Страница 66 из 68
Две недели спустя
— Давай, малышка, попробуй, тебе точно понравится! — заявил Адам.
— Я тебе уже сотню раз говорила, что мне не нравится стейк с кровью. Меня от одного вида воротит.
— Угу, храпишь, как медведь, — заворчала ведьма, отодвигаясь от своего парня подальше.
После турнира и всех препятствий, которые довелось пережить, моя жизнь изменилась кардинальным образом. Неожиданно я стала изгоем. Эльфийки, наряду с Ирмой и Лаймой, в открытую презирали меня. Они были обозлены, что я не помогла ни одной из них. И, конечно, очень обрадовались, когда узнали, что моя так называемая победа была ничем иным, как большим обманом. Да и победы не было вовсе – никто не выиграл турнир. После бесконечных допросов под сывороткой правды стражи полностью оправдали меня и возложили всю вину на дракона, за что ему был вынесен приговор: пятьдесят лет содержания в магической колонии. Но даже это не изменило отношения ко мне.
А родители… Что ж, «у них на одну дочь стало меньше», как выразилась мама. Она поклялась, что выдаст меня замуж за первого желающего, и даже сама ему приплатит, лишь бы забрал позорище семьи подальше. Я хмыкнула про себя и вновь повернулась к ребятам.
Вчера на занятиях по ритуальным танцам я видела свое первое четкое видение. И оно было про Адама с Никой. Они, держась за руки, бежали по ночному лесу. Было что-то жуткое в этой картине, но в то же время таинственное. Я знала, что они пытались кого-то догнать, чтобы узнать истину. Даже прочувствовала их ощущения в тот момент. Жаль, видение было коротким и не несло особого смысла, но госпожа Беркли заверила, что мой дар полностью раскрылся. Теперь лишь нужно развивать его, а для этого необходимо подпитываться позитивными эмоциями. Только откуда их взять?
— Да ладно тебе, Ви, — добродушно улыбнулся оборотень. — Забудь ты эту чешуйчатую тварь. Я вообще не могу понять, чем он вам, девчонкам, так нравился?
— Что? — рыкнул Адам, испепеляя ведьму ревнивым взглядом.
Я хмыкнула и покачала головой. Ребята не нашлись с ответом и продолжили трапезу. Боль от предательства дракона казалась такой крохотной по сравнению с осознанием, что я потеряла что-то очень ценное в своей жалкой жизни.
Когда увидела его настоящего, немного испугалась поначалу. Это был вовсе не симпатичный парень с красными волосами и худощавым телом. Передо мной предстал настоящий мужчина, воин. На его груди было множество шрамов, руки огрубелые, жесткие черты лица. Изучая его скулы, орлиный нос, подбородок с ямочкой, в тот момент я поняла, что он может сменить хоть тысячи самых отвратительных обликов, но все равно останется красив изнутри. А вот я наоборот. Под милым личиком скрывалась безобразная сущность. Слава, честь рода, репутация, положение в обществе и богатство… Силы природы, я на самом деле считала, что это самое важное в жизни?
— Виолетта! — раздался вопль матери на всю столовую.
— Виолетта, — начала она, но, заметив Веронику, брезгливо скривилась. Адаму, несомненно, это не понравилось, о чем красноречиво заявил злобный рык. Но мама его проигнорировала и уселась за стол напротив меня.
Раньше я бы виновато потупилась и начала оправдываться. Я бы подумала, что действительно, какой стыд мне, знатной ведьме, общаться с такими простолюдинами, как черная ведьма и бродячий оборотень. Но сейчас эти мысли вызвали лишь саркастическую ухмылку. Расслабленно раскинувшись на стуле, как породистым девицам вовсе не положено, я с вызовом посмотрела на мать.
Уверена, это заявление услышали все. Да, именно Веронику и Адама я могла назвать настоящими друзьями. Никого больше из присутствующих.
— Однозначно – это место плохо на тебя влияет. Но все поправимо. Дочь, — она сделала паузу, окидывая меня пристальным взглядом, будто пытаясь найти сходство с собой. Вряд ли она найдет что-то еще, кроме рыжих волос.
Увидев недоверие на моем лице, она поспешила добавить:
— Мама! — прервала я ее, понизив голос до шепота. — О чем ты говоришь? Какой жених? Мою с Данниром помолвку разорвали сами магистры.
Я в шоке расширила глаза, уставившись на Веронику с Адамом. Но по их лицам поняла, что для них это тоже новость. Мама же выглядела счастливой и воодушевленной. К тому же она назвала меня «милая», а это означало, что она действительно пребывала в хорошем настроении.
Последние слова она произнесла тише, стыдясь, что ее услышат.
Ника рядом попыталась приглушить смех, но вышло не очень, а Адам в это время широко улыбался, пялясь на вход. Проследив за его взглядом, я обомлела, увидев у двери Дерила. Он был в своем привычном образе подростка с растрепанными волосами и выпущенной поверх брюк рубашкой. Вот только без улыбки метаморф казался непривычно серьезным. И мама только что назвала его душкой? Да она бы глаза мне выцарапала, представь я ей жениха в таком неподобающем виде. По-своему расценив недоумение на моем лице, мама опять поджала губы и деловито прошептала:
Я же не могла отвести взгляд от Дерила. Мы смотрели друг другу в глаза так, словно никого вокруг не существовало. Я думала, что скучала без метаморфа, но теперь, когда он был так близко, до безумия хотелось броситься к нему в объятия и молить о прощении, пока не добьюсь своего.
Щебетание мамы и шепотки студентов звучали отдаленно и казались ненужным фоном. Я медленно поднялась со стула, и Дерил невольно сделал шаг навстречу. Большего мне было не нужно. Сорвавшись с места, я побежала к нему, желая как можно быстрее сократить расстояние. Он встретил меня с легкой улыбкой и распростертыми объятиями. Когда наши тела соприкоснулись, и я ощутила его, такой родной, запах, моя душа словно проснулась, расцвела, запела от счастья. Переполненная эмоциями, я не сдержала слез, но даже сквозь всхлипы произнесла слово, которое столько ночей не давало мне заснуть:
Он слегка отстранился, прикусил нижнюю губу и бережно вытер каждую мою слезинку. Я ждала вердикта и безумно боялась. За эти секунды поняла, что просто не смогу без этого мужчины. Мое сердце находится в руках Дерила Винстона, и лишь ему решать, как им распорядиться.
Я облегченно вздохнула и, расплывшись в счастливой улыбке, закивала.
Не теряя больше времени, встала на цыпочки и прижалась к его губам. На этот раз он ответил с особой нежностью, крепче прижимая меня к себе. Кто-то в зале громко вскрикнул, остальные присоединились, и лишь моя мама выражала недовольство и возмущение моему нескромному поведению.
— Дерил...
— Я знаю, как буду называть тебя!
— Счастье!
— Перестань! Ты – мое Счастье, и я больше тебя не упущу.