Страница 70 из 73
— Не буду, Малыш… И вообще, — стиснул меня крепче и чмокнул в губы. — Ничего не хочу сегодня, — шумный вздох.
Ну да… не успел сказать, а я, заливаясь восторгом, окунуться в шок, как тут же зазвенел телефон. Дернулся, достал тотчас из кармана аппарат и взглянул на экран. Но вместо привычных движений (принять вызов), неожиданно зажал кнопку выключения. Секунды — и запищала музыка, оповещая вслух о решении абонента. Спрятал обратно в штаны. Повернулся ко мне и с жадностью, крепче сжал в своих объятиях. Уткнулся, зарылся носом в волосы:
— Сегодня… — несмело, — я весь твой…
Долгие минуты близости, рассуждений, незримой ласки — и внезапно, отчего я даже вздрогнула невольно, снова заговорил:
— Прости меня… за всё.
Заледенела я, поежившись.
Хотя… так или иначе… этот разговор нам не избежать, как бы не строили вид, что всё… в порядке.
— Побреешься — прощу, — решаюсь из последних сил на шутку.
— Не… это слишком сложно… — коротко гыгыкнул Мирашев, но тотчас осекся, вновь стал сдержанным: — Я серьезно. Ник…. Прости. Я же не думал… Он тогда, помню, пришел… все мозги оттрахал своим нытьем. Че-то ему не то, и не так, и он чего-то очк*ет — я даже не вникал. Выбесил, Сука, помню. Ну, я и гаркнул, мол… делай, че хочешь, только отъебась. Я же не думал, что он… так далеко зайдет. А уж тем более… когда сам крыса. И еще мне пи**ел, жертву из себя, г**дона кусок, строил… А потом… я и вовсе всё забыл.
— Мирон… — колко невольно вышло, давясь горечью. — Что было… то было.
Вдруг резвое движение — и выдрался из моей хватки — замерла я в растерянности, наблюдая за его движением.
Шаг куда-то в сторону шкафа — и открыл дверцу. Спешно набрал код — и нырнул в сейф.
Пистолет. В его руках запестрел ствол. Поежилась я от ужаса, холодом стеганул страх.
Живо ко мне — и протянул рукояткой вперед.
— Бери! — жестким велением.
— Ты че, дурак? — невольно попятилась. В момент его шаги ближе, следом за мной.
— Бери, я сказал! И стреляй.
Ржу испуганно, нервически, давясь кошмаром. Лихорадочно качаю головой:
— Не дождешься! — Отчаянная моя попытка переиграть всё на шутку: — Да и потом… — задыхаюсь, давлюсь словами, заикаюсь, — ты же «бессмертный», — и снова нервный смешок. — Толку-то? Футболку только порву.
— Я серьезно! — с напором. Хватает мои руки в свои и силой втискивает, вкладывает пистолет, дулом к себе. Нервно отдергиваюсь, отчего тотчас из расслабленных моих и его пальцев выскальзывает оружие и падает на пол. Вмиг хватаю Мирашева за ладони, пресекая попытку наклониться за ним.
Глаза в глаза:
— Мира! Мирон… Перестань, прошу! — задрожала я от уже зарождающейся истерики. Неохотно поддается. — Хватит уже… с меня. Пожалуйста! — Шаг вплотную — и притискиваюсь к нему — робко, не сразу, но все же отвечает, обнимает меня, прижимает к себе. — Да и потом, — ржу уже смущенно ему на ухо, давясь слезами. — Хрен ты у меня так… быстро отмажешься. Моя мстя… будет долгой и нудной, — резво осекаю себя, закусив губу. Но миг — и отваживаюсь… на самое страшное, искреннее: — Я об этом с самого начала догадывалась. — Дрогнул, хотел, было, отстраниться, вырваться из моей хватки, но сейчас… я, сгорающий в агонии исповеди смертник, сильнее — покоряется, послушно замирает. — Глупо… было надеяться… на безрассудную смелость твоих шестерок. Они без твоего разрешения даже… нужду не справят, а не то, что бы… Разве не так? — дрогнул мой голос. — Разве я этого не видела? Они боятся тебя — а потому… — смолчала я, намеренно не договорив.
Окоченел Мирашев. Мгновение — и вдруг взорвалось в нем очередное прозрение:
— Ты поэтому не хотела мне рассказывать? Да? — Немного помолчав, добавил: — Не из-за мести, а из-за правды?
— Из-за выбора, — поспешно уточняю я. — И да, правды… — жгучая тишина. Не шевелится, не дышит мой флагеллант[33]. — И потом… Мира… мы и так уже наказаны тем, что нам… с этим жить. Зачем еще что-то добавлять?
— Выходи за меня?
— Что? — дернулась уже я от неожиданности. Немного отстранилась, взор в лицо. — В смысле? Я же и так согласилась.
Поддался. Глаза в глаза.
Ухмыльнулся горько:
— В свете всего этого д*рьма… ты еще хочешь быть моей женой?
Обмерла я. Невольным перезвоном мурашки по телу…
— Ну… да, — несмело киваю головой.
— Сегодня, — громом.
Округлились очи.
— В смысле? А вдруг… и там же, вроде как, месяц…
— Не вдруг, — грубо перебил. — И не месяц. Ты выйдешь СЕГОДНЯ… за меня замуж?
Поежилась, взволнованно сглотнув слюну. Вдох, и сражаясь с непонятным страхом и радостью наперебой, кривлюсь в нервной улыбке:
— Да. Выйду.
* * *
Побрился, помылся, нарядился мой Мирашев… и принялся дождаться, пока я завершу свои нелепые манипуляции модницы.
Выдвинулись в путь.
— А тачка моя где? — растерянно протянул Мирон, почесав затылок, окидывая взглядом двор.
— Не знаю, — язвлю, сквозь улыбку.
— Ну ладно… — гыгыкнул пристыжено. — Тогда такси…
— Тогда такси, — повторила за ним, паясничая.
Тотчас нырнул в карман и достал телефон. Живо набрал какой-то номер:
— Да, здравствуйте, — прокрутился на каблуках, бесцельный взор около. — Нам бы машинку…
* * *
Ювелирка, а затем — ЗАГС…
Пока ждали в кабинете «тетеньку», которая (воодушевленная внушительным денежным презентом) кинулась куда-то искать «пакет всех необходимых документов», дабы свершить нашу, столь дерзостную, затею (не особо вписывающуюся в распорядок дня, да и в правила предоставления услуг государственной регистрации брака), я села за стол, а Мирон — принялся усердно рисовать круги шагами по и без того маленькой, давящей на мозги, комнатушке.
— Паспорт дай, а то еще помнешь, — нервически гаркнула я на своего жениха, видя, как тот охально сжимает «орластого» в своей руке.
Молча подчинился. Шаги ближе — покорно протянул мне:
— Не боись, штампов нелегальных нет, — не удержался от язвы.
Мигом ухватила.
— Хе-хе. Это я, чтоб не сбежал.
Живо раскрыла документ, не удержавшись от соблазна, взглянуть на фотку этой наглой рожи в его двадцать.
Обмерла в шоке. Но не от картинки (почти не изменился), а от написанных там слов:
«Мирослав Мирашев».
— Как так?
— Че такое? — в момент кинулся ко мне. Сдвинул мои пальцы, давая взору больше свободы. В непонимании взгляд мне в очи: — Ну?
— Мирослав? — еще больше округлила я глаза.
— А… это, — скривился от раздражения. Махнул рукой. — Напугала, блядь. Думал уже что-то не то. Что не свой взял.
— А у тебя есть и чужие? — ржу.
— Ну, мало ли, — пожал плечами. Шаги вновь по кабинету. Задумчиво: — Где по делам пересекалось и попуталось.
— Так Мирон и Мирослав — это же разные имена! — не унимаюсь я, распятая прозрением.
— И че? — обмер; вперил в меня взор. — Бесит оно меня. А менять — лень. Да и Мирон тоже уже мало кто зовет, разве что ты, да так — самые близкие. Мира — да и Мира.
— Ну, всё равно… Мирослав…
— Да тупо звучит! — резво ко мне шаг — и вырвал из моих, забрал свой паспорт. Свернул — и тотчас спрятал во внутренний карман. — Мирослав Мирашев. Мирашев Мирослав — блядь, язык сломать можно! О***нный подарок от любящей матери!
Скривилась я, отведя взгляд в сторону.
— А дети у нас… — повела задумчиво, не без издевки, — будут Мирославовичи? Или Мироновичи?
— Мира младшие! — гаркнул злобно, но еще миг — и не выдержал — загоготал. — Ты меня сейчас добесишь!
— И че будет? — нагло, излишне храбро ржу. Взор на своего без пяти минут муженька.
Улыбается:
— Консумация! Раньше даже, чем подписи в этом зло***чем документе поставим. Где там эта курица? — метнул взгляд в сторону входа.
Послышались шаги в коридоре.
— Эх, не успели! — паясничаю я, шумно вздохнув. — Такое наказание профукать.
— Ты сча добазаришься, — заржал.