Не оставляй меня

Врач усмехнулся и дал знак водителю. Автомобиль притормозил на обочине.

— Не беспокойтесь, все счета будут оплачены, — успокоил медиков принц и повернулся к сестре: — А в Академию я сообщу, так что лечись спокойно.

— Не смей, — что еще рычала принцесс, он не услышал — дверь отсекла все звуки.

В приемном покое девушка провела довольно долго. Врачи приходили по очереди, мяли живот, проверяли рефлексы. Потом назначили кучу обследований: ультразвуковое, МРТ, анализы крови... А когда все было готово, осмотри пошел на второй круг.

Наконец, когда у принцесса готова была вспылить, консилиум вынес вердикт: травм, несовместимых с жизнью, нет. Положить в отделение невропатологии и наблюдать.

Каталку вывезли из малой операционной, а вернее — процедурного кабинета, в котором перевязывали раны и накладывали под местным наркозом швы. Девушка лежала спокойно, пока её не развернули в сторону коридора. На дверями висели часы, и стрелки неумолимо приближались к половине седьмого.

— О Боже!

— Не вставайте! — попыталась удержать принцессу медсестра, но трубка капельницы закачалась, и из иголки потекла жидкость. Шейный корсет упал на каталку, а девушка торопилась к выходу:

— Лейтенант с меня три шкуры сдерет, если на построение не успею!

— Госпожа Хань, — медсестра успела взглянуть в карточку больной, — в Академию уже доложили о происшествии.

— Ну спасибо! Теперь мне точно конец!

Скрежет тормозов резанул по ушам. Таксист выругался,и зло обернулся на хлопнувшую дверцей девушку:

— С ума сошла — под колеса кидаться... Ох! — он заметил повязки, — Вам плохо?

— Мне будет плохо, если я опоздаю. Скорее! — и Кара продиктовала адрес.

Ровно без пяти восемь она стояла в шеренге. Лу, видевшая бинты и ссадины, тревожно косилась на подругу:

— С тобой точно все в порядке будет?

— Не сахарная, не растаю...

— Но и не железная, — бормотание Лу прервал лейтенант.

В этот раз он не стал устраивать перекличку. Обежал взглядом строй и велел:

— Курсант-рядовой Кара Хань, выйти из строя!

Она сделала шаг. Качнулась влево, но тут же выровнялась, вытянувшись по стойке «смирно».

— Вижу, у вас не все так плохо, как мне врачи сказали, — голос лейтенанта дрожал от едва сдерживаемой ярости, — сил еще достаточно. Позвольте напомнить, вы являетесь курсантом Высшей Королевской Академии. А значит все, что вы делаете, отражается на ней! Все! Хорошее или плохое. Что у вас произошла? Что за авария?

— Собака на дорогу выскочила, господин лейтенант. А за ней — ребенок.

— Собака, говорите? А мне кажется, там что-то другое. И если это «другое» подтвердится...

Голос лейтенанта то приближался, гремя в ушах набатом, то отдалялся, почти затихая. Кара не могла понять, почему командир вдруг изменил привычке говорить четко и ясно, почему бубнит что-то себе под нос? И окружающий мир с ума сошел — окружающее словно выцвело, потеряло яркость, а после и вовсе пустилось в пляс.

— Кара Хань! — лейтенант в два прыжка оказался возле упавшей девушки. Похлопал по щекам, прислушался к дыханию.

— Разойдись. До отбоя — свободное время. Из казарм — ни ногой. Ты, — кивнул Лу, — за мной.

Он почти бежал, торопясь в лазарет. Уложил девушку в полевой форме прямо поверх простыней, не думая о чистоте. И ужаснулся: их белизна страшно перекликалась с бледностью Кары.

Врач проверил зрачки, дыхание, расстегнул верхнюю пуговицу куртки и прослушал сердце:

— Что с ней? — спросил, не оглядываясь.

— Она сегодня попала в аварию. Сбежала из больницы. Я сейчас принесу документы, которые мне передали.

— Поскорее, пожалуйста. И разуйте её. На кровати, в ботинках...

Лу кинулась распутывать шнуровку. Потом сняла с подруги куртку, кепи, укрыла простыней.

Лейтенант вернулся быстро. Врач просмотрел документы и нахмурился:

— Вы свободны, лейтенант. Вы тоже, курсант-рядовой.

— Что с ней? — не удержалась от вопроса Лу. Лейтенант нахмурился, но не одернул и вопросительно уставился на врача.

— Судя по документам, последствия сотрясения. Возможно, придется переводить в госпиталь. Точнее будет ясно завтра. Всего хорошего, господа.

***

Принц просматривал страницу за страницей. Планшет мерцал то красным, то голубым, то желтоватым — в зависимости от сайта.

— Нам удалось заблокировать все видео. В новостях происшествие тоже не появится.

Секретарь положил перед принцем бумагу. На нем виднелись столбики цифр.

— Потрудись, чтобы это — Его Высочество подписал счет, — тоже осталось в тайне.

— Разумеется, — листок вернулся в папку.

Принц потянулся всем телом и заложил руки за голову.

— Всю ночь работал?

Секретарь улыбнулся:

— Так заметно?

— Глаза выдают. Ты редко так выматываешься. Сегодня никаких важных дел не намечено?

Вместо ответа из папки появился еще один листок:

— Ваше расписание.

— Так... благотворительный концерт... ужин с послом... Ну, с этим и и без тебя справлюсь. Иди домой, отдохни...

— Но Ваше Высо...

— Считай это особым поручением. Иди, иди скорее.

Едва дверь за секретарем закрылась, принц кинулся к вешалке. Сменил костюм на джинсы и толстовку, накинул куртку с капюшоном. До концерта оставалось около трех часов. Вполне достаточно.

— Как это — ушла? Куда?

— Не знаю, она не докладывала, — медсестра приемного отделения никак не могла объяснить посетителю, что его родственница отказалась от лечения.

— Но хоть диагноз узнать можно?

— Это не в моей компетенции. Тем более, — она пролистала журнал, — мы все уже передали опекуну госпожи Хань.

— Опекуну? Какому?

— Лейтенанту Высшей Военной Академии Нэю Байю.

— Благодарю, — принц чуть растянул слова, чтобы скрыть недоумение. А выйдя из больницы, дал волю ярости: — От лечения она отказалась! Ну, Делька...

Телефон отозвался длинными гудками. Принц считал:

— Один, два... три... Делька, возьми трубку! Не возьмешь, я приеду в Академию и гори все огнем!

Она взяла на восьмом.

— Да?

— Уф. Ты спала, что ли?

— Ну да. В кои-то веки спать можно от пуза, а тут звонят, будят...

— Ты что вчера учудила?

— Ты о чем? — судя по бодрому голосу, упоминание об аварии прогнало остатки сна.

— О больнице. Зачем сбежала?

— А ты бы не сбежал? Лейтенант...

— ты своим лейтенантом мне все уши уже прожужжала. Еще раз пожалуешься, и я приму меры! Отправится твой обидчик на границу рядовым. За что разжаловать — найду. Сама как?

— Говорят, сотрясение.

— Что? Ты где сейчас? Я приеду!

— Не смей! — заистерила Кара, — Тебя тут каждая собака знает! Сорвешь мне операцию...

— Да плевал я на твои тайны! У тебя травма, и ты не в больнице!

— Не паникуй. В лазарете я. Обмотана капельницами, как киборг проводами. Еле уговорила врача оставить меня здесь. Но он ругается, сказал, малейшее подозрение на ухудшение, и поеду в госпиталь, как миленькая. Братик! Миленький! Мне нельзя в госпиталь!

— Поговори мне еще! — прикрикнул принц, — Значит, так. Я на телефоне. Но не приведи судьба узнаю, что ты от меня что-то скрыла...

— Не-не-не! — затараторила принцесса, — Ничего не скрываю. И не буду. Ну брааатик! Ну пожалуйста.

— Доиграешься. Деля, если что — сразу звони. Нам твое геройство не нужно, нам ты нужна. Живая и здоровая.

— Да, да, да. Договорились! Ой, лейтенант идет! Я потом позвоню.

Соединение прервалось. Принц улыбнулся, глядя на темный экран. И заторопился в дворец.

Кара отложила телефон. Гвоорить с братом не хотелось, вот и соврала.

— И вправду, пришел бы! Хоть какое развлечение!

Но вместо лейтенанта явилась медсестра. Проверила капельнцы, подала таблетки и проследила, чтобы больная проглотила их все.

— Обед скоро? — поинтересовалась Кара.

— Скоро. Голодной не останешься, прямо в палату принесут.

Кара вздохнула:

— Как в одиночной камере здесь.

— Ну а что ты хотела? Постельный режим... А не надо было головой биться.