Страница 19 из 25
В один прекрасный день Арончик с ребятами пошёл купаться на речку. И совсем ничего, что погода стояла не по-летнему холодная и накрапливал дождик, пацаны, раздевшись догола, бросились в воду. Все, кроме Арончика, который в силу того, что много болел, на речку не бегал и совсем не умел плавать. Он, раздетый догола, так и простоял весь день на берегу, а когда пришёл домой, слёг. Но, что самое интересное, к тому времени жильцов прибавилось, и больной Арончик вынужден был лечь в одну кровать с мамой и братиком, который только недавно родился. Отболев, как положено, и по счастливой случайности не заразив никого, Арончик пошёл в школу. Его туда отвела бабушка Миндл. Но в школу записаться было совсем непросто - нужно было выдержать экзамен у директора школы Шейлока Абрамовича Гитермана.
Гитермана боялись все ученики школы. Он был строг, но справедлив и шалунам влетало от него по первое число. Нет, друзья мои, он не бил детей, не подумайте ничего плохого. Он просто говорил с шалунами, но говорил так, что желание шалить отпадало само собой на несколько дней или недель. Гитерман редко улыбался и от его мрачного пристального взгляда становилось не по себе даже самому успешному ученику школы.
Вот и сейчас, сидя за своим огромным столом, он пристально посмотрел сначала на бабушку Миндл, потом на Арончика, который весь сжался, и спросил:
- Ну-ка, Арончик, расскажи-ка мне о своей семье.
- Рассказывай! - скомандовала бабушка Миндл.
- У меня семья, - сказал Арончик и замолчал.
- Простите, уважаемый Арончик, я таки имею вас спросить: ви женаты? - спросил Гитерман и ещё строже посмотрел на Арончика, прищурив глаз, над которым был шрам.
- Да, - промямлил мальчик.
- Балбес, разве ты женат?- вступила в разговор бабушка.
- Нет.
- А что же ты говоришь директору, что ты женат?
- Не знаю.
- Скажите мне, Арон, у вас есть брат или сестра?
- Есть. У меня два брата. Один мамку сосёт, второй на небе.
- А вы хотите учиться в школе?
- Не хочу.
- Арончик! - вмешивается бабушка. - Как же ты не хочешь? Ты же все эти дни только и говорил о том, что хочешь в школу?
- А теперь не хочу. Я боюсь его.
- Кого?
- Этого Гитермана. Это он детей по ночам ворует. Ты сама рассказывала?
Бабушка залилась краской.
- Разве ж я про него рассказывала? Я же про Гишермана рассказывала! Арончик, Шейлок Абрамович уважаемый человек! Он никогда не воровал никаких детей!
- Воровал. Ты ещё говорила, что он прячет их в подвале школы.
Шейлок Абрамович внимательно посмотрел на бабушку Миндл и улыбнулся. Улыбка получилась несколько зловещей из-за шрама над правой бровью. Потом он улыбнулся ещё раз и, заплакав, Арончик всем своим маленьким, болезненным тельцем прижался к бабушке, которая стояла красная, как рак.
Потом он потерял сознание, поскольку не совсем ещё отошёл от болезни.
Когда Арончик открыл глаза, он увидел испуганное лицо бабушки Миндл. Директора в кабинете не было.
Через неделю Арончик пришёл ещё раз и сдал этот проклятый экзамен, ибо вся деревня ходила по очереди в дом к Арончику и рассказывала замечательные истории о героическом прошлом Моисея Абрамовича Гитермана. Потом его повели в подвал школы, и показали, что никаких запертых учеников там нет. И вообще ничего в подвале школы нет, кроме пауков, которых Арончик совсем не боялся и старого хлама, состоящего из поломанных парт и таких же поломанных стульев.
Сказать, что Арончик любил учиться - скорее нет, чем да. Но он был хорошим, послушным мальчиком и очень старался. В младших классах он был вообще одним из лучших в силу своей усидчивости. Больше всего Арончик любил быть дома, тем более, что кроме братика появилась ещё и сестра.
ГЛАВА VI
ЧЛЕН СЕМЬИ
После Нового года, когда ярмарка уже закончилась, отец взял Арончика за руку и они пошли на базар покупать корову. В семье было уже трое детей и отец понял, что без молока им не обойтись. Денег у Мендла было совсем немного, но на корову, пусть и не молодую, вполне хватало.
На базаре стоял старый немец из соседнего местечка. Рядом с немцем стояла корова. Больше коров на этом базаре не было, поэтому выбрать из одной коровы одну было совсем просто. Нужно отдать должное, животное было ещё в том возрасте, которое принято у нас, у людей, называть средним. Корова была рябая к тому же у неё был всего один рог, так что сказать, что эта корова была мечтой хозяина не смог бы никто. И неважно, что денег у Мендла на неё хватало, каким образом отца Арончика уговорили купить эту корову, остаётся загадкой. Арончик слышал несколько обрывочных фраз, которые потом пересказывал всей семье, чтобы подтвердить достойный выбор отца: лучшая швейцарская порода, десять литров молока, покладистая, умная...
Когда корову привели домой, оказалось, что у неё повреждён язык и она вообще не может кушать. Мама плакала, бабушка причитала, отец оправдывался, а Арончик гладил корову по голове, как буд-то пытался успокоить: дескать, не бойся, милая, никуда мы тебя не отправим, будешь жить с нами, ты теперь член нашей семьи...
Приходили соседи, жалобно вздыхали, глядя на корову, и давали советы, как её лечить. Советы помогали плохо, зато разговоров было по местечку хоть отбавляй. Мать вёдрами варила картошку, делала жиденькое пюре, и кормила животное практически с рук. Оказываются, коровы умеют быть благодарными: за вложенный в неё труд и частичку сердца, корова постепенно стала выздоравливать а уже через некоторое время была одной из лучших коров Черняхова как по количеству молока, так и по его жирности. Все удивлялись этому чуду и лишь семья Арончика знала, в чём был секрет такого коровьего преображения: вложи любовь, пусть даже в животное, любовь получишь в ответ.
Был и ещё один секрет, почему корова стала членом семьи и отрабатывала вложенные в неё средства и заботу: так как сарая, чтобы держать корову, не было, корова ночевала на кухне. Поздно ночью, когда постояльцы укладывались спать, корову заводили на кухню. Утром, когда все ещё спали, корову выводили из дому на поле. Мама быстро производила уборку дома, тщательно мыла полы в кухне и резала лук, запах которого мог забить какой угодно запах, даже коровий.
Зато, благодаря Швейцарке, как назвали однорогую корову, каждую пятницу мама Арончика, Бейла, делала масло и это был особый праздник для всей большой семьи. Дети ждали масла, как манну небесную, ибо каждый знает, что нет ничего вкуснее на свете, чем горячий, только что испечённый хлеб, купленный в лавке, щедро намазанный домашним маслом и посыпанный солью с укропом.
За маслом приезжал какой-то человек и возил продавать в Киев, где оно разбиралось покупателями в течение часа. Поговаривали, что лучшего масла в то время на базаре в Киеве не было.
Через некоторое время Швейцарка спуталась на поле с одним симпатичным бычком и принесла приплод: маленькую милую тёлочку. Тёлочка была похожа на свою маму, радовала семью несказанно, но две коровы на одной кухне - это было уже слишком. Отцу пришлось построить небольшой сарай и мама с дочкой с шиком отпраздновали новоселье. Через какое-то время нашёлся покупатель для молодой тёлочки, которая, хоть и была хороша, но не унаследовала ни красоты, ни достоинств своей матери. К тому времени в хозяйстве появились двое поросят для продажи и около ста курей и уток. Арончик помогал по хозяйству, получал оплеухи от отца за некачественно выполненную работу, смотрел за братом и родившейся сестрой и учился, как мог.
ГЛАВА V
ВАЛЕНКИ
Как же повезло! Ах, как же повезло отцу Арончика! Он таки стал уважаемым человеком! То есть, он и был весьма уважаемым человеком в Черняхове, но после того, как его назначили заведующим артели сапожников, он стал совсем уважаемым. И неважно, что канцелярия эта размещалась в одной маленькой комнате, совсем неважно было и то, что зарплата заведующего была мизерной, ему было чем гордиться. Мама Арончика, Бейла, тоже заняла почётную должность в этой артели: она работала там уборщицей и тоже за мизерную плату. Поскольку в семье было трое детей и бабушка Миндл, денег не хватало катастрофически и вот тогда честные и порядочные родители Арончика решили делать бизнес не совсем праведным путём: когда засыпал весь мир и весь дом, Бейла и Мендл тихонько, чтобы не разбудить этот спящий мир, шли на кухню, зажигали газовую лампу и брались за подпольную работу. Что это была за работа? Они шили валенки...