Игра отражений

Этель молчала, лишь тихое дыхание выдавало ее присутствие и волнение.

– Но я не понимаю, чем я мог вас так расстроить и напугать.

– Я… – Этель, видимо, поняла, что ее собеседник не злится, а хочет ее успокоить и даже утешить, поэтому встала со скамьи и подошла на пару шагов поближе. – Я просто расстроена столь резкими и неожиданными переменами в своей жизни. Наверное, вы в этих переменах виноваты. Отчасти. Или в значительной мере.

Кажется, юной деве не занимать твердости духа, несмотря на всю ее внешнюю хрупкость и смиренность. Видимо, не всегда твердый характер находит свое выражение во внешности и манерах. И стойкость не всегда сопровождается храбростью.

– Насколько я знаю, ваш дядя забрал вас из монастыря еще до моего предложения. По всей видимости, рассчитывая вернуть хотя бы часть вашего приданого и выгодно выдать замуж.

– Приданое он не вернул, – Ранди была готова поклясться, что Этель улыбается. – У матушки-настоятельницы еще никому не удавалось и гроша вытянуть.

– Но это не помешало ему забрать вас из монастыря.

– Да, дядя счел меня ценной саму по себе. – В голосе Этель теперь звучало искреннее неудовольствие и гнев. Стоило страху отступить – и девушка ожила.

– Этель… – Ранди замолчала, подбирая слова. – Я понимаю, что вы меня не знаете. Но и я вас не знаю. Однако я готов всем сердцем открыться вам и постараться сделать так, чтобы наша совместная жизнь была мирной и счастливой. Мы все выиграем от этого союза, но союз – это нечто большее, чем объединение земель, я это знаю. Неужели я вам кажусь настолько отвратительным, что вы готовы всю ночь прорыдать, а потом взойти на алтарь, как жертвенный агнец из христианской Библии?

Рангхиль подумала, скажет ли ей будущий муж такие же слова ободрения и утешения? Или ему будет все равно, что чувствует невеста?

– Вы… – Этель вздохнула, видимо, собираясь с духом. – Вы красивы и сильны. И, как я теперь понимаю, добры и способны проявить сочувствие и милосердие, столь редкие у мужчин любого народа.

– Вы тоже очень красивы и милы. И, к тому же, смелы и честны. – Рангхиль сделала еще шаг к Этель. – Мои родители жили в любви и согласии. И я мечтаю о такой же жизни.

– Я тоже. – Этель сделала шаг и встала так, чтобы свет падал на ее лицо. – Подойдите к свету, – попросила она.

Ранди подчинилась. Честно говоря, она чувствовала себя странно. Наверное, это совесть. Не очень честно разыгрывать перед Этель представление, говоря от лица брата, который может оказаться не таким чутким и понимающим. Но Роалль с большей радостью и благосклонностью примет невесту, расположенную к нему, а не отчаянно сопротивляющуюся.

– Итак, друзья? – Рангхиль решительно протянула руку, предлагая скрепить договор традиционным рыцарским рукопожатием.

– Да, согласна. – Узкая и нежная ладонь Этель легко коснулась слегка огрубевших от упражнений с оружием и верховой езды пальцев Ранди. Немного помедлив, Рангхиль пожала руку своей будущей невестке.

– Ложитесь в постель, Этель, – посоветовала она. – Завтра будет новый день. Надеюсь, для вас он сделается более радостным, чем предыдущий.

– Спасибо. – Этель скользнула под одеяло. – Обещаю, я постараюсь стать вам хорошей женой.

– Я вам верю.

Ранди снова вылезла в окно и вернулась в свою комнату.

Альва была там, взбивала подушки.

– Я дождалась, пока все уснут, и пришла помочь вам раздеться. Слава богам, я не подняла тревогу! – всплеснула руками служанка.

– Да, вышло бы неловко, – согласилась Рангхиль.

– Я выглянула в окно и услышала голоса. Вы разговаривали с гостьей? – Альва, как всегда, была любопытна. Иногда ее любопытство шло Ранди на пользу, а иногда раздражало.

– Да, малышка нуждалась в ласковом слове и утешении, – поведала Ранди. Она редко что скрывала от Альвы, всегда нужен кто-то, перед кем не надо задумывать о том, что говоришь.

– Надеюсь, молодой хозяин не обидит ее, – вздохнула служанка.

– Роалль вряд ли способен обидеть юную красавицу, Альва. – Ранди позволила ей снять с себя одежду, натянула свежую рубашку брата и забралась под одеяло. – Разбуди меня завтра пораньше. Я хочу обдумать брачный договор.

– Уверена, вы уже все обдумали, – проговорила Альва, тихо закрывая за собой дверь. – Как всегда.

Глава 5

К обсуждению договора удалось приступить только после обеда. Брат так и не появился, Рангхиль поставила надежного паренька из конюшни в надвратную башню и приказала немедленно сообщить ей, если на горизонте появится Роалль. Если Кенельм увидит двух тэнов Миккельсенов одновременно – может получиться очень неловко. Но пока никаких тревожных сигналов не поступало.

Утром Альва, задумавшись, заплела хозяйке женские косы, но Ранди буквально в дверях комнаты столкнулась с молоденькой служанкой, Рианой, та охнула, прикрыв рот рукой.

– Т-с-с! – зашипела Рангхиль. – Не шуми. И никому ни слова.

Риана закивала, а потом прошептала:

– Косы!

Рангхиль взялась за кончик косы и поднесла к глазам.

– Да, незадача. Иди, Риана. И никому ни слова!

– Да, хозяйка. То есть, хозяин, – мгновенно исправилась девушка.

– Альва, – вернулась в комнату Ранди. – Конечно, Кенельм не разбирается в наших обычаях, но все наши люди сразу же поймут, в чем дело. – Ранди указала служанке на косы.

– О, боги! – Альва схватилась за голову. – Надо заплести боевую косу – и все. Ходите так до возвращения хозяина. Иначе мы замучаемся с этими волосами.

Рангхиль согласно кивнула и уселась на скамейку. Боевая коса – это надолго. Волосы переплетались так, что на макушке оставалась лишь толстая, плотно прилегающая к голове косица, не мешающая надевать шлем. Такая прическа могла без ущерба выдержать многодневный поход и была чрезвычайно удобна.

Потом Рангхиль пришлось раздать указания слугам, причем как за брата, так и за себя, написать несколько срочных писем, и лишь после сытного, но не столь пышного, как вчерашний ужин, обеда она пригласила Кенельма Олдхама пройти в солярий, чтобы все обговорить.

Они уселись за стол, на котором были бумага, перья и чернильница. Денек выдался хорошим, солнечным. Ранди тоскливо посмотрела на волю, где все так же текла серебристая река, где пели птицы и гулял свободный ветер. Пейзаж за окном был столь умиротворяющим, что в нем хотелось потеряться, будто в хорошем сне. Рангхиль часто удивлял этот контраст между природой и человеческими делами, и иногда ей казалось, что она излишне суетится, а стоило бы приостановиться и просто созерцать жизнь вокруг. Впрочем, эти мысли девушка быстро отбрасывала как бесполезные. Да, она любила эту землю и наслаждалась ее красотой и дарами. Именно поэтому необходимо позаботиться, чтобы земля и дальше оставалась во владении Миккельсенов. Ранди с сожалением отвела взгляд от летнего пейзажа и сосредоточилась на человеке, от которого многое зависело.

Кенельм успел уже с утра приложиться к элю, да и за обедом не отказывал себе в удовольствии глотнуть медовухи, поэтому казался благостным и расслабленным. Однако в солярии, едва речь зашла о деньгах и землях, он сразу же проявил охотничью хватку и настойчивость. Рангхиль не собиралась поступаться ничем, к тому же у нее была выгодная позиция:

Кенельм мог дать Этель всего лишь небольшое приданое, а Роалль обещал, что их совместные дети унаследуют половину земель. Сделка так себе, но мир и отсутствие посягательств на поместье и замок того стоили. Особенно в свете приближающихся перемен. Данелаг разделит судьбу саксонских земель, судьбу всей Англии. Король Эдуард все больше теряет власть, влияние Гарольда растет. И если король, как и говорит, передаст трон герцогу Вильгельму, войны не миновать. И в этом случае нужны будут союзники в обоих враждующих лагерях, чтобы удержать землю.

Через пару часов упорных, но вполне вежливых споров Кенельм и «Роалль» ударили по рукам и позвали заранее приглашенного предусмотрительной Рангхиль писца, чтобы записать условия брачного контракта. Пока толстый коротышка пыхтел над листом бумаги, выводя затейливые буквы, составляя документ на двух языках, Рангхиль размышляла о том, будет ли договор законным, если вместо брата его подпишет она. Когда писец закончил, Ранди приняла решение.