Страница 70 из 167
- Где... где те? Ушли? - хрипло спросил Лука.
- Нет, ждём, когда же ты соизволишь прийти в себя.
Хотя страх немного поостыл и притупился, присутствие святого всё ещё было чудовищно неприятно.
- Почему мне так плохо? - простонал Лука, борясь с желанием свернуться в клубок, и почти с ненавистью глядя на Эльгерента. Второго... существа не было видно, хотя вполне возможно он находился в пару шагов, судя по гадкому самочувствию мага. Лука поборол в себе желание использовать заклинание ясновидения, и посмотрел на отчего-то весьма довольного епископа.
- Тьме в тебе не по себе от присутствия святых людей. Если бы ты был бы не невинным юношей, оказавшимся лишь заложником силы, которую ты не понимаешь, а был бы закоренелым во зле грешником, тебе стало бы ещё хуже.
"Куда хуже?" - мрачно подумал Лука, украдкой проведя рукой по штанам, и облегчённо понимая, что они остались сухими.
- Но как? Эльгерент... святой брат должен быть давно уже мёртв. Несколько лет назад в столицу привозили его мощи, было поклонение. Значит, это всё ложь?
Эльгерент и Доминик переглянулись.
- Если бы он не узнал вас, - с досадой сказал епископ, - всё было бы проще.
- Значит, это провидение Небес, - не согласился с ним святой. - Возможно, юноше пора уже знать чуть больше о том, почему же ты, Доминик, не сдал его инквизиции, как должен был. Лукреций, скажи, что ты знаешь о то силе, что владеешь? Что ты знаешь о Тьме?
Так прямо Лукреция об этом никогда не спрашивали. Теперь было важно не выдать то, что он узнал из книг Гохра, пусть даже те рассуждения были туманны и непонятны, и более поэтичны, чем полезны. Значит, надо представить, что он мог бы рассказать, если бы Гохра и его знаний не было.
Рассказать о своих снах, о своих ощущениях? О том диком ощущении свободы и счастья, что появлялось у Луки тогда, когда, в обход всем запретам, тьма всё же прорывалась наружу?
Нет, не нужно было другим об этом знать. Не поняли бы, осудили.
- Я не знаю. Нет ни одного слова, которым я могу описать тьму внутри меня. Но... вы назвали это силой. Это не сила. Я не могу с помощью тьмы двигать предметы, я не могу никого спасти или причинить вред одной лишь тьмой. Это нечто абсолютно другое, чем моя магия, хотя тьма и влияет на заклятия. Тьма... тьма не изменяет ничего вокруг, она лишь обнажает обратную сущность объектов, ту, другую сторону, о которой никто не знает.
Сухой, шелестящий смех, раздающийся от окна. На пол падает длинная, изломанная тень, но человека не видно.
- И чаще всего она кажется не слишком приятной и даже чудовищной, эта другая сторона, от того и кажется Тьма воплощением зла. Но не все бояться её. Мальчик, дай же тьме освободиться, хотя бы на миг. Яви мою сущность, Лука, ведь кроме неё у меня ничего не осталось. Узнай, кто я такой, облеки меня новой плотью...
Как зачарованный, Лука поднял правую руку, уже покрытую шевелящимися змейками ожившей мглы, готовящимися сорваться с ладони, и то ли облагодетельствовать, то ли покарать невидимку. Тень на полу предвкушающе зашевелилась, становясь как будто ярче и отчетливее...
Болезненный шлепок по ладони заставил мага чертыхнувшись прижать пострадавшую конечность к себе. Эльгерент поспешно откинул подальше книгу, которой он ударил Луку. Некоторое время с книгой ничего не происходило, а потом книга начала скукоживаться, на глазах иссыхаясь и теряя свою форму. Епископ и святой с каким-то нездоровым интересом следили за процессом, пока книга окончательно не истлела, оставив после себя уродливое пятно на светлом деревянном полу. Бромель досадливо вздохнул.
- Я говорил, что совсем не стоит торопиться. Вы могли бы пострадать.
- Вы правы, Доминик,- сухо, и несколько недовольно ответил невидимый человек. - Но кто же знал, что мальчик так силён? Тобиас конечно был бесполезен, но зато и вреда не мог причинить.
Горгенштейн торопливо опустил глаза, стараясь не выдать свои эмоции. Нежели это "святой брат" говорит о Тобиасе Гохре, чернокнижнике, запертом сейчас в кукле? А ведь проклятый старик не рассказывал ему ни о чём подобном, чему только что Лука был свидетелем.
- Пожалуй, на этом довольно. Я устал. Уведи мальчишку, Доминик, - приказал голос, и епископ поспешно кивнул, заставляя Луку подняться с постели.
- Ещё увидимся, Лука. - подмигнул ему Эльгерент на прощание.