Школа чувств

— Соловьёва, соберись!

— Я-то причём?

— Талисман всегда причём!

— Нашли крайнюю…

Наперерез им — толпа болельщиков девяносто четвёртой школы. Подколки, плавно переходящие в открытые оскорбления, не прибавляют Маше уверенности. Без Морозова она чувствует себя одинокой и незащищённой. Но последней каплей становится крик от болельщиков другой школы:

— А где ваш хвалёный талисман? Где эта целлулоидная кукла?

Маше неприятно, страшно. Всё вокруг представляется какой-то фантасмагорией, и хочется побыстрее вернуться в нормальный мир, далёкий от неадекватных болельщиков.

Игра начинается нервно. Обе команды заряжены на победу. Но самое главное, что они обе ни разу не проигрывали и потому победить — дело принципа.

В команде соперников есть лидер, как и Морозов, но внешне — полная ему противоположность. Такой же высокий, мощный, широкоплечий, но абсолютно светлый: белая кожа, белые волосы, брови, ресницы, глаза с красноватым отливом — альбинос. Маша смотрит, как они стоят друг против друга — позитив и негатив, чёрный и белый, и все её симпатии на стороне её тёмного ангела.

Она до боли сжимает руки, когда начинается игра. Яростные атаки, жёсткие столкновения, фолы. Играют две команды, но даже любому опоздавшему на начало игры болельщику быстро станет ясно, что здесь спор двух ведущих игроков.

Морозов, ведя мяч, усмехается почти злобно, но в нём чувствуется лёгкость и мрачное обаяние, которое заставляет учащённо биться не только Машино сердце, но и многих девушек в зале.

Альбинос завладевает мячом изящно, кажется, он не прикладывает к этому никаких усилий. Его действия обманчиво ленивы, но всегда завершаются результативным броском. Поединок двух соперников приковывает внимание всего зала, их броски вызывают мощный крик трибун, а каждый заброшенный мяч воспринимается болельщиками как личная победа.

После второй десятиминутки в перерыве Саша по привычке спешит к Маше:

— Всё нормально. Мы победим, — и быстро целует её в губы.

Только вот в этот раз Маша не чувствует себя польщённой, потому что перехватывает за спиной Морозова взгляд альбиноса, который направляет на неё и Сашу выставленный палец и обозначает прицельный выстрел, после чего хохочет вместе с игроками своей команды, которые всё это видели.

Маша сжимается, пытается спрятаться за спину Александра. Он поворачивается, чтобы понять причину её паники, и встречает прямой взгляд противника — уверенный, насмешливый, презрительный.

— Чёрт! — шепчет он. И поворачивается к девочкам:

— Обе сегодня не выходите из зала, пока мы с Мишкой вас не заберём.

— Кто это? — спрашивает Настя, кивая на альбиноса.

— Андрей Мальцов, лидер школьной баскетбольной команды и по чудесному совпадению лидер северных.

Настя слышит только факты, а Маша читает подтекст: Саша уже сталкивался с ним в уличных разборках.

— Будь осторожен, — просит она.

— Всё будет хорошо.

Вторая половина игры проходит при ещё больших фолах. Когда Саша в очередной раз оказывается сбитым, Маша вновь встречается взглядом с Мальцовым, и тот вдруг делает в её адрес вполне недвусмысленное движение бёдрами, но главное, что это видит и поднимающийся на ноги Александр, которого тут же захлёстывает тёмная злоба. Он готов размазать альбиноса по площадке, но его вовремя останавливают одноклассники.

Вся последующая игра проходит так: когда мяч забрасывает девяносто четвёртая, альбинос посылает Маше воздушные поцелуи и крутит бёдрами; когда мяч забрасывает сто седьмая, Морозов прямо идёт на Мальцова, демонстрируя ему звериный оскал.

Маше страшно, и этот страх передаётся Насте.

— Да кто он такой?! — восклицает она. — Что он такое против наших парней?

Им везёт. Везёт невероятно: Морозов делает красивый данк, повисая на кольце, звучит финальная сирена, и игра заканчивается в пользу сто седьмой — 91–89. Они в финале!

После игры Маша и Настя послушно сидят в зале среди огромного скопления народа, пока парни не приходят за ними.

Морозов целует в щёку свой личный талисман:

— Ничего не бойся, но на репетиции ты будешь теперь ездить только со мной.

— Ничего себе! — удивляется Маша. — Это называется, ничего не бойся? Я столько лет езжу сюда, и со мной никогда ничего не случалось.

— Это территория Мальцова, и теперь он и его кодла знают тебя в лицо.

— И что теперь? Я, знаешь ли, собираюсь заниматься латиной и дальше.

— Будешь, Машенька, будешь. Я решу этот вопрос, верь мне.

Вот уже неделю он сопровождает её повсюду: в школу, из школы, на репетицию, к репетиторам. Маше такая опека кажется чрезмерной — не Чикаго всё-таки. Но Саша на все её усмешки отвечает серьёзно и твёрдо:

— Так надо.

Девушка, поначалу ждущая непонятно чего, в конце концов успокаивается и привыкает к постоянному сопровождению.

К ним подходят через две недели. Маша и Александр встречаются у дверей студии танца и идут к остановке, когда им дорогу заступают трое.

— Какие люди в наших краях! — картинно восклицает Мальцов.

— И вам добрый вечер, — Морозов закрывает Машу плечом.

— Что, Мороз, один сегодня да ещё и с тёлочкой и на нашей территории? — ласково спрашивает альбинос, но от его голоса у Маши по всей коже мурашки.

— Место не купленное, — также спокойно отвечает Александр.

— Но цену свою имеет, — слышит он в ответ.

Морозов пытается развернуться так, чтобы дать Маше дорогу до остановки, но ребята Мальцова умело теснят их к тёмному провалу двора.

— Встань у стены, — тихо просит Машу Александр.

— Их же трое, — испуганно шепчет девушка, понимая, к чему всё идёт.

— Не трусь, Маруся! — вдруг широко улыбается Саша. — Что такое трое? Так, бакланы косорылые. Эй, Малец, а западло со мной на линию выйти?

— А кто ты такой, чтоб я с тобой по мастям толковал? — деланно удивился тот.

— И зачем тебе такая чичигага? Не по понятиям это.

Дальше всё случилось быстро, Маша только успела ойкнуть. Двое бросились на Александра. Он ушёл с линии атаки, припечатав первого коротким прямым в челюсть, а второго поймал на развороте и ударом ногой в пах отправил на землю. Тут же развернулся к первому, захватил его руку и, двигаясь всем корпусом по дугообразной траектории, заломил её назад, заставив нападавшего встать на колени. Но тут же был вынужден и сам упасть, уходя от захвата альбиноса. Тело Морозова, привычное к подобным дракам, казалось, жило само по себе. Только вот сегодня ему приходилось биться за двоих. Он чувствовал, как в душе поднимается хорошо знакомая весёлая злость, всегда придающая ему уверенность в победе, и ждал случая, когда можно будет поставить финальную точку. Расправляясь с только что поднявшимся соперником, Саша увидел, как Мальцов двинулся к Маше, послушно жмущейся к стене. Помешать ему он уже не успевал, потому только крикнул:

— Танцуй, Маруся!

Его крик стал неожиданным для всех: и для девушки, которая непонимающе на него взглянула, и для альбиноса, который на короткий миг приостановил своё движение, и для двоих гопников, которые ещё не знали, что нельзя просто так связываться с Морозом.

— Танцуй! — снова крикнул Саша, молясь про себя, чтобы Маша не впала в оцепенение и правильного его поняла.

И она поняла. Когда Мальцов протянул к ней руку, считая лёгкой добычей, она неуловимым движением двинулась ему навстречу, поднырнула под его плечом и оказалась за спиной. Он развернулся, чтобы схватить её, но она, повторяя его шаги, держалась позади.

Саша понимал, что этот танец долго не протянется, и ему надо поторопиться, поэтому первому гопнику он выбил правую руку из плечевого сустава, а второго отправил в глубокий обморок, саданув головой об угол дома. И вовремя — Маша уже попалась. Мальцову удалось схватить её за волосы, когда Александр ударил его в незащищённую гортань ребром ладони. Пока альбинос хватал воздух открытым ртом, Морозов подхватил сумки и потянул за собой девушку:

— Бежим!

Они заскочили в первый же подъехавший автобус, лишь бы покинуть это место. И только теперь Маша смогла перевести дыхание.