Страница 121 из 167
ПОЗВОЛЬ МНЕ ВОПЛОТИТЬСЯ
Как мог он отказать кому-то столь желанному? Но даже так, слыша свою Госпожу, ощущая её прикосновения, Лука всё ещё не мог её увидеть.
"Должно быть, облик моей Богини слишком прекрасен, чтобы его лицезреть", - скользнула в сознании Луки мысль прежде, чем он погрузился в беспамятство.
Лампы, освещавшие комнату для допросов, внезапно зашипели и потухли, оставив монахов во мраке. Когда свет удалось зажечь спустя пару минут, оказалось, что защитные знаки, выложенные мозаикой на стенах, и которые должны были полностью блокировать магию, потрескались и начали разрушаться. Это был единственный ущерб, значительный, но не приведший ни к каким дурным последствиям. Пленник всё ещё был прикован к стулу, а инквизиторы находились в полном здравии. Какое бы зло, какой бы демон или дух не пытался сейчас воплотиться в Дольхене, ему это не удалось.
- Святость нашей обители защитила нас, - осенил себя жестом, отгоняющим зло, произнёс секретарь. - Тебе не кажется, брат Най, что нам стоит на время остановиться?
- Я думаю да. Тем более что колдун оказался дажее более хлипким, чем выглядит. Едва дышит, а я ведь только приступил.
Инквизитор окатил мага холодной водой, похлопал по щёкам, но тот так и не захотел прийти в себя, так что страже ордена пришлось тащить колдуна на себе.
На вечерней мессе брата Андроника, исполнявшего на допросе колдуна роль секретаря, хватил приступ. Брата Найа, которому нездоровилось ещё ранее, от мессы освободили, поэтому о смерти своего напарника он так и не узнал. Когда на следующее утро он не появился на молитве, о нём забеспокоились. Обнаружили его в келье, мёртвого, в разодранной одежде и кожей, щедро украшенной царапинами и ссадинами, которые он явно нанёс сам себе. Все следы говорили о том, что лучший дознаватель ордена задохнулся от собственного распухшего языка. Впрочем, никаких иных признаков отравления не нашли.
И хотя предварительно было решено, что смерть двух инквизиторов, допрашивающих до этого Лукреция Горгенштейна, была лишь совпадением, мальчишку решили пока не трогать. "Паолос разберётся". Впрочем, до приезда главы ордена оставалась неделя, а молодой чернокнижник вторые сутки не приходил в себя. Казалось, жизнь истекала из него с каждым часом, и чем больше таял колдун, тем более странные и страшные вещи происходили в Дольхене. В орденском храме треснул алтарь, на кухне обнаружили с полсотни дохлых крыс, успевших перед смертью испортить почти все продукты. Мощи святого Келоса, недавно с большим трудом привезённые в орден, начали издавать столь сильное зловоние, что пришлось убрать их в дальний угол, а юродивый брат Филаре спрыгнул с колокольни, обрезав перед смертью почти все верёвки. Кто-то считал, что со смертью колдуна, оказавшегося неожиданно могущественным, и сумевшего преодолеть защиту Дольхена, всё прекратиться. Но большинство думали, что умерев в стенах ордена, чернокнижник принесёт ещё больше проблем, столь злобной и страшной была его магия.
Зло проникло в Дольхен вместе с колдуном, и только с ним оно могло уйти.