Скидамаринк (ЛП)

– Заявите на меня в полицию, – усмехнулась она.

Я помог ей подняться на ноги. Успокоенная кокаином, она благодарно улыбнулась мне и попросила не рассказывать никому об этом «инциденте», как она это назвала. Я обещал, я даже был доволен разделить тайну с этой загадочной женщиной, которая вдохновляла меня своим обаянием настолько же, насколько и чувством жалости к ней.

По дороге домой мы много шутили о той жизни, которая могла бы быть после продажи отреставрированной Моны Лизы.

Войдя в комнату, мы заметили укоризненные взгляды, которые бросили на нас наши помощники.

– Не хотелось бы быть пессимистом, но у нас есть всего несколько часов до истечения срока. Время работает не на нас.

Перед нами стоял поднос с завтраком, который приготовил Магнус.

– Только что звонила Роза, – сказал он сварливым тоном. Ее не будет два-три дня. Ее матери стало хуже сегодня ночью.

Мы молча кивнули, глотая уже остывший кофе. Затем все взоры устремились на доску, где были написаны три части сообщения, требующие разгадки.

– Как вы предлагаете их распределить? спросил я.

Джемерек, который очень любил цифры, был уверен, что криптограмма предназначалась ему. Что касается «Скидамаринк», то это слово что-то напоминало только Барбаре. Значит, мне оставалась дата (1824-1889), Витторио со своей частью сообщение уже разобрался.

Мы начали вместе размышлять над криптограммой. Накануне Магнус сказал, что эта часть сообщения является чем-то более сложным, чем простым рядом дат. Если раньше он думал, что эти пары чисел (день/месяц) были координатами слова в каком-то издании или литературном сочинении, то после ночных раздумий он изменил свою точку зрения в связи с наличием особого дня: 29 февраля.

– Как вы знаете, 29 февраля присутствует только в високосном году. Так что наличие этой даты является для нас ориентиром к какому-то особенному году.

– Это может быть просто совпадением, – заметил священник.

– Возможно, но маловероятно, – ответил я. Существует шанс 1 к 366 написания этой даты в случайном порядке. Так что, думаю, эта дата тут не случайно.

Барбара вытащила из сумки ежедневник и начала судорожно его листать.

– Я уже проверил, мисс Вебер, этот год как раз високосный, – сказал Джемерек.

– Однако в указанные даты не происходило ничего существенного, по крайней мере у меня 24 марта, 12 апреля, 3 января

– Верно, – подтвердил ученый. Поэтому я считаю это подтверждением своей первоначальной догадки: эти даты относятся не к особым событиям, а являются координатами слова.

– И при чем здесь тогда високосный год?

– Я немного продвинулся, мисс Вебер. Я думаю, что эти координаты имеют не два измерения, а три: таким образом, 24-03 обозначает не страницу 24 и третье слово, а нечто другое.

– Что?

– В этом году 24 марта выпадает на четверг, пятый день недели. Четверг, 24 марта: 05-24-03.

– И что это дает?

– Ну, например: пятая глава, двадцать четвертая страница, третье слово.

Мы взяли паузу, чтобы переварить эти рассуждения. Казалось, что все сходилось, кроме одной детали, которая все портила. На самом деле, если рассмотреть все эти даты, то можно заметить, что они не идут дальше июля или седьмого слова на странице. Однако в любом произведении количество слов на странице около десяти. Поэтому мне казалось странным, что автор ограничился числом семь.

– Это неспроста, – согласился Магнус. У кого какие предположения?

– Два, профессор. У меня есть по крайней мере два объяснения. Либо это ссылка на текст, который печатается в колонках, как в газетах или Библии.

– Либо?

– Либо три координаты указывают последовательно не на главу, страницу и порядковый номер слова, а на страницу, слово и номер буквы.

Все посмотрели на доску.

– Мы должны отыскать не фразу, а слово, – резюмировала Барбара.

– Ваш вариант привлекателен. Тео.

– В любом случае остается самое основное, найти тот источник, который является ключом к расшифровке.

– Приступим к работе!

Первое, что пришло на ум были наши собственные публикации. Книги, написанные Магнусом занимали видное место в его библиотеке, и начать поиск мы решили именно с них. К сожалению, эта попытка так ни к чему и не привела. У Витторио всегда была с собой Библия, но и в этом случае наши три метода расшифровки не дали результатов. Следующими на очереди были мои книги, но, по-видимому, они не были признаны достаточно примечательными для включения в библиотеку ученного.

– Заметьте, что я не виню вас, профессор, потому что у меня самого нет этих изданий.

– Это хорошо, что вы так спокойно к этому относитесь, но делу это не помогает.

– Вы можете позвонить своей матери, – обратился ко мне Витторио. Матери обычно гордятся творениями своих сыновей.

– Плохая идея, простонал я. Мы не виделись несколько лет. Поэтому не могу даже представить, как она отнесется к истории о разрезанном шедевре и столпам западной культуры.

– У вас есть другие идеи, как получить эти две книги за полчаса?

Барбара вручила мне свой сотовый, и я вышел в сад.

После смерти второго мужа, мама жила одна в небольшом доме в пригороде Бостона. Я ненавидел этот город и в частности это место. С тех пор, как я получил первую зарплату, я отправлял ей немного денег, чтобы ей больше не приходилось заниматься уборкой. Первые несколько лет работы адвокатом я проводил Новый Год с ней. Я приносил елку, и мы вместе ее украшали. Мы ели фуа-гра, копченого лосося и пили шампанское. В один из праздников я не смог приехать, мой клиент пригласил меня отпраздновать канун Рождества в своем загородном доме в Палм-Бич. С профессиональной точки зрения это была интересная возможность. Это давало возможность сблизиться с тем типом людей, у которых моя мама убиралась. Тем вечером я пожелал ей «веселого Рождества» по телефону. И после этого я уже никогда не возвращался в Бостон. Я просто звонил ей иногда. У меня не было от нее никаких новостей в течение нескольких месяцев. Поэтому с большим чувством стыда я набрал номер в Бостоне.

Не думаю, что в этом рассказе есть место для пересказа нашего с ней разговора в деталях. Просто скажу, что она взяла мои книги и проверила те буквы, координаты которых я ей называл. Но это нам ничего не дало, что я и сообщил моим друзьям, вернувшись в комнату. А дальше началась колоссальная работа по штудированию огромного количества книг, которая, к сожалению, тоже ни к чему не привела. Часы работы, тем не менее, не прошли совсем зря. Это было в первый раз, когда мы все вместе не ругались и не спорили дольше десяти минут и, несмотря на безрезультатность нашей работы, я был рад тому, что мы стали членами одной команды.

В середине дня в холе зазвонил телефон. Розы не было, Магнус, выйдя на лестницу из библиотеки, попросил меня ответить. Это была его дочь, Селия, которая звонила из США, чтобы узнать новости. У нее был мягкий голос с очаровательными интонациями, который показался мне знакомым. Джемерек попросил меня сказать ей, что не может сейчас ответить, потому что мы работаем. Я немного смутился, но Селия, казалось, привыкла к постоянной занятости отца.

– У папы все более или менее хорошо? – спросила она, не особо сомневаясь в ответе. Он звонил мне, чтобы сказать о том, что он в Ирландии, но как обычно разговор был коротким.

– Хорошо, – честно ответил я. Мы работаем уже четыре дня, и он в хорошей физической и интеллектуальной форме.

– Вы ученый?

– Нет, я адвокат.

– Я тоже, в каком-то смысле! Я юридический консультант в крупной фирме во Флориде.

– Удачи вам в вашей работе, Селия.

– Спасибо. И скажите папе, что я перезвоню завтра.

Положив трубку, я отметил, что этот голос и в правду не был мне незнаком.

Глава 11. Скидамаринк

Когда на часах в библиотеке пробило 18 часов, мы все еще не продвинулись ни на дюйм. Согласно обратному отсчету у нас оставалось 27 часов 39 минут и 41 секунда; у нас были не разгаданы еще 3 части сообщения, и начало ощущаться разочарование. Мы боялись, что могли пройти мимо решения и сожалеть об этом потом.