Страница 8 из 101
Всю ночь Армин просидела за круглым трехногим столиком. Возвращала пальцам былую ловкость – писать пером было довольно сложно. Она разминала пальцы, сверялась с толстым талмудом, принесенным вечером из библиотеки, и снова правила список.
«Описание Земель» Гая Лусковски было самым подробным. И пусть путешественник слишком верил в чудищ, живущих исключительно в воображении селян, природу он описывал хорошо. Плачущее Герцогство или Земля Двух Перевалов – суровый край. Армин улыбнулась, читая приписку кого-то из предков: «…три температуры, холодно, очень холодно, умер от холода!»
Бельтим всхрапнула, и Армин недовольно поморщилась. Она успела отвыкнуть от чужих людей на личной территории. Пусть в императорском замке все идет как идет, а в свои покои в доме мужа она не допустит никого. Кроме мужа и сына.
Армин потянулась, потуже завязала халат и села на постель. Роуэн давно спал, положив ладошки под щечку и смешно сложив губки. Оборотень прижалась носом к уху сына и довольно улыбнулась. Аура малыша выправляется, он станет сильным магом. Герцогство - суровый край, там ценятся сильные воины и смелые маги. А ее сын другим и не станет. Из дворца нужно бежать. Винсент, не иначе как из вредности, прикрыл Бельтим. Армин сдала воспоминания о том, что именно служанка бросила орехи. Император пришел к выводу, что белки скончались от старости.
Армин искренне хотела пожелать ему такой кончины, но не рискнула. Не в ее положении злить Императора. Конечно, достав старые драгоценности, она украсилась как новогодняя елочка – если решат их выдворить, еще пару лет проживут безбедно. А там сын станет старше и сможет самостоятельно возвращаться из школы домой. Стыдно сказать, но Армин и в пояс зашила около сотни золотых монет. Носить его она еще не пробовала, но знала – справится.
Императорского портного утром хватит удар от счастья. Выходец из низов, он обожал украшать одежды драгоценными камнями и золотом. И Армин собиралась предоставить ему полный карт-бланш на три платья. Те, что будут ее «запасным кошельком».
Женщина устроилась рядом с сыном, перекинула через него руку и прикрыла глаза. Сон не шел. В голове толкались мысли, предположения. Вырисовывался абстрактный план, на тот случай, если супруг попытается причинить вред ребенку. Ди-Ларрон потрясла головой и отползла на другой край постели – чтобы не тревожить своими метаниями сына.
Армин поднялась с постели, протанцевала по лунной дорожке и сотворила с десяток призрачных ос – ее распирало от счастья. На какой-то миг она показалась сама себе всемогущей. Выйдя на балкон, оборотень с удовольствием вдохнула ночной воздух. Аромат серых невзрачных цветов, что раскрываются только ночью, будто днем стесняются своего уродства. Терпкие запахи конюшен, едва ощутимые для оборотня и неслышимые людям. Запах нагретого и остывающего камня. Немного от дождя – вода скопилась в щелях и теперь испаряется, отдавая себя миру.
- Не пропадем, - Армин с прищуром наблюдала за ночной жизнью замка.
Что-то готовилось на кухне. Говорят, Императрица на завтрак вкушает какие-то немыслимые деликатесы. Шумела кузня – не иначе, ночные стражи привели своих коней. Увы, есть такая повинность у замкового кузнеца. Ночным не отказывают. Никто и ни в чем.
Армин вернулась в комнату за пледом и вновь вышла на балкон. Закуталась, поджав под себя босые ступни, и замерла, прислонившись к прохладе каменной стены. Мысли утишились. Ди-Ларрон наслаждалась покоем. Она не считала, сколько прошло времени, полностью растворившись в ночной тиши и прохладе, в мерном биении собственного сердца. И только перепуганный вскрик служанки вырвал ее из блаженного небытия.
Гибко развернувшись, Армин нос к носу столкнулась с заспанной Бельтим. Та от неожиданности плюхнулась на пол. Крепкий задок должен хорошо амортизировать, усмехнулась про себя Армин и вскинула бровь:
- Ты и Винсента так же будишь?
- Нет, Ваше Высочество. Разрешите нести завтрак?
- Неси.
Армин стянула с плеч отсыревший плед и с прищуром оглядела крепостные стены. В лучах рассвета они казались то спело-желтыми, то розовыми. И оборотень вспоминала, как мечтала о крыльях, что отнесут ее из тюрьмы, коей воспринимался замок, на волю. В материнское графство. Или к любимому.
- Доброе утро, мамочка, - сын сонно улыбался и жмурился в мягком, проникающем сквозь занавеси свете. И восхищенно вскрикнул. Армин довольно улыбнулась – свои покои она украшала сама. И на рассвете, как и на закате, было особенно красиво. Солнце играло на гранях кристаллов и отражалось во фресках, что украшали стены. Окна были расписаны краской. Не полноценный витраж, но Армин очень нравилось. А вот имперский витражный стиль – нет. Слишком много черного, слишком глубокие тени и слишком религиозные мотивы.
- Ваше Высочество, я не виновата, - именно с такими словами вошла Бельтим. На большом подносе стоял завтрак. На одну персону.
- Я предполагала подобное, Бельтим.
- Я в передник спрятала еще ложку, - робко произнесла девица.
- И вот я думаю, что нечего тебе делать в герцогстве, - покровительственно усмехнулась Армин, - продолжай в том же духе, и будешь вознаграждена некоторой денежной суммой. Возможно, хватит на небольшую квартирку. Тебе стоит об этом подумать. Твой живот скоро начнет расти, и работать в прежнем темпе ты уже не сможешь.
Бельтим жарко вспыхнула и поспешно принялась сервировать стол. Покои Армин можно было разделить надвое. Постель скрывала вуаль, крепившаяся напрямую к потолку. Оборотень наотрез отказалась от балдахина – с занавесей стряхнуть пыль проще, чем выбить-выстирать тяжелый бархат. Здесь же, за границей нежно-сиреневой вуали пряталось высокое окно и выход на крошечный балкон. Трехногий столик со свечой и узкий табурет. Армин одно время мечтала об удобной конторке, но желание оказалось несбыточным.