Страница 13 из 15
Двор Цин также знал и о знаменитом визите Пятого Кармапы к императору Юнле династии Мин в 1407 году. Поэтому спустя несколько лет со дня возвращения Далай-ламы из Пекина Десятый Кармапа также получил приглашение прибыть ко двору, сопровождавшееся дарами и обещанием выдать ему почетный титул. Это произошло во время пребывания Кармапы в изгнании в Лиджанге.
Пятый Далай-лама и Десятый Кармапа отреагировали на приглашение Цин резко противоположным образом, что указывает на их очевидно различное отношение к религии и политике. Приведенные ниже отрывки из автобиографии Далай-ламы и биографии Кармапы доказывают это отличие.
Путешествие Далай-ламы в Китай в сопровождении свиты, подобающей главе государства, продолжалось девять месяцев. С китайской стороны состоялась большая дискуссия о необходимом протоколе встречи Далай-ламы: следует ли императору отправиться за Великую стену, чтобы приветствовать духовного лидера Тибета, какие титулы и дары поднести ему и так далее. Далай-лама прибывал в имперскую столицу только на два месяца в конце 1652 – начале 1653 года. Он описывает свою первую встречу с императором Шуньчжи следующим образом[58]:
«Император сошел с трона и приблизился ко мне. Я был на расстоянии около десяти вытянутых рук от него. Он подошел ко мне и взял меня за руку. Его переводчик спросил меня: „Как Вы?"
Император сидел на троне высотой примерно по пояс. На расстоянии вытянутой руки был трон для меня, высотой чуть ниже трона императора. Когда подали чай, он просил меня сделать глоток первым. Я указал на то, что это неподобающе. Тогда мы начали пить одновременно…
Меня поселили в доме, специально построенного для обладающего титулом „Далай-лама"»[59].
На обратном пути в Тибет Далай-лама получил от императора Цин документ в золоте, дарующий титул, который Далай-лама называет джаса[60] (подтверждающая грамота), и золотую печать. В своем дневнике он описывает это событие следующим образом[61]:
«Я получил от императора титул на длинном сложенном листе золотой бумаги. Каждая складка была шириной с четыре полупальца[62] и длиной с вытянутую руку. Всего было пятнадцать складок.
Титул гласил: „Рай на Западе, живущий достойно и счастливо, все чувствующие существа, как одно, под небом Буддадхармы [63]".
Джаса и печать были написаны на трех языках (китайском, монгольском и Тибетском) для того, чтобы все люди на Западе знали об этом (т. е. о джасе и печати). Их мне поднесли с большой церемонией.
То, что было написано на печати, перевел (для меня) монгольский переводчик, но перевод был плохим. То, что было написано выше, переводил ученый китайский переводчик.
Когда я получил печать и джасу, в благодарность к Дод Кхам Ванг Чугмар (Махакали) я написал благопожелательную молитву для нее, поставил первый (оттиск) печати (на молитве) и поднес это ей».
Один из поступков Далай-ламы в конце его жизни свидетельствует о том, что джаса была для него значима. Незадолго до смерти он написал завещание, передавая власть Сангье Гьяцо, своему премьер-министру, или Деси. Этот документ он, как известно, повесил на стене дворца Поталы вместе с отпечатками рук и джасой, полученной от императора Цин. Он хотел передать Сангье Гьяцо политическую власть и авторитет, и бумага от императора их усиливала.
Существуют различные трактовки значимости путешествия Далай-ламы к императорскому двору и принятии им джасы[64]. Некоторые историки, особенно современные китайские, утверждают, что это путешествие указывает на почтительное отношение к Китаю, а посему показывает, что Тибет зависел от последнего. Как бы то ни было, ни в одной из исторических записей нет четкого указания на то, что Тибет был под властью или контролем Китая во время жизни Пятого Далай-ламы. И все же, после его смерти Сангье Гьяцо скрывал это событие от двора Цин в течение пятнадцати лет. Когда китайцы узнали об обмане, они отправили своих людей в Лхасу и казнили Сангье Гьяцо. С этого момента Китай постепенно увеличивал контроль над Тибетом.
В год Железной мыши (1660), через семь лет после возвращения Далай-ламы от китайского императора, к Десятому Кармапе с письмом на золотой бумаге и многочисленными дарами прибыли посланники из Китая. Он вежливо поблагодарил императора Цин, предложившего ему почетный духовный титул, который сделал бы его примерно равным по статусу Далай-ламе, а затем решительно отказался от даров и от титула. Бе Лоцава описывает это следующим образом[65]:
«Ответ от императора Шуньчжи в золотом письме прибыл вместе с многочисленными подношениями, включая дары от императрицы и царевича.
В письме император писал: „Я сделаю Вам новую печать. Я также назначу постоянного посланника для нас двоих. Он будет доставлять наши ежегодные письма друг другу".
Император хотел даровать Кармапе титул „Духовный лидер Тибета" – тот же самый титул даровал ранее Пятому Кармапе император Мин (в 1407 году).
Кармапа ответил: „Меня не интересуют мирские титулы. Они мне не нужны".
Ситу Ринпоче (Шестой) просил Кармапу: „Вам следует принять его!"
„Мне это ни к чему, – отчитал его Кармапа, – Вы жаждете китайских шелков и парчи. Что до меня, то в своей мудрости я вижу, что китайские озера наполнены человеческой кровью".
(Бе Лоцава комментирует): Пятый Далай-лама написал в своей автобиографии: „Кармапа бежал. Он отправился в Тибет, чтобы привести китайских солдат". Этот случай может прояснить, были у Кармапы такие намерения или нет[66]».
Около 1669 года, после почти тридцати лет в изгнании, Кармапа получил от Далай-ламы приглашение вернуться на родину. Он начал свое путешествие в Тибет в 1672 году, в возрасте шестидесяти восьми лет, когда его жизнь уже близилась к концу.
Приглашение пришло после окончания войны между войсками Цин и монгольским военачальником Кхандро Лозангом Теньконгом[67]. Бе Лоцава пишет, что мир был достигнут благодаря Кармапе. По-видимому, Далай-лама посчитал, что Кармапе не следует ассоциироваться с Кхандро, как он пишет в своей автобиографии[68]:
«Сердце князя Кхандро было охвачено злом, и он принес разрушения в область Гьялтханг. В результате чего Кармапа и его окружение не могли там оставаться. Далай Хунг Тайги отправил монгольские войска под предводительством Жалпон Дропена и Даргье Таши[69], чтобы пригласить Кармапу в Тибет».
Два духовных лидера встретились лицом к лицу в 1672 году. В биографии Кармапы Бе Доцава лишь кратко упоминает и в нескольких словах описывает эту встречу, но в своей автобиографии Далай-лама приводит значительно больше подробностей (оба описания даны далее, в главе 37). Во время встречи Далай-лама разрешил Кармапе вернуться в его монастырь в Цурпху. Спустя год пребывания там Кармапа поехал в ретритный центр на расстоянии одного дня пути от Дхасы, чтобы совершить там специальные пуджи по просьбе Далай-ламы. Здесь он заболел и скончался в 1674 году в возрасте 70 лет. Правительство Далай-ламы взяло на себя проведение похоронных обрядов для Кармапы. Восемь лет спустя, в 1682 году, Далай-лама умер на вершине своего политического могущества.
58
ДЛ: том 1, 393.
59
ДЛ: том 1, 394.
60
Тибетцы использовали термин «джаса» для любого эдикта или документа, изданного китайским императором и закрепленного имперской печатью.
61
ДЛ: том 1, 415.
62
Полупалец – это длина от костяшки до кончика большого пальца.
63
Более понятный перевод таков: «Ваджрадхара, Лама, подобный океану для всех существ, как одного, под небом Буддхадхармы, счастливо живущий в Западном Раю».
64
См. различные толкования посещения Далай-ламой Китая у Ахмада (1970), Камая (2003), Туттла (2006) и Ван Шайка (2011).
65
БЛ: 186б. Об этом случае рассказывается в главе 35.
66
Из биографии Пятого Далай-ламы очевидно, что он думал или подозревал, будто Десятый Кармапа попросит императорский двор Цин о военной помощи. Однако в биографии Десятого Кармапы авторства Бе Лоцавы мы видим, что Кармапа отказался от титула. Комментарий Бе Лоцавы показывает, что он не был согласен с Далай-ламой. То, что в описанном случае Кармапа отчитал Тай Ситу, доказывает, что у Кармапы не могло возникнуть намерения позвать китайских солдат на помощь.
67
О встречах Кармапы и Кхандро см. главу 37.
68
ДД: том 2, 359, строка 10.
69
Жалпон и Даргье – штатские правительственные должности.