Страница 36 из 73
— Хм, — пожала плечами. — Может быть…
— А после куда думаете? — присела я напротив, проявляя искреннее участие.
— Да куда? — удивленно; невольно вздернула бровями; опустилась на табурет. — Какую-нибудь найдем однушку на первое время.
— Так здесь бы оставались, — поспешно. — Я все равно одна не вытяну. В общагу подамся — комнату сниму. А вы — самый раз. Уютно, недалеко от центра. И хозяйка хорошая… Не говоря уже о цене. Че голову ломать?
— Уверенна? — растерянно, удивленно протянула та.
— Ну, конечно! — радостно улыбаюсь.
— А че общага? К своим — не?
— Да упаси, господи! — загоготала я. — Они хорошие люди, но их контроль… (даже если считать это «оплатой» за всё, что они делают для меня), всё равно — это перебор. Я просто не смогу уже выдерживать бати давление — нервы уже не те. Да и сколько можно на чужой шее сидеть? Не… Точно нет.
— Ну… на шее. Если так-то взять, то ты одна там… всё это заслуживаешь. Из всех трех — одна «нормальная». Рожа — вон, а Ритка — так та вообще…
Учтиво не продолжила, смолчала.
Шумный вздох.
Еще одна про… «нормальность».
Пытаюсь не заострять внимание:
— А Ритка… Ритка в шелках да на крутых тачках катается. Но, вроде как… за ум взялась, по учебе подтянулась.
— Да ладно? — округлила очи Жарова, не без издевки. Рассмеялась.
— Ага, — смеюсь и я.
— А че это ее так… торкнуло? А?
Пожала плечами:
— Говорили, вроде как, ухажера какого-то нашла. Причем давно у них уже мутки. Интеллигент офисный — он ее и надоумил.
— Хоть какая-то польза…
— Да не говори, — язвлю в ответ. — Так что… теперь уже я — опять… «третий сорт — не брак». А Ритка — умница. Да и не знают они, как она здесь по клубам да по ресторанам отжигала, что каждая морда криминальная, что хоть немного при бабле, знала ее не только… понаслышке. Капец… я как вспомню, некоторые мои знакомые говорили, что она на пары заявлялась даже прямо так, сразу после гулянки: в потрепанном, еще хмельном виде… с боевой раскраской, размазанной по моське, блестящем платьице и на высоченных каблуках. Короче, адское создание… восставшее перегарным фениксом из пепла.
Загоготала Женька:
— Да уж… Каждому свое. Это не то, что мы: кроме как компа и книг… никакого развлечения.
— Погоди, а сутками на работе вкалывать? — язвлю я.
Загыгыкала подруга.
— И не говори… Да уж, Ритка-Ритка, — задумчиво повторила про себя Женька. Шумный вздох. И вдруг взор на меня странный, пристальный обрушила: — А ты когда… кавалера себе найдешь?
— Уже нашла, — рассмеялась я горько. — Сидит вон, — кивнула головой в сторону, — не выходит. Все передачки ему таскай.
— Фу! — скривилась, но не выдерживая — залилась смехом. — Он же твой брат!
— Да я шучу! — наигранно буркнула, надув губы. — Мне самой «фу»… если о таком думать. А в остальном — то идеальный муж бы был.
— Если не закроют.
Смолчала я, невольно спрятав под ресницами взгляд.
— И идеальных… не садят, — вдогонку Женька.
Скривилась в момент я:
— А если… всё же подстава? — осмеливаюсь уставиться ей в очи.
Шумно вздохнула. Отвела взор в сторону:
— Водиться не надо было с такими. Сам виноват.
— Ну, знаешь! — невольно возгласом вырвалось из меня. — От сумы и от тюрьмы…
Закивала тотчас головой Жарова. Взгляд на меня:
— А я и не зарекаюсь, — резво. — Я осторожничаю.
— Он тоже, — невольно с обидой, укором.
— Ника! — гневно. — Ты серьезно?! Тебя как подменили! За эти выходные… точно ничего не случилось?
— Просто… — несмело прошептала я. — Уже ничего не понимаю. Честно… Ну, Рожа: типа… «сам виноват — сам и получай». А мне? Мне за что всё это? Почему вот уже сколько лет я варюсь во всем этом дер*ме? Почему? За что? Сначала батя бросил. Потом мамки не стало. Потом Рожу закрыли. Выпускной… Мирон кинул…
— Кто такой Мирон? — удивленно Женька.
— Неважно, — резко перебиваю. — Потом Вадим… тряпкой оказался. Теперь опять Рожа: виноватый… или нет. Я? Мне-то… ЗА ЧТО?! А?!
— Уйди от него, — тихо, с опаской.
Обомлела я:
— От кого? — нахмурилась.
— От Рожи. Все беды от него. Он — как груз на твоей шее: именно он тянет тебя на дно.
— Б-беды? Ты серьезно? — недоумеваю я. Не могу поверить своим ушам. — Да Федька только и вытягивает меня! Из этого… всего месива.
— А потом по новой, с удвоенной силой заталкивает! — гаркнула в ответ. Осеклась, более сдержано: — Но уже в свое, в котором сам парится.
— Ну уходила, — злобно рыкнула я. — И че, лучше стало? Не-а, — язвительное. — Потом даже себе Вадима «нашла». И че?
— Если бы не Рожа, — черство, — то и Буйтов бы остался.
— Я от него ушла, а не он от меня! — гневно.
— Я не о том, — тихо, уже более мягко как-то. — Просто… ты все время всех мужиков сравниваешь с ним, со своим Федькой. И «не дотягивают» они все — по этой причине. А не было бы Рожи — и оценка была бы иная. Ты думаешь, Леша идеален? Или мы не ссоримся? Да уже не раз было такое, что я его откровенно ненавидела. Но время проходило, а иногда и через силу, через гордость переступала — и мирились. Как и он мне порой уступал. Ибо и мы с тобой неидеальны, а не только мужики. И прощали друг другу. И всё ставало на круги своя: опять любовь, нежность и чувства. Мы миримся с недостатками друг друга — и только так наши отношения держатся вот уже который год. ТОЛЬКО ТАК! А не от того, что он или я — мы идеальны. А ты… ты пробовала Вадима простить? Дать ему второй шанс? А?
— Он тряпка! — злобно чиркнула я зубами.
— И че? — едко. — И потом, не кинулся на амбразуру — так сразу тряпка, да? Защита разной бывает, как и забота. Он работал, старался ради вашего общего блага. Даже замуж тебя позвал — сказка! Другим… знаешь, через что надо пройти… чтоб такое заполучить? А ты? Ты его полгода мурыжила, а он — покорно, тихо… мирно ждал! Да, он — не воин. Но зато хороший муж, добытчик! Нежный с тобой был, заботливый. И не сбежал после тех угроз, а последнее продал, сама говорила… дабы все разрулить безболезненно.
— Ага, — язвлю. — Только то, что пришлось «разруливать» — из-за его тупости и трусости и случилось!
— Все мы — люди! И нам свойственно ошибаться!
Нервно сглотнула я слюну. Отвернулась.
— Тебе не понять… — обижено буркнула я себе под нос.
— Ага, точно! Как я сама не догадалась?! Я ж тупая! Это вы — умные: ты, Рожа — прям медали выдавай! А мы, все остальные, — тупые, трусливые уроды.
— Я такого не говорила! — раздраженно. Глаза в глаза, давясь злостью.
— Но… тем не менее, поведение, поступки, мысли указывают именно на это!
— Просто, — вмиг взорвалась во мне обида, — мне нужен муж не только добытчик, но и защитник! Понимаешь? Я устала страдать!
— Вот о чем и речь! Ты хочешь слишком много! Слишком! Вот и получает в ответ по зубам. А я — довольствуюсь тем, что есть — и я счастлива. В отличии от тебя. Не уступая в некоторых деталях, ты в итоге теряешь всё. А я уступаю — и получаю потом нечто большее, практически… сполна.
— А если какая-то заруба? Кто решать будет проблемы? Опять я? А Вадим — под лавку?
— А может ее и не быть, этой твоей «зарубы». Меньше думай о гадостях — и меньше они будут лезть в твою жизнь. А если есть какая угроза — избегать ее надо, а не переть на рожон. Смолчать. Прогнуться, в конце концов… А не как вы — любители правды. И, гляди… беда пронесет.
— И какой из тебя журналист? — язвлю. — Коль правды тебе не надо?
— А никакой! — взбешенно. — Как и из тебя — переводчик. Выучусь, получу корку — и спасибо. Вон, — ткнула взглядом себе на живот, — дома сяду детей воспитывать.
— Мы слишком разные с тобой, Жень, — скривилась я от горечи. Отвела взгляд в сторону. — Ты меня не поймешь, а я — тебя.
— Ну, так и не жалуйся. Живи тогда своей волчьей жизнью, раз кусаться все время тянет.
— А я и не жалуюсь! — криком.
Живо встала с места. Взгляд на кастрюлю:
— Борщ уже давно кипит. Ешь!