Страница 25 из 27
Айрис и я поддерживали связь, писали друг другу письма, и наконец мое терпение окупилось. Когда отношения с парнем-немцем закончились, она села на автобус Грейхаунд до Санта-Барбары, пока я пиликал шестнадцать часов (в одну сторону) до города Бойсе, чтобы забрать все ее вещи и перевезти их в дом NOFX.
Айрис отправилась с нами во второй общенациональной тур NOFX и почти не вернулась из него. Мы играли в Metroplex в городе Атланта, в штате Джорджия, сзади клуба находилось несколько пар рельсов, ведущих к близлежащему железнодорожному депо. Выросший в городе, я больше привык к движению машин, чем поездов, поэтому с увлечением наблюдал за грузовыми вагонами, приходящими и уходящими в течение всего дня. Я решил повнимательнее рассмотреть один из поездов, который медленно полз вдоль путей, Айрис пошла со мной. Она слышала о том, что можно положить монету на рельсы и поезд расплющит ее; так она и сделала, поместив ее под колеса медленно двигающегося поезда.
Мы стояли на параллельных другим путях, выжидая, когда металлическая махина расплющит ее пенни, как вдруг мы аж подпрыгнули от оглушительного гудка поезда. Подняв глаза, мы увидели приближающийся на максимальной скорости поезд.
А потом было как в замедленном движении. Айрис попыталась бежать с путей, обратно в сторону клуба. Мой мозг решил, что у нее недостаточно времени, чтобы преодолеть необходимое расстояние, поэтому я схватил ее за руку и потащил к себе, вовлекая нас в очень узкий зазор между двумя движущимися поездами.
Мой мозг понимал, что поезда предназначены для того, чтобы идти параллельно, не навстречу друг другу, так что мы должны были оказаться в «безопасности» именно в этом узком месте. В тот момент не было достаточного количества времени, чтобы объяснять всю логику Айрис или даже моему собственному мозгу, что мы все-таки находимся в огромной опасности быть обезглавленными или расчлененными, в случае если бы из какого-то из этих двух поездов свисали какие-либо оказавшиеся не на своем месте металлические предметы или же если бы мы слишком далеко высунулись.
Все вернулось обратно в нормальное состояние в тот момент, когда летевший на всех парах поезд промчался мимо нас с грохотом, ревущим гудком и бьющими порывами ветра. Зазор было настолько узким, что мы должны были стоять бок о бок, как будто балансировали на подоконнике высокого здания. Я оцепенел от страха, ориентируясь только на использование своих умственных способностей, чтобы каким-то образом физически сжать нас обоих до меньшего размера. Айрис, вероятно, хотелось кричать, но ни один из нас не мог даже дышать.
Я до сих пор не знаю, спас ли ей жизнь или, наоборот, подставил под большую угрозу, потянув ее назад. Когда поезд прошел, на параллельных путях мы увидели легковой грузовик-пикап с оранжевым маячком на крыше, на холостом ходу. Из грузовика вышел человек и подошел к нам.
– Это вы двое были на путях, когда проходил поезд?
– Да… а что?
– Я только что получил радиосообщение от машиниста. Он подумал, что сбил вас, ребята. Так что я был не уверен, что делать, когда приду – забирать тела или еще что.
– Нет, мы в порядке.
Можно подумать, что он должен был арестовать нас или, по крайней мере, предложить, чтобы мы сошли с путей, но он просто сказал: «Хорошо» – и укатил.
Недавно Айрис рассказала мне, что она до сих пор хранит это сплющенное пенни.
Насколько бы ни был красив город Санта-Барбара, годы, проведенные в нем, были самым темным временем моей жизни. Контрастом атмосферы маленького городка, где все знают друг друга, была похуистическая сущность серферов. Я был окружен богатыми детьми, которые, нарезавшись, разбивали новые автомобили, купленные их родителями. А после того как на одной из домашних вечеринок я случайно натолкнулся в ванной на вкалывающую себе дозу девушку, я стал остро осознавать, что героиновая тусовка таится прямо рядом со мной. И, конечно же, первым был Реймонд.
У него была пугающая репутация, а его семья каким-то боком вовлечена в мексиканскую мафию, но в общем он относился ко мне хорошо. Пока однажды не наступил вечер в игорном заведении «Игл Бильярдз».
Реймонд и я играли в американку, когда он вдруг решил, что мы играем на «документы на машину», т. е. победивший получал их от проигравшего. В то время у него был форсированный Buick 1960 года, а у меня – потрепанный Mustang, так что у него на кону стоял больший куш, нежели чем у меня, но я также знал, что я никогда не уеду оттуда в его машине. Никто не мог одержать верх над Реймондом. Я собирался либо проиграть игру и потерять свой автомобиль, либо выиграть игру и подраться с ним. Я пытался отговориться. Ни в какую. Все, что я мог поделать, – это играть, приложив все усилия, в надежде на то, что торнадо унесет бильярдную до того, как закончится игра.
Я задерживал дыхание после каждого удара. Если бы мой автомобиль и моя жопа не стояли на кону, я бы заметил, как вокруг нас стала собираться толпа. Я был достаточно приличным игроком в «американку», но Реймонд тоже хорошо играл. У нас были равные шансы в игре, если бы не заранее придуманный не мной сценарий. На пустом столе оставалась одинокая восьмерка. Реймонд сделал удар кием, но промахнулся под общее «Ooooo!» толпы. После его удара шар встал под трудный угол. Мое сердце стало биться сильнее, мои руки задрожали, когда я отвел кий для удара. Реймонд впился в меня взглядом с другой стороны стола, пытаясь рассредоточить меня.
Я загнал восьмерку в лузу.
Реймонд стал наступать на меня. Я выронил кий и дал задний ход вокруг стола, пытаясь вести себя спокойно.
– Чувак, давай забудем об этом. Мне не нужна твоя ебаная машина.
– Хорошо, потому что я тебе ее не отдам.
Неожиданно он прекратил свое преследование. Я подумал, что на этом мы и порешили. Однако с этого момента Реймонд и я не могли находиться в одной и той же комнате без его мстительных взглядов. Казалось, что это только вопрос времени, прежде чем я стану его следующей жертвой.
Однажды на вечеринке Реймонд стал доебываться до меня. Он сказал о том, что я в недостаточной степени «мужик», чтобы забрать у него машину, а затем он попытался шлепнуть меня. Я отвернул голову в сторону, и только кончики его пальцев задели мою щеку, но стало ясно, что Санта-Барбара больше недостаточно большая, чтобы вмещать нас обоих. После нашего следующего турне я вернулся в дом моих родителей в Лос-Анджелес.
Худший момент этой темной эпохи заключался в том, что я затащил в нее Айрис. После того как мы расстались, она сказала мне о том, что Реймонд приходил в дом NOFX, в то время когда меня не было. Я не знаю, знал ли он тогда, что меня не будет дома, но когда Айрис сказала ему, что меня нет, он ворвался внутрь и попытался изнасиловать ее.
К счастью, она была в состоянии противостоять ему и боролась изо всех сил, пока Реймонд не устал и не ушел. Принимая во внимание и то, что Реймонд был позже признан виновным в изнасиловании нескольких других девушек в городе, я предполагаю, что ей повезло.
Может быть, не стоит слишком винить себя за то, что Айрис попала в такую ситуацию только потому, что я привез ее в Санта-Барбару и привел в этот круг друзей, но я был сокрушен, услышав о том, что девчонке пришлось пережить. Я всегда буду задаваться вопросом, возможно ли было предотвратить нападение Реймонда, если бы я взял его проклятые «документы на машину» и испытал его сопутствующие побои.
29
Майк
Айрис не смогла отбиться от Реймонда. Она рассказала мне всю историю, и вы можете себе представить, какой страшной была эта реальность. Она не хотела рассказывать Мэлвину, что на самом деле произошло, потому что он решил бы отомстить Реймонду, а тот убил бы его. Наверное, она была права. Я обещал, что никогда не расскажу Мэлвину, и никогда этого не делал до этого момента.
Извини, Мэл. Извини, Айрис.
30
Смэлли
Когда я в первый раз попробовал кокаин, я пустил его по вене. Обычная прогрессия – сначала нюхать, потом курить, а затем колоться, но, как и все остальное в моей жизни, я сделал это в обратном направлении.