Страница 35 из 43
Выйдя [7], Иисус увидел множество народа (Мф.14:14; Мк.6:34). Он сжалился на ними: они были как овцы, не имеющие пастыря (Мк.6:34), и Он принял их, много беседовал с ними о Царствии Божием и больных, требовавших исцеления, Он исцелял (Лк.9:11; ср. Мф.14:14; Мк.6:34).
Затем Иисус восшел на гору и там сидел с некоторыми из своих учеников (Ин.6:3) [8]. Наступала же Пасха, праздник иудейский (Ин.6:4) [9]. Возвел Иисус очи Свои и видит: множество народа идет к Нему. И говорит Он Филиппу: где бы нам купить хлебов, чтобы они поели? Это Он говорил, испытывая его; Сам же знал, что будет делать. Отвечал ему Филипп: на двести динариев хлебов недостаточно будет им, чтобы каждый из них хоть немножко что-нибудь получил. Говорит ему один из учеников Его, Андрей, брат Симона Петра: есть здесь один мальчик, который имеет у себя пять ячменных хлебов и две рыбы, но что это для стольких?! (Ин.6:5–9). А было уже много часов (Мк.6:35), день начал склоняться (Лк.9:12); становилось уже поздно (Мф.14:15).
Народ между тем пришел, и с ним остальные ученики Иисусовы (Мф.14:15; Мк.6:35) [10].
Таким образом, вокруг Господа собрались все двенадцать Апостолов (Лк.9:12). Подойдя к Нему, ученики Его говорят: место это пустынное и уже часов много; отпусти народ; пусть они идут на ночлег в окрестные деревни и села и там купят себе хлеба, а то они не имеют ничего, чего бы поесть (Мф.14:15; Мк.6:35–36; Лк.9:12). Он же, отвечая, сказал им: незачем им уходить; дайте есть им вы. И говорят ему: что же, нам пойти купить на двести динариев хлеба и дать им есть? Он же говорит им: сколько вы хлебов имеете у себя? пойдите и посмотрите. И, узнав, они сказали: пять хлебов и две рыбы (Мф.14:16–17; Мк.6:37–38; Лк.9:13) [11].
Он сказал: принесите Мне их сюда (Мф.14:18). И повелел им рассадить всех отделениями на зеленой траве. Было на том месте много травы. И сделали так, и рассадили всех рядами по сто и по пятидесяти. И возлегло таким образом людей числом около пяти тысяч (Мк.6:39–40; Ин.6:10; Лк.9:14–15; Мф.14:19). Иисус же, взяв пять хлебов и две рыбы и воззрев на небо, воздал благодарение и благословил их; и преломив хлебы, роздал ученикам своим, а ученики — возлежащим; также и две рыбы разделил на всех, сколько кто хотел (Мф. гл.19; Мк. гл.11; Лк. гл.16; Ин. гл.11). И ели все и насытились (Мф. гл.20; Мк. гл.42; Лк. гл.17). И когда насытились, говорит ученикам своим: соберите оставшиеся куски, чтобы ничего не пропало. И собрали и наполнили двенадцать полных коробов кусками от пяти ячменных хлебов и остатками от рыб, оставшимися от тех, которые ели (Ин. гл.12–13; ср. Мф. гл.20; Мк. гл.43; Лк. гл.17). А евших было около пяти тысяч человек, кроме женщин и детей (Мф. гл.21; ср. Мк. гл.44; Лк. гл.14). Люди, видевшие чудо, которое сотворил Иисус, говорили, что это действительно Пророк, которому должно прийти в мир (Ин. гл.14). Иисус же, узнав, что хотят прийти и похитить Его, чтобы сделать Его Царем, опять удалился на гору один (Ин. гл.15).
Когда же настал вечер, ученики Его сошли к морю (Ин. гл.16). И тотчас Он понудил [12] их войти в лодку и отправиться вперед Его на другую сторону, к Вифсаиде[13], пока Сам Он отпустит народ (Мф. гл.22, Мк. гл.45).
И войдя в лодку, ученики отправились на ту сторону моря, к Капернауму. Становилось уже темно, а Иисус не приходил еще к ним (Ин. гл.17) [14]. Море же при сильном ветре волновалось. Ветер был противный, и лодка была уже на середине моря, кидаемая волнами (Ин. гл.18, Мф гл.24).
А Он, отпустив народ, восшел на гору помолиться наедине, и в продолжение вечера, в то время, как лодка с учениками была среди моря, Он оставался там один (Мк.46–47; Мф.23–24).
И увидел Он их бедствующих в плавании и около четвертой стражи ночи подошел к ним, шествуя по морю, и хотел миновать их (Мк.48; ср. Мф.25). Они проплыли около двадцати пяти или тридцати стадий, когда увидели Иисуса, шествующего по морю и бывшего близ лодки. Они встревожились, думая, что л о призрак, и от страха вскричали, потому что все видели Его, и испугались (Мф.26; Мк.49–50. Ин.19). И тотчас же Иисус заговорил с ними и сказал им: ободритесь! это — Я, не бойтесь (Мф.27; Мк.50; Ин.20). Петр сказал Ему в ответ: Господи! если это Ты, повели мне прийти к Тебе по воде. Он же сказал: иди. И сойдя с лодки, Петр пошел по воде, чтобы подойти к Иисусу. Видя же сильный ветер, испугался и, начав утопать, закричал: Господи, спаси меня! Тотчас же Иисус, простерев руку, поддержал его, и говорит ему: маловерный! зачем ты усомнился? (Мф.28–31) [15]. Ученики пожелали принять Его к себе в лодку (Ин.21). И Он вошел к ним (Мк.51). И когда вошли они, ветер утих (Мф.32). Бывшие же в лодке, подойдя, поклонились Ему, говоря: действительно Божий Сын Ты (Мф.33). А лодка, между тем, сейчас же очутилась в пределах той земли, куда они плыли (Ин.21) [16].
И они чрезвычайно изумлялись в себе и дивились, ибо не вразумились они чудом над хлебами: сердце их было окамененно (Мк.52).
И переправившись, прибыли в землю Генисаретскую и пристали к берегу (Мф.53) [17]. И когда они вышли из лодки, сейчас узнавшие Его жители того места послали обежать всю окрестность ту, и начали приносить к Нему на кроватях всех больных туда, где Он, как слышно было, находился. И куда бы ни приходил Он — в селения ли, в города ли, в деревни ли, — клали больных на открытых местах и просили Его, чтобы им коснуться хотя воскрилия одежды Его; и которые касались Его, исцелялись (Мф.35–36; Мк.54–56).
ВОСКРЕСНАЯ НОЧЬ
О событии воскресной ночи повествуют все четыре Евангелиста в следующих словах
1. По прошествии же субботы, на рассвете первого дня недели, пришла Мария Магдалина и другая Мария, посмотреть гроб. 2. И вот, сделалось великое землетрясение; ибо Ангел Господень, сошедший с небес, приступив, отвалил камень от двери гроба, и сидел на нем. 3 Вид его был, как молния, и одежда его была, как снег. 4. Устрашившись его, стерегущие пришли в трепет, и стали, как мертвые. 5. Ангел же, обратив речь к женщинам, сказал: не боитесь, ибо знаю, что вы ищете Иисуса распятого. 6. Его нет здесь: Он воскрес, как сказал. Подойдите, посмотрите место, где лежал Господь. 7. И пойдите скорее, скажите ученикам Его; что он воскрес и мертвых и предваряет вас в Галилее; там Его увидите. Вот, я сказал вам. 8. И выйдя поспешно из гроба, они со страхом и радостью великой побежали возвестить ученикам Его. 9. Когда же шли они возвестить ученикам Его, и се, Иисус встретил их, и сказал: радуйтесь! И они, приступив, ухватились за ноги Его и поклонились Ему. 10. Тогда говорит им Иисус: не бойтесь; пойдите, возвестите братьям Моим, чтобы шли в Галилею, и там они увидят Меня.
1. По прошествии же субботы, Мария Магдалина и Мария Иаковлева, и Саломия купили ароматы, чтобы идти, помазать Его. 2. И весьма рано, в первый день недели, приходят ко гробу, при восходе солнца. 3. И говорят между собою: кто отвалит нам камень от двери гроба? 4. И взглянув, видят, что камень отвален; а он был весьма велик. 5. И, войдя во гроб, увидели юношу, сидящего на правой стороне, облеченного в белую одежду; и ужаснулись. 6. Он же говорит им: не ужасайтесь. Иисуса ищете Назарянина, распятого; Он воскрес; Его нет здесь. Вот, место, где Он был положен. 7. Но идите, скажите ученикам Его и Петру, что Он предваряет вас в Галилее; там Его увидше, как Он сказал вам. 8. И, выйдя, побежали от гроба: их объял трепет и ужас, и никому ничего не сказали, потому что боялись. 9. Воскреснув рано в первый день недели, Иисус явился сперва Марии Магдалине, из которой изгнал семь бесов. 10. Она пошла, и возвестила бывшим с Ним, плачущим и рыдающим. 11. Но они, услышав, что Он жив, и она видела Его, не поверили.
7
Обычно думают, что тут разумеется выход Господа из лодки: "Выйдя из лодки Иисус увидел множество народа". Но, по моем)' мнению, здесь следует разуметь выход Иисуса не из лодки, а из пустого места в пределах Вифсаиды.
Лк.9:10: "Апостолы, возвратившись, рассказали Ему, что они сделали; и Он, взяв их с Собою, удалился особо в пустое место, близ города, называемого Вифсаидой".
Мы уже видели, что необходимо признать, что Евангелисты Матфей и Марк, упоминая о переправе лодкой, не придавали этому центрального значения. Для них важно было удаление в уединенное место, и они именно об этом и рассказывают, упоминая о лодке лишь между прочим. Поэтому и "вышедши" (εξελθων) правильнее относить в смысле выхода к центральной мысли, а не к второстепенной.
Умственные взоры Апостолов устремлены не на переправу, а на то, что произошло после переправы, на ту цель, которую они имели в виду.
Матфеи говорит: "И услышав, Иисус удалился оттуда, на лодке, в пустынное место один; а народ, услышав о том, пошел за Ним… И выйдя, Иисус увидел множество народа…" По моему мнению, гораздо естественнее относить "выйдя" к "пустынное место", чем к "на лодке".
Марк тоже говорит: "И удалились в пустынное место, лодкой, одни… и предупредили их, и собрались к Нему. И выйдя, увидел Иисус множество народа".
И здесь удобнее относить "выйдя" именно к тому моменту, когда народ, предупредив Апостолов, затем собрался около того места, где Он был в уединении.
Главная выгода такого понимания та, что тогда рассказы Матфея и Марка вполне приводятся в согласие в повествовании Евангелиста Луки.
Последний говорит: "И Он (Иисус) удалился особо в пустое место (близ) города, называемого Вифсаидою; но народ, узнав, пошел за Ним, и Он, приняв их, беседовал с ними"… О лодке и о выходе из нес — ни слова. Представляется, что Господь удалился в пустое место; народ за Ним; и Он принял его… Очевидно, если "выйдя" Матфея и Марка понимать в смысле выхода из лодки, то получится разноречие. Они говорят, что Иисус, выйдя из лодки, увидел парод и стал учить его. А Лука говорит, что Иисус удалился в пустое место и там уже принял народ. Если же εξελθων Матфея и Марка понимать в смысле выхода из уединения, то получится совершенное их согласие с Лукой. Лука лишь пропускает эпизодическую вставку, что переправа была лодкой, что для неочевидца разумелось само собой.
Что касается того, можно ли εξελθων понимать в таком смысле выхода не из чего-либо прямо и точно определенного, как, например, лодка или жилище, а из пустынного места вообще, то в этом не может быть сомнения. Немного далее, в повествовании о жене Хананеянке, говорится, что она вышла (εξελθουσα) из пределов Тирских и Сидонских (Мф.15:22), и Господь затем вышел (εξελθων) из пределов Тирских и Сидонских (Мк.7:31). И вообще глагол εξέρχεοθαι имеет самое широкое значение в Евангельском языке, обозначая не только телесное исхождение, но и духовное (исхождение злых духов из человека, исхождение силы из Иисуса, исхождение Святого Духа, распространение молвы и пр.).
Затем нужно отметить и то, что тот же Евангелист Марк, рассказывая о выходе Господа из лодки но возвращении Его обратно на эту сторону озера, находит нужным точно прибавить "из лодки": εξελθνότων αυτων εκ του πλοίου, когда они вышли из лодки (ст.54).
Таким образом, отсутствие этой прибавки в рассказанном нами месте тоже свидетельствует в пользу нашего понимания εξελθων в более общем значении выхода на ту сторону, а не в смысле выхода именно из лодки.
Наконец, такое понимание εξελθων оправдывается н общей картиной действия. Если представить, что Господь вместе с учениками пристал к берегу и, выйдя из лодки, сейчас же начал учить предупредивший их народ, — то как же тогда понять Евангелиста Матфея — что Господь отправился в пустынное место один? Марка — что Апостолы удалились в пустынное место одни? Луки — что Господь, взяв их с Собою, удалился особо в пустынное место? Всюду будут противоречия непримиримые.
Затем: если Господь сейчас же по выходе из лодки начал учить, то, значит, Апостолы так и не отдохнули, Господь так и не успел уединиться хотя ненадолго? Но, однако, Евангелисты прямо говорят противное. Они не говорят: думали отдохнуть, да народ помешал; хотел удалиться в пустынное место, да не успел по причине народа. Они говорят совершенно в положительной форме: Апостолы, повинуясь Его позволению, удалились особо в пустынное место… Он ради уединения удалился особо в пустынное место… И затем, народ не выставляется Евангелистами в таком свете, что он совершенно помешал всем намерениям Господа и Апостолов. Его следование за Иисусом выражается Евангелистами без частиц противоположения. Не говорится: хотели Апостолы отдохнуть, но народ прибежал; хотел Господь уединиться, но народ собрался. Везде рассказы об этом связаны соединительными союзами. По Матфею "и", а не "но" — και, а не αλλά "и выйдя, Иисус увидел много народа". По Марку: "И выйдя, увидел Иисус"… και εξελθων (по-русски почему-то "и" пропущено). По Луке: "Народ же, узнав, пошел за Ним, и Он принял их", οί σε όχλοι χνόντεσ… και δεξάμενος αυτούς (по-русски почему-то σε переведено союзом "но").
По Иоанну: "И последовало за Ним множество народа", — και ηκολούθει Αυτω (по-русски почему-то "и" выпущено). Везде мы видим, что противоположения нигде нет, и, следовательно, Евангелисты не имели в виду обозначить, что народ расстроил все планы Господа, и Ему не удалось ни отдохнуть, ни уединиться; может быть, конечно, и то и другое было бы более продолжительно, если бы народ не узнал Иисуса и не последовал за Ним, но чтобы ни того, ни другого не было в действительности, а осталось только в проекте, — этого совсем ниоткуда не видно.
Таким образом, с какой бы стороны мы ни посмотрели на дело — везде получается повод представлять дело так, что Апостолы и Господь действительно удалялись в пустынное место после переправы на лодке чрез озеро, и что поэтому εξελθων, "выйдя" нужно относить не к тому моменту, когда Господь вышел из лодки, а к тому, когда Он вышел к народу, после некоторого уединения на берегу в особом месте, в пределах Вифсаиды.
8
Как очутились с Господом ученики Его? Нужно предполагать, что некоторые из них пришли со стекавшимся к Нему народом. Мы видим около Господа Андрея, Филиппа и, конечно, должны предположить Иоанна, который передает как очевидец последующие разговоры.
9
Как понимать это наступление? Так ли, что вообще Пасха была близка, пли так, что буквально наступал день Пасхи, т. е. с заходом солнца было ее начало? Обычно предполагается первое, т. е. что Евангелист Иоанн хотел сказать, что недалеко была и Пасха иудейская, и следовательно, событие происходило в месяце Нисане, незадолго до 15-го числа. Но тогда спрашивается: почему Евангелист Иоанн упомянул об этом именно в данном месте своего рассказа? Почему он не упомянул в начале, а помещает это среди речи, прерывая плавное течение события? Иисус возвел очи свои и увидел множество народа, идущего к Нему, и хочет их накормить. И между этими двумя моментами помещается совершенно, по-видимому, отрывочное известие: "Наступала же Пасха, праздник иудейский…" Какая же была тут связь в мысли Евангелиста? Некоторые думают, что тут можно найти связь с тем фактом, что к Иисусу шло множество народа. Так как приближалась Пасха, то в Иерусалим тянулись толпы богомольцев, и вот Господь увидел их идущих. Таким образом евангелист-Иоанн своим известием о близости Пасхи как бы объясняет появление множества народа, он как бы говорит: так как близко уже была Пасха, праздник иудейский, то множество народа шло к Иисусу; и вот Он, увидев его, говорит ученикам, чем бы накормить их. Но такое понимание совершенно невозможно. По связи всех Евангелистов нужно думать, что здесь разумеется именно тот народ, которые бежал из Иисусом из городов, чтобы слушать Его и получить от него исцеление от различных болезней. Это видно и из предшествующих слов самою Евангелиста Иоанна (ст. 2).
Путешествие на Пасху и Иерусалим, очевидно, не имело никакого отношения к тем толпам народа, которые стекались к Иисусу.
Затем нужно принять во внимание и географическое положение места, где все это случилось. Это было на топ стороне Галилейского озера, недалеко от Вифсаиды Юлии.
Народ стекался из городов, лежащих но сю сторону озера, так как отсюда выехал Господь с учениками на лодке, и здесь Его заметили. Следовательно, народ шел по направлению от юго-запада к северо-востоку по северной стороне Галилейского озера, от Капернаума.
При чем же тут могло быть путешествие в Иерусалим на праздник Пасхи? Туда народ должен был идти на праздник как раз в противоположном направлении, и если он вышел из Капернаума, Вифсаиды, Магдалы и других городов по сю сторону Галилейского озера, то ему никак не по пути было идти к Господу. Если бы предположить, что это были другие толпы народа, а не те, которые бежали за Иисусом, то это значит противоречить прямым словам Евангелия, которое отождествляет тех и других, так как и Апостолы, приступив, говорят Учителю: отпусти их — уже поздно; то есть, следовательно, предполагается, что они те самые, которые бежали, и которых днем Он учил и исцелял…
Таким образом, мне кажется, что попытки связать близость праздника Пасхи с множеством идущего к Иисусу народа не могут быть приняты. Но тогда совершенно непонятно, почему именно так отрывочно и внезапно говорит об этом Евангелист Иоанн. Я думаю, что лучше будет принять здесь буквальный смысл, т. е. что действительно наступал день Пасхи, и поставить это в связь с тут же высказанным намерением Господа чудесно накормить идущий к Нему народ. Евангелисты Матфей, Марк и Лука для чудесного насыщения дают мотивы внешние: вечер, народ голоден; купить хлеба в данном месте было негде; и вот Господь, милосердуя, чудесно насыщает их… Но своей вставкой, что наступала Пасха, Евангелист Иоанн заставляет предполагать мотив для этого более внутренний и существеннейший. Господь решил не идти на Пасху в Иерусалим, где уже был против Него заговор, и где Он мог пострадать; а между тем еще не наступило к тому время, и ученики не были еще приготовлены. Он идет на другую сторону в уединенное место. Народ за Ним. Прибыли. Время наступления Пасхи. И вот Господь решил совершить Пасху чудесно, по-своему, всенародно обнаруживая Свою власть и Свое творчество. Вместо Иерусалима Он открывает здесь источник непосредственного Божественного присутствия и силы. Где Он, там и Иерусалим; где Он, там и присутствие Бога. Он выступает всенародно, как Мессия. Здесь совершилась отмена ветхозаветной Пасхи… После смерти Иоанна Он ясно становится на свое место Мессии и самым делом показывает это народу, совершая чудесно Пасху… Если через год была тайная вечеря, то теперь происходила публичная, всенародная вечеря… Тут был высший пункт Его общественной проповеди. Беседа в Капернауме служила лишь пояснением факта, и самый факт насыщения был лишь иллюстрацией проповеди. Затем начинается период сокровенной деятельности Господа со своими учениками и специальное их подготовление к имеющему совершиться…
Я думаю, что слова Иоанна о том, что приближалась Пасха, должны служить прямым выяснением внутреннего значения чудесного насыщения. Тут не внешнее отношение "повода", а внутреннее отношение "смысла события"…
10
Евангелист Лука говорит: "И приступив к Нему двенадцать, говорили Ему"… προσελθόντες δε οι δώδεκα, ειπον Αυτω. Если брать отдельно это известие, то выходит, что как будто до этого Иисус был совершенно один, и только вот теперь приступили к Нему все двенадцать. Но тогда как же быть с известием Иоанна, который сообщает беседу Иисуса с Филиппом и Андреем до пришествия народа и притом беседу, по взаимному отношению говорящих лиц, отличную от той, которую сообщает Лука и другие Евангелисты? Я думаю, что если посмотреть на известие Евангелиста Луки с той точки зрения, что он не был сам очевидцем и передает не личные впечатления, а такую редакцию события, которая, так сказать, установилась между Апостолами и представляла попытку соединить вместе их личные воспоминания, — то смысл сообщения Евангелиста Луки найдет свое верное объяснение.
Матфей и Марк говорят вообще: "приступили к Нему ученики", не обозначая, все ли были, или только некоторые. Как Евангелист Матфей, гак и Апостол Петр, от которых идут эти известия, сами были в числе этих приступивших и, очевидно, правдиво отмечают этим только время своего прихода к Господу.
"Когда же настал вечер, приступили к Нему ученики" (Мф. ст.15). "И когда времени прошло много, ученики Его, приступив к Нему, говорят"… (Мк. ст.35). Сколько их при этом было, для них это было совсем не важно, и они ничего не говорят об этом. Евангелист Иоанн, бывший, очевидно, с Господом еще до их прихода, передает предварительную беседу Его с Андреем и Филиппом на горе, когда толпы народа и остальные Апостолы только еще приближались сюда… Но, конечно, когда последние пришли к Господу и началась последующая беседа, все двенадцать учеников были около Господа. Все собрались вместе на горе, а народ расположился но склонам ее и у подножия. Этот момент и отмечает Евангелист Лука. Не будучи активным деятелем, он описывает не отдельные действия тех и других Апостолов, а общую картину.
Когда приближался вечер, Евангелист Матфей и Апостол Петр сами лично шли из своего уединения к Господу на гору и, прийдя, просили отпустить народ. Они об этом и сообщают.
Евангелист Иоанн до этого еще был свидетелем беседы Господа с Андреем и Филиппом, о чем и сообщает в дополнение к другим Апостолам.
А у Луки не было этих личных воспоминаний, оттеняющих частные, отдельные эпизоды живого целого; он дает общую картину события, перечисляя все главные его моменты. Другие Евангелисты, так сказать, предполагали, что общее уже известно, и все принимают и верят в него по установившимся устным редакциям; они считали долгом внести лишь свои частные воспоминания, как непосредственные и активные участники события. А Евангелист Лука, наоборот, как историк, имеет в виду занести общую, наиболее точную редакцию события, как очень важного, в связь всего, сообщаемого им, не касаясь частностей в сообщениях того или другого из участников. Он отмечает моменты события в их завершении, в их окончательной форме; а участники рассказывают по личным воспоминаниям их процессуальную сторону. Потому он и отмечает тот момент события, когда двенадцать были вокруг Господа, и окончательно решено накормить народ…
11
Разно Евангелисты рассказывают те обстоятельства, которые непосредственно предшествовали насыщению пяти тысяч человек пятью хлебами. Матфеи, Марк и Лука говорят, что ученики при наступлении вечера приступили к Иисусу и просили Его отпустить народ, чтобы он в окрестных селах мог заночевать и купил бы хлеба, а Господь сказал: "Вы дайте им есть"; Апостолы сказали на это, что у них только пять хлебов и две рыбы; тогда Господь велел их принести, преломил их н велел раздать народу.
Иоанн передает не так. Он прежде всего упоминает, что близко была Пасха иудейская. Затем Иисус как бы сидит со Своими учениками, видит только что идущий еще к Нему народ и Сам предлагает вопрос: где бы купить хлеба и насытить народ? Беседующими с Господом представляются Андрей и Филипп. Хлеб они находят у одного мальчика.
Итак, разница повествований в следующем: там народ представляется пришедшим; здесь он только что идет. По Иоанну, инициатива во всем принадлежит самому Господу, и мысль о насыщении Господом народа поставляется в связь с приближением Пасхи; по остальным трем Евангелистам, Апостолы сами приступали к Господу и просили Его отпустить народ по позднему времени. Затем, по Иоанну, вопросы предлагаются Филиппу, а известие о пяти хлебах приписывается Андрею, и, наконец, пять хлебов и две рыбы находятся как будто не у Апостолов, а у одного мальчика.
Все это довольно характерные различия, и попытки соединить эти известия Евангелистов в одно целое представляются неудачными и искусственно неправдоподобными.
По моему мнению, тут должно видеть два отдельных момента: один, предшествующий, рассказан Иоанном, а другой, последующий — остальными Евангелистами. Все Евангелисты рассказывают как очевидцы. Иоанн был с Иисусом, когда остальные Апостолы отдыхали отдельно в пустом месте; Филипп и Андрей были с Иоанном. Иоанн был как бы поверенным мыслей Господа (как это видно из 6-го стиха). Приближался вечер, вероятно, пасхальный (так думает и Дидон); к Иисусу все прибывали толпы народа и, вероятно, с ними и другие Апостолы. И вот Господь беседует с Филиппом и Андреем (которые, очевидно, распоряжаются организацией толпы, окружающей Господа, как это видно из того, что Филипп же упоминается и в беседе с эллинами (Ин.12:20–22). Замечательно выдержан везде характер Филиппа: "приди и виждь; покажи нам Отца; недостает и двухсот динариев"; — везде реализм). Затем приходят и другие Апостолы с народом, и происходит описанное Матфеем и Марком. Предшествующая беседа с Филиппом и Андреем им не была известна, и они действуют от себя и сообщают о тех поводах к их просьбе, которые представлялись им, ничего не зная о намерении Господа. Андрей к этому времени приобрел у мальчика пять хлебов и две рыбы. Пришедшие Апостолы, справившись потом о запасе хлеба, могли сказать, что у них пять хлебов и две рыбы.
12
Очевидно, Апостол Иоанн был поверенным дум Господа в данную минуту и, вероятно, он же и принес весть о том, что народ хочет сделать Иисуса царем. Другие ученики собирали остатки хлебов в это время и, может быть, смутно подозревали подготовлявшееся движение взять Господа. И пока они убрались с народом и сошли к берегу, Господь, побыв на горе один, тоже сошел вниз и решил за лучшее удалить своих учеников от соблазна поддаться влиянию народа… Отсюда понятно, почему они употребляют выражение "тотчас". Ученики действительно, после уборки хлебов, тотчас сошли к берегу и тут, по повелению Христа, сели в лодку.
А Иоанн, бывший с Господом, помещает здесь известие о том, что Господь, узнав о намерении народа, удалился сначала в гору и затем уж сошел вниз и отправил учеников…
Также понятно и выражение "понудил", (Мф.14:22; Мк.6:45). У Матфея и Марка, которые употребляют это выражение, оно остается нисколько не объяснимым, не обоснованным. Почему Господь "принудил"? Что вызвало Его на "принуждение"? Евангелист Иоанн объясняет это выражение, упомянув о намерении народа взять Иисуса и внезапно провозгласить Его Царем… Что учеников нужно было "понуждать" — это показывает, что им не хотелось уезжать, и что они смутно предчувствовали, что что-то подготовляется в пользу их Учителя, и хотели быть при этом…
Таким образом, Евангелисты ненамеренно взаимно дополняют и объясняют друг друга в данном месте, покалывая этим, что живое целое совершилось пред их глазами, и они были в нем участниками.
13
Евангелист Матфей говорит — "на другую сторону" (ст.22), Марк — "на другую сторону к Вифсаиде" (ст.15), Иоанн — "на другую сторону моря — в Капернаум" (ст.17).
Вифсаида и Капернаум были друг около друга на Генисаретском берегу Галилейского озера, н потому в данном случае нет никакого противоречия между Евангелистами: направление указано то же самое. Можно даже думать, что различие в названиях произошло следующим образом. Апостолы имели целью плыть в Вифсаиду, так как некоторые из них были из Вифсаиды, и они намеревались подъехать туда к пристани, а оттуда уже разойтись по домам. Евангелист же Иоанн, зная, может быть, намерение Господа сказать на следующий день речь в капернаумской синагоге, бессознательно предупреждает и говорит, что ученики поплыли к Капернауму.
Таким образом, в изложенном различии можно слышать отзвук мыслей, наполнявших в это время Апостолов.
14
και σκοτία ηδη εγεγόνει, και ουκ εληλύθει προς αυτους ο 'Ιησους, - "а Иисус не приходил к ним" (Ин.6.17). Это выражение, единственно встречающееся у Иоанна, очень характерно, и своей тонкой правдивостью свидетельствует, что писавший был несомненно очевидец и деятельный участник в описываемом событии. Было уже темно, а Иисус не приходил к ним. Разве не слышится здесь ожидание, что Иисус придет, что Он должен прийти, и пора бы Ему прийти, но вот Он еще не пришел? А между тем, как Апостолы могли об этом думать? Они ведь, конечно, не знали о намерении Господа идти но водам. Иначе бы они не сочли Его явление за призрак, и оно не было бы для них такой неожиданностью, как это видно из рассказов Матфея и Марка. Откуда же у них могло вырваться такое выражение, очевидно, намекающее на чувство ожидания прихода Господа?
По моему мнению, именно тот факт, что это выражение принадлежит Иоанну, и разрешает недоумение. Иоанн был близок к Господу. Мы видим, что он знал о намерении Его напитать народ, когда еще другие Апостолы не знали (ст.6); мы видим, что он знает внутреннюю причину, почему Господь удалился на гору одни и понудил учеников ехать на ту сторону — такой причиной было намерение народа сделать Иисуса царем (ст.15).
Мне кажется, что и рассматриваемое нами выражение еще раз говорит о той же близости Иоанна к Господу; проглядываемое в нем ожидание прихода Господа показывает, что Иоанн мог знать или предчувствовать намерение Возлюбленного Учителя, — и тогда как другие ученики ничего не подозревали, боролись с волнами и старались добраться до берега, Иоанн ожидал своим сердцем, что вот-вот Господь придет к ним. Такое предположение совершенно правдоподобно и вполне согласуется с тоном и со всеми особенностями рассказа Евангелиста. А если так, то невольно вырвавшийся у него намек на переживаемое им в то время душевное состояние не есть ли такое доказательство подлинности принадлежности рассказа Евангелисту Иоанну, которое для живого и чуткого верующего человека лучше и важнее всяких внешних изъяснений и рассуждений…
15
Известие о хождении Петра по воде мы находим только у Евангелиста Матфея. На это следует обратить внимание. Вполне понятно, что Иоанн ничего не говорит об этом: он дополняет только других Евангелистов — и раз нечего прибавить чего-нибудь нового в событии, он совсем и не упоминает о нем. Но почему ничего не говорит об этом Евангелист Марк? Он писал со слов апостола Петра, — и кто бы как не он мог рассказать об этом чудесном с ним случае? Я думаю, что это молчание можно объяснить только тем, что Апостол Петр видел в этом происшествии не столько маловерие свое, сколько верность и веру; а потому он из скромности и умалчивает об этом, как и в других случаях, где он выделяется по вере среди других. Мы знаем, например, что он сообщает, как он начал отговаривать Господа от страданий и как Господь назвал его сатаной и велел о гонги, но он молчит о том, как только что перед этим он исповедал Иисуса Христа Сыном Бога Живого, и как за это Господь высказал ему свое благоволение и дал ему особое обетование (Мк.8-29-33; Мф.16:16–23).
По моему мнению, мы напрасно в этом событии хождения Петра по водам привыкли видеть и оттенять только маловерие. Если он был маловерным, то другие Апостолы должны называться почти неверами, потому что они не двинулись к Господу, считая Его за призрак. Они, может быть, и Апостола Петра сочли в это время за сумасшедшего, и только его пламенное сердце и на этот раз не обмануло его…
Мне думается, что умолчание Апостола Петра об этом случае с ним должно именно побуждать нас видеть здесь его горячую, хотя и колеблющуюся еще веру, которая так выгодно выделила его и на этот раз из среды других учеников Иисусовых. Если бы Апостол Петр видел здесь только свое маловерие, то, несомненно, он упомянул бы об этом в своих рассказах о жизни Господа.
16
και ευθέως το πλοιον εγενετο επι τησ γησ, εισ ήν υπηγον. По-русски переведено эго так: "Хотели принять Его в лодку, и тотчас лодка пристала к берегу, куда плыли". По такому переводу как будто выходит, что самое хождение Господа и Петра но водам было тут же, около берега. Некоторые живописцы так и изображают это событие. Но по моему мнению, здесь επι τησ γησ нужно понимать не в смысле берега как пояса континента, в противоположность понятию моря и воды, а в смысле области, в смысле ее пределов, как тут же это и встречается у Евангелистов Матфея и Марка.
Матфей говорит: "И, переправившись, прибыли", — (т. е. область) Γεννησαρέτ (ст.34); а Марк даже употребляет тот же επι, говоря: "И, переправившись, прибыли", — επι την γην (область) Ge
При таком понимании слова γη, данное место, следовательно, не то будет значить, что лодка сейчас же очутилась на берегу, а то, что она оказалась в пределах Генисаретской области. Противный ветер отгонял лодки Апостолов от цели их путешествия к югу от Капернаума и Вифсаиды; там, очевидно, произошло и явление Господа. Но после того, как Он вошел в лодку, и ветер утих, — лодка оказалась в пределах земли Гснисаретской, т. е. как раз там, куда Апостолы н плыли. Потому Евангелист Иоанн и отмечает это.
17
Это место отлично подкрепляет предшествующее примечание. Сказано: "Прибыли в землю (επι την γην) Генисаретскую и пристали к берегу" (προστορμίσθησαν). Следовательно, пристали к берегу после того, как прибыли в землю Генисаретскую. Если бы земля (γη) понималась здесь как берег, континент, то вышла бы бессмыслица: сначала прибыли на 6ерег, а потом пристали к берегу… Земля здесь, очевидно, понимается в смысле области, которая в своих пределах заключала и часть озера, примыкающую к ее берегам, потому сначала и говорится, что прибыли в землю Генисаретскую, а потом — что пристали к берегу, стали на стоянку…
Совершенно тот же смысл имеет слово γη и у Иоанна, когда он говорит, что лодка очутилась в той земле, в которую они плыли, т. е. в пределах области Генисарстской, в черте моря, примыкающей к Генисаретскому берегу…