимым: императорская гвардия, в отсутствии императора, минарды, часть имперских войск — уже ему подчинялись, хоть и с разной степенью управления. Заполучив ещё и командование над инквизицией, например в качестве условного «временного Великого инквизитора» или назначив на эту должность кого из верных людей, в честь ареста или гибели Корсо — и можно будет убрать с пути на трон Джанелло и Борелла: первого, как известного развратника и садиста, а второго — поймать на связях с друидами… Да и наследник Лиутпранд — явно был не без изъяна и его можно было просто обложить, как вепря, со всех сторон: агентами Дезидерия, императорской гвардией, следователями инквизиции…

«Бессрочный» министр Дезидерий вскоре вполне мог стать явным и абсолютным правителем державы, при слабом и сугубо номинальном, императоре, бывшим господином в империи лишь по имени.