Камень звезд

Это была старая Ана. Значит, это ее ковен немереев? Первое абсурдное впечатление – что это потомки древних немереев, все еще живущих в катакомбах, где укрывались их предки, – быстро рассеялось, когда он оглядел собравшихся. В основном это были простолюдины – крестьяне из деревень, ремесленники и торговцы из города. Одно лицо он даже узнал – Ральф, деревенский дурачок с одного горного хутора. Он махал руками и что-то стонал. Ана обернулась и нему и вроде бы внимательно прислушалась к бессловесному бормотанию.

– Да, верно, – сказала она. Честное слово, будто поняла эту бессмыслицу! – Это он нашел свиток.

Она снова повернулась к Дамиону.

– Что вы все тут делаете? – требовательно спросил он.

– Обсуждаем планы. Мы составляем заговор против правления Валдура, – ответила Ана. – Мы немереи, пророки и служители Света.

– Как вы сюда попали? Через церковь вам было не пройти.

– Есть и другие входы, хорошо укрытые и далеко отсюда, – объяснила Ана. – Строители подземелья хотели, чтобы обитатели замка могли уйти от осаждающей армии, пробравшись достаточно далеко под землей.

Дамион повернулся к Лорелин, которая сняла свой золоченый убор и задувала свечи.

– Лорелин, как ты здесь оказалась?

Девушка не успела ответить, потому что ее опередила Ана.

– Дамион, давай отойдем с тобой в сторонку, и я все тебе расскажу. – Она повернулась к Лорелин. – А тебе, милая, лучше бы вернуться в церковь и подождать, пока начнется шествие Академии. Янина! – позвала она одну из молодых женщин. – Покажи ей дорогу, будь добра. И возьми с собой двоих мужчин – просто на всякий случай.

– Ана, я не понял, – сказал Дамион, когда девушки с провожающими скрылись из виду. – Что здесь происходит?

– Это мои друзья, другие немереи, о которых я тебе говорила на Селение. Мы празднуем Триналии – это и для немереев праздник, как тебе известно.

– Но почему здесь?

– Естественно, потому что здесь безопаснее.

Дамион оглядел всю группу, высматривая фигуру достаточного роста, чтобы это мог оказаться вор в рясе, которого он видел в церкви.

– И кто из вас изображал принца-призрака? – спросил он в упор. Говор прошел среди собравшихся и затих.

– Кажется, я знаю человека, которого ты имеешь в виду, – сказала Ана,помолчав. – Он пользуется катакомбами, но он не из наших.

– Он должен быть из ваших. Разве не он передал вам свиток? Я видел его в церкви…

– Свиток? Нет, этот пергамент к нам попал еще до зимы. Дамион уставился на нее, и она улыбнулась:

– Пойдем со мной, Дамион.

«Спокойно, – сказал себе Дамион. – И она, и ее люди могут быть не в своем уме, но они не опасны».

Он пошел за старухой в один из боковых ходов, заканчивающийся низкой дверью. За этой дверью находился просторный прямоугольный зал, уставленный деревянными креслами и скамьями, а в дальнем конце похожий на примитивный алтарь стоял стол, и две свечки горели на его концах. Между ними лежал пергаментный свиток.

А перед свитком, склонив голову будто в молитве, стоял невысокий согбенный человек в серой рясе монаха. Он повернулся к вошедшим, и Дамион увидел под клобуком лицо приора Дола.

Наступило долгое молчание. Дамион подался вперед – и остановился. Голос изменил ему. Ана стояла позади, не мешая разговору двоих мужчин.

Наконец приор прокашлялся.

– Гм, брат Дамион! – сказал он. – Я удивлен. Не знал, что и ты допущен. Кто тебя прислал?

– Прислал? Не понимаю, – хрипло ответил молодой священник. – Что здесь происходит, приор?

Монах посмотрел на Ану, снова на Дамиона.

– Значит, аббат тебе не сказал? Не он прислал тебя сюда? Аббат?

– Почему он должен был меня прислать? Приор Дол, что вы здесь делаете?

– Наблюдаю обряды немереев. Наше братство занимается этим давно. Уже не первый век, – пояснил приор, подходя к Дамиону.

Дамион продолжал таращиться.

– Мне лично никто об этом не говорил! – выпалил он.

– Ну, видишь ли, местонахождение двери паладинов и катакомб – очень старая тайна. Первые монахи ордена Святого Атариэля в годы Междуцарствия дали священную клятву защищать немереев от инквизиции. Только немногим из старших монахов позволено знать, где находится дверь – сохранение ее тайны входило в обет.

– Приор, но они же колдуны!

– Мы их никогда так не называли. Учение Веры и учение немереев не слишком отличаются. Во многом мы верим в одно и то же.

Но приор говорил это так, будто сам не до конца убежден был в правоте своих слов.

Дамион оглядел тускло освещенный свечами зал. Стены украшали барельефы, изображающие людей, птиц, зверей и звезды – судя по тонкости работы, их создали еще элей. Дамиону вспомнилась резьба на ковчежце свитка. Изображения людей были совершенны – чтобы не сказать идеализированы. Такая красота была свойственна всем элейским скульптурам. На стене позади стола был вырезан Элворон, старейший из элейских символов. Он изображал птицу Элмира и змея Вормира, и каждый вцепился в хвост другого; изогнутые тела образовали круг. Элмир – свет, порядок, дух; Вормир – тьма, хаос, материя. Вместе они создавали целое, и их кажущаяся борьба напоминала соревнующиеся напряжения каменных сводов храма, создающие равновесие. За ними изображена фигура женщины – королевы Небес, а может быть, ее дочери, самой Трины Лиа. Над ней – солнце и звезды, под ее ногами – перевернутый полумесяц.

Ана произнесла от дверей:

– Боюсь, что сегодня среди монахов есть сомнения насчет этого. – И она добавила, поглядев в лицо приора: – Но, разумеется, они и помыслить не могут нарушить священный обет своих предшественников.

– Вот видишь? – Монах беспомощно развел руками. – Аббат Холм с этим согласен, а он – глава нашего ордена. Я не могу его ослушаться.

– Кто из братьев взял свиток из святилища? – гнул свое Дамион, вспомнив фигуру в рясе.

– Аббат отдал свиток на хранение немереям еще осенью, после того как те двое приходили в библиотеку, – объяснил приор Дол. Он показал на пергамент. – Некоторые из патриархов хотели объявить этот документ еретическим и подлежащим уничтожению. Поэтому мы не могли оставить его там, где он был. Сначала мы хотели сделать вид, что уничтожили его. Но вышло так, что нам не пришлось лгать, потому что никто не заметил его исчезновения. До того вечера, когда ты открыл ковчег, но ты подумал, что его украл тот, кто переоделся принцем-призраком. Аббат решил позволить тебе и Лорелин об этом рассказывать. Нам это дало объяснение отсутствия свитка, на случай, если его будут искать.

Он закашлялся и замолчал.

– Послушайте, – начал молодой священник, чувствуя поднимающуюся изнутри злость, – вы знаете, что поступили неправильно, приор. Этот ваш обет привел вас в паутину лжи! И вы знаете больше, чем мне рассказали, это совершенно ясно. Кто был тот человек в рясе монаха и что он делал? Ему явно известно о существовании катакомб. Ана говорит, что это не из ее присных, но…

– Я говорю правду, – перебила Ана. – Он ни на чьей стороне, только на своей собственной.

Дальнейших объяснений не последовало, и Дамион снова обратился к приору.

– Как можете вы, муж священного ордена, иметь дело с подобной тайной сектой? В округе творятся страшные вещи – преступления, которые местные жители приписывают колдунам…

– Мы не имеем к этому отношения, – спокойно возразила Ана.

– Ладно, тогда почему вы не исполняете обряды своей… своей религии открыто, раз все это так невинно? Междуцарствие давно закончилось. Опасности больше нет.

– Вы так думаете? Мы не хотим скрываться, отец Дамион но факт остается фактом: многие бы не одобрили выполнение наших обрядов при свете дня.

– И все равно вы должны были доложить патриархам, приор.

– И нарушить наш торжественный обет? – воскликнул Дол. – Прошу прощения, Дамион, но аббат этого не позволит. И с тебя он тоже возьмет клятву молчать.

– Но…

– Господа, вы этот вопрос решите потом, – твердо вмешалась Ана. – Сегодня надо решить вещи более важные.