Страница 50 из 96
— Если тебе где какой выключатель нужно поставить, ты только скажи, сделаю бесплатно. Или если в какой схеме что ковырнуть нужно, ты только скажи. Ковырну бесплатно, и будет работать с гарантией, хоть фирму ставь «made in USSR».
— Ты лучше у себя вот здесь бесплатно ковырни, — сказала она. И показала на мою голову.
Молоко притащила горячее, я уже хотел его пить, а она сообщает мне вдруг новость:
— А молоко, между прочим, я взяла в пятой квартире.
Сказала, а сама улыбается. Я сначала не догадался, трудно при температуре соображается. Думаю, кто это там живет, в пятой квартире? Она не дождалась, когда я вспомню, говорит:
— У Ирины Виноградовой взяла.
— Не буду пить.
— Почему?
Я отказался, и все дела.
— Да ты что… парень?
— Не буду, и все!
И я не стал пить, хотя она потом и уверяла, что у Ольги Дмитриевны взяла, и все такое прочее.
Татьяна Осипова
1
С Анатолием Беловым она познакомилась еще в Москве. Анатолий заканчивал Щукинское училище и собирался остаться в столице. Он ходил по Москве хозяином в пальто нараспашку, без шапки, любил надевать очки в строгой оправе, которые придавали его лицу, как он говорил, «завершающий блеск». Впрочем, очки ему и в самом деле были прописаны врачом от близорукости. Без очков его лицо становилось милым и беспомощным, что вводило в заблуждение многих женщин, которые, опять же по его словам, теряли бдительность и переставали замечать в нем хищника. За что и расплачивались.
За Татьяной он приволокнулся совершенно неожиданно. Пошел провожать, и она не заметила, как очутилась у него под распахнутым пальто. С ним было весело и хорошо. А главное, легко. Он не скрывал своих намерений и говорил, посмеиваясь, что любой девушке с ним будет хорошо ровно столько времени, сколько она этого захочет.
— Да? — сказала Татьяна. — А любовь? Что ты думаешь о любви?
— Ничего не думаю, — ответил он. — А что?.. Я еще для этого слишком молод. Любить самому — это участь стариков. Пусть они и любят, а я предпочитаю, чтоб любили меня.
В тоне было что-то ужасно оскорбительное для некрасивой девушки, какой себя считала Татьяна. Он хотел ее поцеловать и, когда она отстранилась, равнодушно поинтересовался:
— У вас что, поцелуи не проходили?
— У меня уже есть тут один парень. Поэтому, если ты мне ничего другого предложить не можешь, вряд ли нам стоит целоваться, — небрежно сказала Татьяна.
На том и расстались.
Поцеловались они через два года, когда Анатолий приехал в театр, где Татьяна начинала свой третий сезон. Встретились на проходной, обнялись по-дружески, чмокнули друг друга в щеку. Подошла Кира, взяла его под руку, вытащила у него из кармана конфету, зашуршала бумажкой, разворачивая. Анатолий был вторые сутки в городе. «И, как видно, не скучал», — подумала Татьяна.
— Удивляюсь, — улыбнулась она.
— Чему?
— Моя подруга уже знает, где у тебя что лежит.
— А… Конфеты… Хочешь?
Татьяна не отказалась. Анатолий достал и для себя одну. Они сжевали по карамельке.
— Ну, а ты как? — наконец поинтересовался он. — Замуж не вышла?
Татьяна пожала плечами и, стараясь напомнить ему тот разговор в Москве, ответила:
— Есть тут у меня один парень. Художник наш, Николай. На этот раз, — она грустно усмехнулась, — на самом деле есть. А ты все тот же? Не состарился на столько, чтобы научиться любить?
— На столько не состарился, — он обнял Киру за плечи, — а немножко состарился.
2
Выходной день тянулся для Татьяны бесконечно долго. С утра и до девяти часов вечера она читала старую, изрядно потрепанную книжку, одну из тех, за которыми почему-то устанавливается очередь и которые дают только на один день или на один вечер. У этой книжки кроме перечисленных достоинств не было обложки и первых семнадцати страниц.
Прочитав, Татьяна со вздохом положила книжку на диван и позвонила Кире. К телефону подошла ее мать.
— Нет, это не Кира, — кокетливо прощебетала она.
— А Киры нет?
— Они пошли с Анатолием в магазин купить чего-нибудь к чаю.
— С Анатолием?
— Да. Смотрели телевизор, а потом захотели чаю, а у меня ни кусочка торта, ничего, как на грех. Так неудобно.
— Когда придет, скажите ей, что она может забрать книжку. Я прочитала.
Татьяна торопливо положила трубку, потому что зазвонил звонок в коридоре.
На лестничной площадке стоял Анатолий Белов с коробкой торта. Он сделал страшное лицо и попросил:
— Спрячь меня.
Татьяна запахнула халатик.
— От кого?
— За мной гонятся.
— Кто?
— Кира с тапочками.
— С какими тапочками?
— В которых перед телевизором надо сидеть.
Сняв пальто и спрятав в карман пиджака очки, Анатолий весело рассказывал, как было дело. Он выбил два чека: в гастрономический отдел и в кондитерский, Кира пошла брать вино, а он торт. И вдруг внутренний голос ему подсказал: «Анатолий, не пора ли тебе сбежать? А если пора, то не делай из этого трагедии, а делай юмор…»
— Жалко только, что она пошла за вином, а я за тортом, — засмеялся он, — надо бы наоборот. Но ведь я не знал, что осмелюсь прийти сюда.
В глазах его еще блестели искорки смеха, но он говорил уже серьезно.
— Я не ожидала, что ты придешь, — растерянно сказала Татьяна.
— Я и сам не ожидал.
— Тебе не следовало…
— Почему?
— Я не знаю. И что мне делать с тобой — не знаю.
— Чай пить со мной, что ж еще делать? Не пропадать же торту?
— Но у меня и чайника нет. Старый распаялся, нового еще не купила.
Она беспомощно улыбнулась, и на его губах заиграла ответная улыбка, готовая в любую секунду разразиться безмятежным смехом, если она только этого захочет и не будет делать трагедии из простых человеческих отношений.
— Ну, чего ты улыбаешься, победитель? — спросила Татьяна.
Он взял ее за руки.
— Ага, сдаешься?
Резко зазвонил телефон. Татьяна посмотрела на гостя, на аппарат, взяла трубку.
— Слушаю.
Звонила Кира.
— Иду, — сообщила она.
— Куда?
— К тебе.
— Зачем?
— Но ты же звонила, — Кира была удивлена, — сказала, что прочитала.
Татьяна повернулась вполоборота к Анатолию, чтобы он по глазам не догадался, что она разговаривает с Кирой.
— Не надо.
— Что не надо? Приходить?
В голосе Киры чувствовалось раздражение.
— Да.
— Ты не одна?
— Да.
— С Николаем?
— Нет.
— А с кем?
«А почему я должна скрывать, — подумала Татьяна, — пусть отгадает, если сумеет».
— Ты ужаснешься.
— Неужели с Морковкиным?
— Нет.
— С Юркой-виолончелистом?
— Нет.
И она тоже верит во всех этих Морковкиных, подруга называется! А у нее никого не было, кроме Николая, никого. Да и Николая не было. Это только казалось, что он был, а на самом деле его тоже не было.
Киру подстегивало раздраженное любопытство.
— На какую букву? — спросила она. — Начинаю по алфавиту: «А»?
— Да.
— На букву А?!
— Да.
— Анатолий?
— Да, — сказала Татьяна.
— С каким Анатолием? Я знаю только одного Анатолия. — Голос ее все еще был достаточно спокоен. — С Анатолием Беловым?
— Я говорила, что ты ужаснешься…
Телефон захлебнулся гудками: Кира положила трубку. Анатолий стоял спиной к Татьяне, разглядывая полочку с книгами.
— Кто это звонил? — опросил он.
— Подруга… Пожелала спокойной ночи.
— Из твоего разговора с подругой я понял, что ты знаешь только слово «да» и не знаешь слова «нет».
— Да, — грустно сказала Татьяна.
По его голосу она не поняла: догадался он, что она говорила с Кирой, или не догадался?
— Ну, Толя, — вздохнула она, — выкладывай начистоту, какие у тебя появились основания прийти ко мне. Ты ведь не просто так пришел?