Космический режим

– Приучаю к самостоятельности. И потом у Илюши такой жалостливый взгляд, когда он остаётся с братиком, ему скидку всегда в магазине делают.

– Что, денег не хватает?

Саша смущённо кивнула головой, а Миронов полез в карман куртки за телефоном.

– Я не возьму, – сказала серьёзно Саша, когда Миронов протянул ей телефон с мерцающим экраном. Всего одно нажатие, и её счёт бы пополнился на минимальную сумму, предусмотренную в таких случаях.

– Возьми, тебе пригодятся. У тебя семья, муж. А я пока живу один и квартиру свою уже давно приобрёл. А вы, наверное, всё ещё снимаете?

– Да.

– Пусть это будет в долг.

Миронов подмигнул своей бывшей подруге – матери двоих детей и замужней женщине, слегка пополневшей и потерявшей былую свежесть.

– Хорошо, – сказала она и жарко поцеловала.

Поцелуй взволновал его своей нежностью. Вдохнул немного романтики и напомнил о том, что они раньше целовались целыми днями. От удовольствия Миронов зажмурился.

Когда он снова открыл глаза, женщина, смущаясь, поправляла своё платье, маячившее в распахнутом осеннем плаще. Она тяжело дышала, а дети недоумённо смотрели на свою маму.

Глава 7

Годы слизывают рубцы и язвы прошлого. Стены тускнеют, осыпаются, их заменяют новыми. И они подпирают величавые своды, утыканные локаторами параболических спутниковых антенн. Некоторые крыши, правда, лишены всего этого полуржавого мусора – они переоборудованы в площадки для приземления флаеров. С виду они чем-то напоминают микроавтобусы, исправно бороздившие улицы на рубеже 20-го века. Нынешние парящие в воздухе машины крепко скроены, с металлическим опереньем, напоминающим крылья диковинной птицы. Флаеры перевозят людей группами. Как правило, такие поездки не по карману большинству жителей, даже Москвы – сказывается постоянный рост цен на энерго-топливо. Поэтому многие москвичи привычно пользуются старой подземкой.

Именно у метро сейчас и находился Даровский. Странное сооружение возвышалось посреди площади: то ли наспех построенный бункер, то ли миниатюрная крепость из давно забытого прошлого. Неказистое сооружение неудачно сочеталось с современными постройками в стиле хай-тек. Казалось, торопливые рабочие на скорую руку обложили кирпичом стены, ничуть не заботясь ни о внешнем виде, ни о форме. Кое-где виднелись пласты облицовочного материала с претензией на уникальность строения, но в целом постройка напоминала противоатомное убежище.

На цветной карте с переплетениями линий под большой надписью «Метрополитен» была указана неизвестная Даровскому станция. Доктор осторожно встал на первую ступеньку спуска.

– Почему они до сих пор не сравняли это место с землёй? Такое впечатление, что здесь никогда не проводились ремонтные работы. Может, мне лучше добраться до МКТО на одном из флаеров?

Михаил осмотрелся. Не привык он к подземному транспорту. Пока он ломал голову, люди, скопившиеся у пропускного пункта, отрезали его от выхода, где суетились два робота. Молчаливые и шустрые, они были одеты в потрёпанные комбинезоны. У роботов на рукавах красовались краповые повязки. «Видимо, в знак какого-то протеста, возможно, даже войны», – промелькнуло в мыслях Даровского.

Доктор спустился в метрополитен и оказался в галерее. Вдоль стен стояли железные скамьи. На стенах висели щиты со списками фамилий и колонками плохо отпечатанных фотографий. Практически все мужчины и женщины здесь разговаривали по сотовым телефонам или блуждали по сети Интернет посредством всё тех же устройств. В глаза бросались их угнетённые лица и яркая одежда. Время от времени возникал шепоток – неразборчивый, с пришепётыванием, точно ветер в замочной скважине. Потом снова наступала тишина, и появлялось чувство тревоги от вида этих безжизненных существ, похожих на людей. Были ли среди них роботы, Даровский точно не знал. И это пугало его.

Помещение станции метро походило одновременно на больничную палату и на судебный зал. Здесь правили смиренное ожесточение и обузданное отчаяние.

Рядом с Михаилом остановилась странная пара в белых просторных одеждах. Молодой человек неотрывно смотрел на экран своего сотового телефона. Он сжимал ладонь девушки с длинными волосами. Девушка тоже не отрывалась от своего телефона. «Может, они общаются между собой только по сети Интернет?» Доктор обвёл взглядом других, замерших «манекенов». «Хоть кто-нибудь из них говорить-то умеет?»

Уборщик в рабочем комбинезоне сновал между живыми мумиями, сметая рассыпанные на бетонном парапете рекламные буклеты. Чаще всего ему попадались упаковки от еды быстрого приготовления и пластиковые накопители, которые после использования выбрасывали пассажиры.

Михаил решил обратиться к нему.

– А вы не подскажете, когда придёт…

– Скоро, – оборвал его жёсткий, почти металлический голос робота.

– Простите, вы не человек?

– Я живой, – ответил сухо мужчина, останавливаясь возле Михаила. Просто во мне немного механики.

– Значит, киборг?

– Что-то вроде того.

Пространство вокруг завибрировало. От кучи мусора, собранного уборщиком, откатилась пластиковая бутылка и уткнулась в ботинок Даровского. Раздался протяжный гудок, и у станции со скрежетом остановился железный состав, напоминающий длинного бронированного монстра со стеклянной исписанной маркерами спиной. Яркий свет, лившийся из вагонов, заполнил метрополитен.

Даровский шагнул к краю платформы, задев ногой бутылку. Та отскочила в сторону киборга, выведя тем самым того из задумчивости.

– Это не вы обронили?

Доктор обернулся к киборгу. Он держал в руках мини компьютер. Даровский машинально проверил своё правое запястье, на котором он всегда носил «Космическую звезду».

– Похоже, что да. Где вы его нашли? – спросил Михаил, подходя к киборгу и принимая из его рук изрядно поцарапанный и деформированный компьютер.

– Здесь, среди мусора.

– Да-а, умеют работать люди, – он полуобернулся к вагонам. – Знаете, какой вывод я сделал? Ничего не бывает случайно.

– Тоже мне открыл Америку.

– Для себя – да, открыл, – Даровский рассердился. – Брошу я к чёрту эту науку и уеду. Надоело мне, не могу. Чувствую – не моё это всё, а повернуть назад не выходит.

– А у меня сегодня сын родился, – тихо, точно тайну, сообщил уборщик.

Даровский, кинувшийся к вагону, остановился. На его лице отразилось сложное, противоречивое чувство. Он хотел извиниться перед рабочим за свою оплошность – ведь его «Космическая звезда» с системой самоуничтожения была очень опасна. Не сложно представить, что случилось бы, если этот уборщик решился вытащить из компьютера микродиск.

– Поздравляю с рождением сына, – Даровский пожал руку подошедшему к нему уборщику.

– Спасибо. А у меня тоже такие, – сказал задумчиво киборг и закатал на руке комбинезон, показывая, что и у него есть «Космическая звезда».

– Это «гражданская» серия, у меня же военный оригинал.

Уборщик что-то спросил, но доктор из-за протяжного гудка его не расслышал. Он оглядел опустевший перрон и бросился к ближайшим закрывающимся дверям.

– Подождите, я хотел сказать…

Но состав уже тронулся с места, унося доктора к месту работы. Даровский, расположившись на неудобном жёстком сидении, перевернул «часы». На тыльной стороне корпуса он увидел чужие инициалы. На лице от злости у доктора заходили желваки.

После чувственного поцелуя Миронов долго не находил себе места. Разгуливая по городу, он думал о Саше и сравнивал её с Березуцкой. «Нет, всё-таки Маша лучше, и, хотя мы с ней не были близки, она – единственная, кого я по-настоящему люблю».

Обогнув стройку и пройдясь по торговой галерее, расположенной в узком проходе, увенчанном прозрачным куполом, Миронов остановился у небольшого заведения, смахивающего на частную лавочку хакера. Вывеска была сделана явно кустарно – обитый железом щит и нелепое граффити с вплетённым в него названием заведения. «Кажется, оно называется «Хак» – это если я правильно понял», – подумал Миронов. «Необычно, если учитывать, что такие частные лавочки власти всегда облагают непомерными налогами. Может, его бизнес приносит хороший доход?»