Страница 36 из 41
2. Народно-демократический, при котором демократия базируется на экономическом порядке, исключающем эксплуатацию как людей, так и народов.
3. Консервация (реставрация) тоталитаризма. Даже августовская (1991 г.) победа народа над тоталитаризмом – ещё не окончательная гарантия устранения тоталитаризма. Август 1991 г. показал, что тоталитаризм подорван. Ясно стало, что подорван имперский союзный центр и ему (центру) уже не стать снова метрополией. Но где гарантия, что на место старой тоталитарной власти в той же России не придёт новая тоталитарная власть? Такой надёжной гарантии всё ещё нет.
Наиболее вероятным вариантом будущего (если исходить из современной расстановки социальных сил) является сейчас переход к буржуазной демократии и к соответствующим ей формам и методам управления. Поэтому охарактеризуем этот вариант более развернуто.
Буржуазная демократия (другое название – современная западная демократия) есть такой тип гражданского общества, в котором субъекты всей общественной и хозяйственной жизни являются равноправными, но распределение их фактического положения имеет тенденцию к поляризации на эксплуататоров и эксплуатируемых. Управление в таком обществе и в хозяйстве строится на принципах взаимодействия господствующих и подчиняющихся. Формой, обеспечивающей господство (власть) в хозяйстве, является частная собственность. Модель управления называется буржуазно-демократической потому, что доминирующим субъектом управленческих отношений является частный собственник (буржуа). Когда-то (ещё недавно) такое словоупотребление можно было бы расценить как идеологический ярлык. Сейчас это просто строгий научный термин, позволяющий не утопать в словесной шелухе.
Развитие буржуазно-демократического сценария управления сулит два основных варианта:
– радикальная либерализация управления,
– установление буржуазной диктатуры.
Радикальная либерализация управления означает полный уход с исторической сцены тоталитарных управленческих отношений и утверждение в жизни общества развитой буржуазной демократии, то есть той модели управления, которая характерна для социально устойчивого капиталистического (западного) общества, умеющего избегать открытых конфликтов в общем-то антагонистических социальных интересов и сил.
Для развитой модели буржуазно-демократического управления характерно динамическое взаимодействие частных собственников, государства и наёмных эксплуатируемых трудящихся. Государство оказывается при этом орудием давления друг на; друга собственников и наёмных трудящихся. Такая модель предполагает очень опытную политически и очень сильную экономически буржуазию, которая сознательно умеряет свои притязания во избежание социальных осложнений. Эта модель предполагает и совершенно определённые свойства трудящихся масс, среди которых (свойств) важнее всего отметить довольно высокий (по сравнению с трудящимися многих стран мира) жизненный уровень и идеологию подчинения классовой борьбы компромиссу с буржуазией. То есть и трудящиеся массы, будучи политически хорошо организованы, а экономически сравнительно благополучны, умеряют свои притязания во имя сохранения достигнутого социального компромисса.
Стержневое значение в развитой буржуазно-демократической модели управления имеет государство, точнее – демократическое государство.
Вероятность перехода от тоталитаризма к развитой буржуазно-демократической модели управления равновелика вероятности радикальной антифашистской революции. Удар по тоталитарному, нанесённый сразу после 21 августа 1991 г., очень значителен. Но пока ещё не определилось, станет ли он началом радикальной антитоталитарной революции. Август 1991 г. в РСФСР значительно повысил вероятность перехода России к развитому буржуазно-демократическому устройству, однако не сделал эту вероятность преобладающей. Успешного опыта радикальных (не только радикально начатых – это было, но и последовательно завершённых) антифашистских революций история пока не знает.
Буржуазная диктатура как модель управления обществом и рыночной экономикой – весьма вероятная перспектива для так называемых посттоталитарных режимов. Факторами, увеличивающими эту вероятность, являются:
1) желание правящей касты тоталитарного общества трансформироваться в буржуазный класс, сохранив свою прежнюю власть в модифицированном виде;
2) слабость демократического движения, неорганизованность массы;
3) привлекательность «цивилизованного западного образца» без наличия необходимых для этого условий;
4) привычность идеологии «господства и подчинения»;
5) крайняя нищета трудящейся массы, делающая действенными даже скромные обещания улучшений;
6) бедность «нового среднего класса», вынужденного жаждать первоначального накопления капитала буквально любой ценой.
Словом, и политические, и экономические, и социокультурные факторы смещают траекторию становления многосубъектного гражданского общества и демократического управления в русло жёсткого перевеса господ над трудящимися, эксплуататоров над эксплуатируемыми. Это ситуация буржуазной диктатуры (деформированной буржуазной демократии).
Управленческая модель буржуазной диктатуры отличается тем, что государство откровенно служит по преимуществу интересам собственников и предпринимателей, а трудящиеся массы удерживает в положении, которое для них неприемлемо, является насильно навязанным. В обществе нет ситуации компромисса, а есть ситуация сдерживания и подавленности. Законы появляются (в отличие от тоталитаризма), но они не воспринимаются массой как справедливые. Механизм действия законов налаживается, но правопорядок даёт сбои в интересах буржуазии. Имеет место сильный идеологический пресс, апология частной собственности, насаждение религии с расчетом отвлечь трудящихся от недовольства и борьбы за свои интересы. Культивируются ценности времён первоначального накопления капитала, глубокие гуманистические ценности предаются забвению или выхолащиваются до поверхностной модной трескотни. Сила, власть, богатство, удача, ловкий ход высоко ценятся. Прагматизм становится главной философией сильных, слабым рекомендуется мечта об успехах, а для утешения – религия. Национализм и имперская идеология приобретают особую остроту и распространяются при активной поддержке властей.
Выстроим логику развития системы социальной защищённости. Каждый из возможных вариантов её будущего состояния базируется на соответствующем варианте (сценарии) развития системы управления. Дадим принципиальное описание моделей социальной защищенности, соответствующих каждому из вариантов системы управления. В жизни, разумеется, не будет наблюдаться такой степени соответствия, да и сами варианты системы управления не сложатся в рафинированном виде. Описываемые модели отражают логику развития, то есть его глубинные основания.
Сама постановка вопроса, о социальной защищённости в тоталитарном обществе носит не безоговорочный характер. По меркам демократии, по меркам гуманизма тоталитаризм лишает человека и любую социальную общность главных компонентов социальной защищённости. Он отнимает у них такие свойства социального положения, как свобода, гражданские свободы, гражданские права, гарантии прав и свобод. Он посягает даже на право жить, не говоря уже о праве защищаться. Произвол – абсолютный закон тоталитаризма (фашизма). По меркам гуманизма и демократии, произвол и такая ценность, как социальная защищённость, в принципе не совместимы.
Тем не менее, тоталитарное общество тоже общество, хотя и развивается оно не в русле гуманизма. И в этом обществе, в этой исторической реальности есть проблема устойчивости социального положения. Вот эту-то проблему и можно рассмотреть как проблему социальной защищённости при тоталитарном режиме.
Первое, что надо отметить как принципиально важное, – кастовый характер социальной структуры тоталитарного общества. Кастовость предполагает чёткую иерархию и привязанность социального положения каждой касты к её функции в режиме. Произвол царит в распределении людей по кастам, в пресечении или затруднении несанкционированной социальной мобильности (то есть не разрешённом сверху перемещении из касты в касту). Но сама кастовая иерархия устанавливается как самовоспроизводящаяся система (что мы и видим в течение десятилетий после кончины её первоначальных создателей).