Страница 19 из 29
Люди охвачены оживлением. Каждый куда-то стремится с какой-то определенной целью. Адъютанты снуют среди солдат, которые, кряхтя, притаскивают с поля боя поврежденную технику. Уцелело мало, и они скептически смотрят на вспоротую броню танков и понуро опущенные орудийные стволы.
Рэмедж идет среди них и на некоторое время в радиусе нескольких метров вокруг него суета замирает. Люди ищут взглядом его лицо. При виде его в их глазах неизменно появляется задорный блеск. Они измученны, изранены, покрыты пылью, грязью, потом и кровью, но всегда делают над собой усилие и вытягивают свои изломанные доспехами тела навытяжку, салютуют ему и долго провожают взглядом, перекидываясь за его спиной парой фраз примерно следующего содержания:
- Ты слышал, это ведь Он!
- Шутишь! Я себе его не таким представлял...
- Точно тебе говорю! Это Он...
Мимо осыпающихся окопов с размочаленными брустверами, мимо еще неубранных трупов, мимо раненых, еще не попавших за врата форпоста - туда, где развернут полевой госпиталь, мимо свежих подразделений, пришедших с юга. Все взывает к майору с надеждой - люди, металл, земля, прах. А он... Он вынужден огорчить их. Он не может разорваться надвое. Люди надеются на него здесь, но другие люди ждут его возращения далеко от этого места. Рэмедж попытался унять в груди нарастающий крик, готовый вырваться наружу от бессилия и нахлынувших воспоминаний о недавнем разговоре с Меджис...
Прошло одиннадцать лет, с тех пор, как Рэмедж видел ее в последний раз. Была ли она тогда старой? Наверное, да. Потому что сейчас болезнь лишь подчеркнула всю хрупкость этой женщины. Седые волосы как будто стали тоньше, кожа прозрачней, а шрамы от ожогов на лице, которое теперь не закрывала полумаска, глубже врезались в кожу, заставляя отчетливей проявляться вокруг себя напряженные мышцы лица. Но стоило Рэмеджу взглянуть в глаза этой женщины, и они своим светом заставили вернуться его на одиннадцать лет назад. В них была все та же неистовая сила. Вот тогда впервые в душе майора шевельнулись угрызения. Внезапно стало трудно сказать ей, что он скоро покинет их. Она и так поняла все без слов еще раньше, чем он выложил ей историю спящего города. Меджис выслушала его рассказ внимательно, не прерывая и давая ему выговориться.
- Понимаю... Ты покинешь нас.
Простые слова, но сколько в них затаенной боли, грусти, неосуществленных, но возлагаемых надежд... А какую роль он играет во всем этом? Что он значит для этих людей? Символ, стечением обстоятельств вознесенный на вершину Легенды? Может быть, их надежды пусты?
Меджис изучала его лицо. Для нее, казалось бы, зашифрованные страницы смены выражений его лица были легко читаемой книгой его невысказанных мыслей. Будто отвечая им, она стала тихо говорить, вкладывая в каждое произносимое слово силу значимости и истинности:
- Я догадываюсь, что тебя мучает. Груз ответственности... Мне знакомо это чувство. Тогда, давно, сразу после Катастрофы, когда старый мир вокруг лежал в руинах, я и горстка преданных мне людей пытались создать островок порядка в море хаоса. Тогда в нас не было ни уверенности, ни мудрости. Все люди, которые приходили к нам за защитой, с надеждой в глазах возлагали на мою душу частичку этого груза. Каждая наша маленькая удача укрепляла в них веру. Каждый промах - испытание силы воли. Осознавать, что ты ответственен за сотни или даже тысячи людей - этому не позавидуешь. Но на долгие раздумья не было времени. Мы сражались с природой, варварами, животными и судьбой, так же, как и ты сейчас. И знаешь, что я поняла... Не обязательно быть самым сильным, справедливым или смелым. Главное, это показать людям путь. Ты показал людям такой путь. Ты доказал, что в их силах достичь успеха. Твоя армия вошла с твоим именем на устах в врата Иридиевых Клыков, но победил не ты один. Они вдруг поверили в себя самих. Вот увидишь, они смогут понять тебя и твой уход. Ты вернулся из небытия и это главное. И ты вернул им веру в собственные силы...
- Спасибо, Меджис... - Рэмедж тихо выдохнул, почувствовав слабое облегчение.
- Я очень хочу, чтобы у тебя все получилось, - Меджис улыбнулась. - Надеюсь, профессор Торп и его группа помогут вам пробудить спящих и спасти бодрствующих.
- Для меня это очень важно, Меджис.
- Твоя семья... Ты всего в шаге от их воскрешения.
- Да, всего в одном шаге. Но как долог был этот шаг...
Задумавшись, Рэмедж не заметил, как к нему кто-то подошел. На плечо легла тяжелая ладонь, отвлекая от воспоминаний, и Рэмедж инстинктивно повернулся. Рядом стоял мастер зверей Таан. Такой же огромный и крепкий, как одиннадцать лет назад. Жесткие волосы на висках тронуты сединой. Сеточка шрамов на лице затерялась в глубоких морщинах и теперь уже не так пугает. Глаза живые, с искоркой радости в глубине. Огромные руки все также бугрятся мускулами и украшены совсем свежими рубцами.
- Значит, уезжаешь, - утвердительно и с грустью пророкотал мутант, и поспешил добавить, избавляя Рэмеджа от ответа: - Понимаю, так надо... Я все знаю. Просто...
- Просто он мог бы отправить вместо себя с Торпом кого-нибудь другого! - раздался за спиной Рэмеджа хриплый женский голос.
Рэмедж покачал головой, не оборачиваясь. Крайв... Как всегда, прямолинейна и жестока в суждениях. Остра и бесцеремонна, как клинок у нее на бедре. На лице Таана мелькнула кислая мина и тень слабой надежды. Видимо, мысль, высказанная Крайв, и ему приходила в голову, но мутант не счел для себя допустимым выносить ее на суждение друга. Рэмедж наконец обернулся и посмотрел на холодное лицо стоящей перед ним женщины. За густой сеткой татуировок невозможно было оценить, изменилось ли что-либо в лице Крайв. Разве что татуировки стали гуще или это всего лишь отпечаток напряжения последних сражений дает о себе знать? По стальным ноткам в голосе и напружинившемуся гибкому телу не скажешь - все такая же воинственная фурия, как и раньше.
- Крайв, пойми... Мы уже обсуждали это с тобой. Моя семья там. Я должен...
- А мы? Кто мы тебе, Джон Рэмедж? - Крайв нахмурилась, разъяренно сверкая белками глаз. - Мы тоже твоя семья, Посланник. Не забывай это!
Крайв резко развернулась, не дожидаясь ответа, и стала нагонять свой лэнс, ушедший за время короткого разговора далеко вперед. Таан потрепал Рэмеджа за плечо:
- Не обижайся на нее. Она удерживала Центральный Пост до самого конца, а когда пришло известие о странных событиях на орбите, именно она первая поверила, что ты вернулся. Крайв снарядила отряд Дрейка сразу же, как только стало известно ориентировочное место предполагаемой посадки. Она заразила этой верой всех нас. И оказалась права.
Рэмедж кивнул, почувствовав себя гадко. Но другого выхода не было. Он должен лично удостовериться, что с его семьей все будет в порядке. А потом... Потом он обязательно вернется.
Подземная часть Иридиевых Клыков пострадала не так сильно, как надземная. Мягкий свет ламп освещал высокие коридоры и ряды стальных дверей, не вызывая, как ни странно, чувства замкнутого пространства. Кондиционеры работали исправно, и волосы шевелил легкий ветерок. Рэмедж в сопровождении Таана подошел к дверям временного командного пункта полковника Альвареса. Охранники в легкой броне Братства Стали, стоявшие по бокам от входа, завидев майора, вытянулись по струнке, покрепче перехватили лазерные винтовки и задрали подбородки в шлемах, застыв, как каменные изваяния, но все же незаметно косили глазами, следя за майором. Рэмедж едва удержался, чтобы не улыбнуться. Его теперь знали все. Разве что только не солдаты из свежих подразделений, недавно пришедшие в форпост с юга.
Сенсор услужливо откатил створки дверей, и майор с мутантом прошли внутрь обширного зала. Лучи узких проходов, вдоль которых стояли компьютерные консоли, сходились полукружием к центру дисковидного возвышения, огороженного барьером из тонких хромированных трубок. Над возвышением висело несколько больших мониторов, на которые транслировались с поверхности изображения прилежащих к форпосту территорий. Всюду перемещались вооруженные люди и техника. Похоже, назревало что-то серьезное.