Страница 8 из 14
1
До сих пор события на всем огромном – от мыса Нордкап до Средиземного моря, от Ла-Манша до Буга – театре военных действий подчинялись логике двух великих давно уже мертвых стратегов. В соответствии с начертаниями фон Шлиффена вермахт сокрушил Францию, удержал за собой Восточную Пруссию, обеспечив целостность Восточного фронта, и сохранил Италию в качестве союзника. В согласии с замыслами сэра Джона Фишера Великобритания пожертвовала Польшей и Францией, чтобы, использовав свое безусловное преобладание на море, блокировать Германию на европейском континенте [18]. Теперь старые записи кончились, штабам и командующим надо было учиться импровизировать.
Позиция Франции никакого значения не имела. Германия достигла всех реальных и заявленных целей войны, нуждалась в мире и готова была за этот мир заплатить. Гитлеровское руководство искренне полагало, что Великобритания тоже заинтересована в скорейшем окончании войны и пойдет на мирные переговоры, если только предварительные условия не покажутся ей слишком жесткими. Германия не собиралась требовать от Англии ничего, кроме признания свершившегося положения дел.
Великобритания, представленная правительством У. Черчилля, находилась в очень сложном положении. Говоря языком предыдущей войны, «лучшая шпага» (французская армия) была выбита из ее рук. Британские войска потерпели жестокое поражение на континенте, и, конечно, «славная эвакуация» – операция «Динамо», когда на побережье была брошена вся тяжелая техника, всё спасающееся бегством гражданское население и почти все французские части, – настроение солдат не подняла. Десятилетия «экономии» урезали некогда Великий Флот Великобритании до такого состояния, что он, хотя и превосходил «Кригсмарине» [19], был не в состоянии прикрыть все уязвимые точки Империи, над которой по привычке не заходило Солнце.
Практически, У. Черчилль стоял перед выбором: мир с Германией, подчеркивающий позор поражения, ставящий Великобританию в унизительное положение младшего партнера Рейха, но позволяющий еще на какое-то время сохранить в целости Британскую империю, или институционализация войны, превращение ее из ограниченной в мировую, в борьбу до победного конца, где ставкой будет не только целостность Империи, но и физическое существование нации.
Потомок герцогов Мальборо не колебался. 3 июля 1940 года, когда немецкий командный состав только начал неспешное обсуждение грядущего вторжения в Англию, которое «возможно вообще не потребуется», адмирал Соммервилл потребовал от своего французского коллеги Жансуля либо немедленно присоединиться к его эскадре и поднять на кораблях британские флаги, либо взорвать флот. Ультиматум был отвергнут, и Соммервилл открыл огонь по кораблям бывшего союзника. В этом сражении Королевский флот достиг большого успеха: потопил линкор, разрушил линейный крейсер, убил 1 397 и искалечил 351 французских моряков. Еще несколько французских кораблей было захвачено в британских портах – как сейчас принято писать «почти без пролития крови».
Правительство У. Черчилля пошло на военное преступление и записало себе в актив акт неслыханного вероломства. Но французский флот перестал быть «неопределенной силой», способной оказать влияние на ход вооруженной борьбы на море [20]. У. Черчилль в прямом и в переносном смысле «сжег корабли»: теперь он обязан был победить в войне – под угрозой приговора людей и суда истории.
Акция в Оране («Катапульта») определила готовность Великобритании сражаться до конца. Выявилась и истинная позиция США – невоюющего союзника Англии. С началом войны США объявили о своем нейтралитете, однако, это был довольно необычный нейтралитет. Администрация Рузвельта провела через Конгресс решение, позволяющее в огромных масштабах снабжать оружием (и притом, бесплатно) одну из воюющих сторон. Американские военные корабли организовали патрулирование западной Атлантики. США постепенно наращивали военное присутствие в Исландии (в 1941 году американские оккупационные войска сменят там английские, а в 1944 году на организованном под присмотром США референдуме будет расторгнута датско-исландская уния). Для юридического обоснования этой политики, не совместимой даже с самыми «либеральными» представлениями о нейтралитете, Ф. Рузвельт изобрел новый термин «невоюющее государство». Теперь из всех великих держав не определил свою позицию в мировом конфликте лишь Советский Союз.
Германия оказалась неготовой к столь быстрому и не отвечающему ее замыслам развитию политических событий. Гитлер 19 июля зачем-то выступил с мирными предложениями, которые на следующий день были холодно, с презрением отвергнуты Великобританией – причем даже не У. Черчиллем, а лордом Галифаксом.
2
После поражения в Западной Европе Великобритания могла действовать только в политическом пространстве, да еще совершать редкие, бессмысленные и в то время по большей части неудачные террористические налеты на германскую территорию. Рейх, получивший преимущество в войне, был обязан атаковать под угрозой потери этого преимущества.
В принципе, было три способа борьбы с Англией.
Во-первых, прямое вторжение на Острова. Такую операцию за всю историю удалось осуществить лишь однажды, когда норманны Вильгельма Завоевателя разгромили англосаксов при Гастингсе и захватили королевство. Провалов было гораздо больше: высадку в Англии планировали, всерьез готовили, но так и не осуществили Филипп II Испанский, Людовик XV французский, Наполеон Великий.
Во-вторых, «периферийная стратегия» – нанесение удара по опорным пунктам Британской Империи, прежде всего, по Средиземному морю. Этот план также связывают с именем Наполеона, хотя целью Египетского и Сирийского походов была не столько Великобритания, сколько трехсотмиллионный Восток. «Периферийную стратегию» имел в виду и А. Шлиффен.
Наконец, третьей возможностью была изоляция Британии от союзников, хотя бы и потенциальных, и континентальная экономическая блокада. Этот замысел принадлежал Наполеону, который двенадцать лет с похвальной настойчивостью и с катастрофическими результатами проводил его в жизнь.
Немцы честно попытались использовать все три схемы, начав с первой.
До первых чисел июля 1940 года высшее немецкое руководство вообще не было озабочено проблемой войны с Англией. Соответственно, не было подготовлено никаких планов ведения операций, и все пришлось делать с нуля. Только 2 июля Ф. Гальдер записывает в своем дневнике: «…характер операции – форсирование большой реки…» и именно в окрестности этой даты находится первая «критическая точка», в которой соприкасаются два совершенно различных последовательных события – Текущая Реальность и одна из ее Альтернатив.
Битва за Англию, наверное, наиболее переигрываемая любителями истории и профессиональными военными кампания после сражения при Ватерлоо. Само по себе это обстоятельство косвенно подтверждает, что историческая ткань летом-осенью 1940 года казалась непрочной: трудно определить, насколько близки англичане были к поражению, а немцы – к победе.
Оперативная обстановка была трудна для обеих сторон. Опыт боев в Бельгии показал, что даже лучшие британские части не способны противостоять вермахту в открытом бою. Лишенные танков и артиллерии дивизии, вывезенные из-под Дюнкерка, не говоря уже об ополченцах «домашней гвардии», не имели в бою ни единого шанса. Практически, если бы немцам удалось высадить на Островах достаточно крупные силы и наладить хоть какое-то их снабжение, судьба Англии была бы решена [21]. Вся проблема была в «если»…
Британский флот господствовал на море в той же степени, в которой вермахт превосходил англичан на суше. Да, он не мог прикрыть Острова целиком. Да, скорее всего, он не мог сорвать десантирование первой волны. Но чтобы блокировать плацдарм и нарушить всякое снабжение войск, не говоря уже о посылке подкреплений, кораблей у англичан было достаточно.
18
Интересно, что такая ситуация, крайне маловероятная в 1939–1940 годах, в 1914–1915 годах складывалась естественно. Правильно и последовательно выполняя «План Шлиффена», Германия выводила Францию из войны: союзники в 1914 году не смогли противопоставить движению германского правого крыла ничего реального. За это немцы должны были заплатить тяжелым поражением Австро-Венгрии и возникновением кризиса на Востоке. В лучших мечтах Шлиффена линия фронта устанавливается там по линии западного Буга, но и рубеж Висла – Сан вполне устраивал старого фельдмаршала. Со своей стороны англичане, не встречая серьезного противодействия, блокируют германский флот в Гельголанде и развертывают стратегическую блокаду Германии.
19
«Кригсмарине» – германские военно-морские силы, управляемые штабом ОКМ во главе с гросс-адмиралом Редером были самостоятельным родом войск и подчинялись непосредственно фюреру. Столь же самостоятельны и независимы были военно-воздушные силы или «Люфтваффе», управляемые штабом ОКЛ и возглавляемые Г. Герингом. Штаб ОКХ управлял сухопутными войсками, но считал себя наследником и правопреемником большого Генерального штаба Германской империи и полагал остальные командования подчиненными себе. Для того чтобы придать действиям родов войск некоторую согласованность, было создано еще одно высшее командование – ОКВ(во главе с Кейтелем и Йодлем), которое, однако, не имело ни власти, ни авторитета, ни ресурсов и быстро превратилось в «карманный» штаб А. Гитлера, пытающийся дублировать функции ОКХ. В результате, любое согласование военных усилий Германии требовало многодневных совещаний в присутствии фюрера.
20
Формальным обоснованием акции английского правительства о «нейтрализации» французского флота было опасение, что корабли могут захватить немцы и использовать их против Великобритании. Однако условия франко-германского перемирия не предусматривали выдачу флота; корабли оставались под французской юрисдикцией и управлялись французскими экипажами. Команды имели приказ затопить корабли при угрозе их захвата. У англичан не было оснований сомневаться в том, что этот приказ будет выполнен. (В 1943 году, когда немцы оккупировали территорию Вишистской Франции, он и был выполнен всеми, оставшимися в Тулоне кораблями.) В действительности, У. Черчилль стремился к тому, чтобы лишить правительство Петена всякой возможности выстраивать свою политическую игру. Обладая пятым флотом в мире, Виши оставалась великой державой, интересы и позицию которой пришлось бы учитывать при планировании и проведении операций. Например, ситуация на Средиземном море сразу обретала новые степени свободы.
21
У. Черчилль, которому после «Катапульты» терять было нечего, продолжил бы сопротивление, опираясь на Империю и остатки флота. Но после потери Британских островов Европа была бы потеряна для союзников (даже если предположить, что США все-таки и в этой Реальности вступят в войну) очень надолго.