Страница 14 из 21
У дома отставного подполковника Снегирева машину отпустили. В последний раз мелькнуло перед глазами Евгении суровое лицо женщины-водителя, суровое, но уже чуть смягченное улыбкой, мелькнуло и исчезло в большом городе навсегда.
В подъезде дома, в котором жил отставной подполковник Снегирев, пахло вокзалом и поездами, и от этого запаха появлялось чувство, напоминающее о странствиях. В его квартире на первом этаже этот запах усилился, но больше всего там пахло землей. Отставной подполковник Снегирев встретил их в голубом нижнем белье, на котором особенно выделялись грязевые потеки. Выяснив, кого нужно приютить, он указал Николаю Павловичу куда-то в глубь своего жилища, а перед Евгенией и Бухгалтером, не простившись, тотчас же бесцеремонно закрыл дверь.
Ночь Бухгалтер провел на диванчике старухи, а Евгения спала в одной комнате с Зойкой. Между тем, у Зойки были свои планы, совсем другие... Когда они появились, у нее сидел "индус" - щуплый, всегда взволнованный юноша. Завидя их и придя от этого в еще большее волнение, он долго, церемонно извинялся, а потом незаметно исчез из квартиры. Короче, Зойка была недовольна и, доставая из шкафа постельное белье, все раздраженно хлопала дверцей, Бухгалтеру сунула откровенно рваную простыню и даже не предложила чаю.
Евгения проснулась рано, но когда вышла на кухню - Бухгалтер был уже там.
- Как спали? - спросила Евгения.
- Плохо, - ответил Бухгалтер. - Вы не сказали, что там будет еще какая-то старуха, - и посмотрел на нее с укором.
- А, - сказала Евгения. - Я должна была догадаться... Ее привлекли ваши деньги. В следующий раз положите на стол какую-нибудь мелочь.
Бухгалтер уже начал привыкать к ее странностям, поэтому посмотрел снисходительно, а потом перевел взгляд в окно, на пустынный еще двор.
- Ну и что будем делать? - спросил наконец Бухгалтер.
- Это решать вам, - сказала Евгения.
Вообще-то, Бухгалтер был гением.
Еще в школе, полусонным, неуклюжим подростком, он просто изумлял учителя математики, когда решал сложные задачки совершенно необычным образом. "Если бы ты не был таким ленивым!" - говорил в таких случаях учитель математики, потрепанный жизнью, разочарованный, многодетный отец, и, разволновавшись, даже шел курить на школьный двор. Но юный Бухгалтер был крайне ленивым и никогда не участвовал ни в каких там математических олимпиадах. А когда собирался-таки участвовать, то либо просыпал, либо опаздывал самым непозволительным образом. Лишь однажды он успел на последние пятнадцать минут и какая-то сердобольная душа его все-таки допустила, и он за эти пятнадцать минут решил все что надо и самым наилучшим образом, но перепутал адрес и номер своей школы, и награда его так и не нашла.
В институте Бухгалтер тоже был полусонным, ленивым студентом и, хоть и сдавал сессии без хвостов, среди преподавателей считался посредственностью. И когда отличница Наташа, не красавица, конечно, но для ее ума-то вполне, вдруг на последнем курсе вышла за него замуж, все в институте были очень удивлены.
Потом пошла жизнь. Жизнь как жизнь - по принятым в те годы стандартам, двое сыновей, двухкомнатная хрущевка... Наташа делала научную карьеру, ездила по конференциям, защищала диссертации, а Бухгалтер прозябал то в одном научно-исследовательском институте, то в другом. И никто, ни одна живая душа на свете, не знал, что идеи и разработки этих идей для работ жены делал этот неуклюжий человек, так, между прочим, почесываясь и позевывая. Когда же пришло время перемен, появились первые частные предприятия, и капиталы стали перераспределяться, государство, соответственно, растаскиваться, жизненный уровень научных работников донельзя упал, а диссертации жены превратились в груду бесполезной бумаги... когда, кроме того, двухкомнатная хрущевка без долгого ремонта совсем пришла в упадок, а два славных мальчугана выросли в здоровенных, прожорливых лбов, которых надо было кормить, одевать и вообще выводить в люди, вот тогда-то жена устроила Бухгалтера бухгалтером в одно из первых частных предприятий. И тут...
Тут произошло нечто, похожее на чудо (только не для жены Бухгалтера она-то всегда знала, с кем имеет дело). Гений Бухгалтера, который до того только чуть-чуть проклевывался, как подмерзшая почка, проклюнулся окончательно и расцвел. И это частное предприятие, одно из первых, стало бурно расти, расширяться и преуспевать. О Бухгалтере в деловых кругах пошли слухи, и от предложений не было отбоя. Когда он принес домой первую увесистую пачку денег, жена не впала в истерику, не сошла с ума, не накупила кастрюль фирмы Zeptеr и модную одежду, она даже не отремонтировала квартиру, а послала сыновей учиться за границу, а себе купила лишь не дешевые, конечно, но довольно простые, удобные, а главное - устойчивые туфли.
Между тем возможности и личный достаток Бухгалтера увеличивались в геометрической прогрессии, он уже работал одновременно в нескольких фирмах, в голове его стройными рядами выстраивались шеренги цифр, они взаимодействовали друг с другом, умножались друг на друга, делились, складывались, ловко перепрыгивая через ограничения параграфов и законов, исполняя таинственный и магический танец, смысл которого был понятен ему одному, и в то же время донельзя реален, материализуясь в деньги.
Жена Бухгалтера была трезвой женщиной, она не афишировала свои новые возможности, не кичилась перед другими и донашивала старые вещи. Более того, она понимала, что за все надо платить, как те древние, которые, когда им особенно везло, умилостивляли богов, проливая на алтари капли своей крови. Она была очень внимательна и всегда настороже. И вот как-то утром раздался звонок... Голос был незнакомый, властный, но вежливый. Жена Бухгалтера позвала Бухгалтера к телефону, а сама пошла в соседнюю комнату и осторожно сняла трубку параллельного телефона.
- Не понял, - услышала она голос Бухгалтера. - Представьтесь.
- Мое имя вам ничего не скажет.
- Представьтесь! - отрывисто повторил Бухгалтер.
- Мне хотелось бы с вами встретиться. Это в ваших интересах.
- Представьтесь! - взвизгнул Бухгалтер.
- Подумайте. Я перезвоню, - и трубку повесили.
Когда ровно через неделю в телефонной трубке послышался тот же голос, Бухгалтер был в ванной, но жена Бухгалтера и не собиралась его звать.
- Я его жена, - сказала жена Бухгалтера. - Я думаю вам имеет смысл встретиться со мной.
Встреча была назначена в третьесортном ресторане, в одном из дальних микрорайонов. Добиралась жена Бухгалтера на двух автобусах почти час и всю дорогу простояла. Ресторан же располагался в первом этаже большого здания на горке, и вела к нему довольно крутая лестница, но на жене Бухгалтера были ее удобные и очень устойчивые туфли, и она легко поднялась. Конечно, было ей страшновато, но ее вела решимость пролить на алтарь богов несколько капель своей крови.
У дверей ресторана стояла группа меланхоличных молодых мужчин, которые подчеркнуто на нее не смотрели и даже как будто отворачивались. Жена Бухгалтера прошла между ними, как сквозь строй. В зале же ресторана было совсем пусто, только за одним из столиков сидел совершенно седой, подтянутый мужчина. Жена Бухгалтера направилась прямо к нему и села напротив.
- Что будете пить? - спросил Седой.
И жена Бухгалтера сказала:
- Водку.
- Сколько? - спросил Седой.
- Немного, - сказала жена Бухгалтера. Вообще-то, она никогда не пила водку, но ей хотелось выглядеть в глазах этого человека посолиднее, а не какой-нибудь дамочкой-финтифлюшкой.
И ей принесли водку, в большой рюмке, сто грамм, и бокал с чистой водой, чтобы ее запить.
- Водку лучше всего запивать водой, - охотно пояснил Седой. - В минеральной воде совершенно лишние пузырьки воздуха.
Жена Бухгалтера выпила сто грамм водки, очень удачно, не закашлявшись и не поперхнувшись, короче, не потеряв лица, и запила водой.
- Как вы понимаете, жизнь - это не грязная лужа, в которой плавает все, что угодно, - сказал Седой. - Конечно, хватает и таких луж, но я имею в виду более высокое устройство. Вы меня понимаете?