Страница 18 из 21
Он и не друг вроде Серёге, просто в строю на физкультуре они по росту рядом.
И разве это предатели встают в семь утра, отжимаются от пола и обливаются затем холодной водой?
Да, если разобраться, это никакое и не предательство вовсе. Они разве договаривались, Серёга с Вовкой, принципиально всю жизнь вдвоём слабаками прожить?
— Х-хи!.. — прошептал Вовка Жмакин уже на переменке. — Он же по канату полметра пролез, х-хи!
Очень горько было, наверное, Вовке Жмакину. Серёга это понимал, ой как понимал.
Вот если бы это не Серёга, а наоборот, Вовка вдруг как обезьяна по канату вскарабкался, что тогда? Только для этого надо было именно Вовке тренироваться каждый день, не жалея себя. Вот в чём загвоздка, как сказал бы Серёгин отец.
— Хе, — прошептал Вовка, когда закончились уроки. — Некоторые по канату пол метра лазают, а думают, что…
— Слушай, Вовка! — Серёга первым подошёл к нему, потому что бывают случаи, когда просто необходимо подойти первым. — Слушай, Вовка! А давай тренироваться вместе? Только надо, чтобы каждый день, понял? И мы с тобой ещё «двухпудовки» поднимать над головой будем! Запросто!
Кувшин
Один дедушка решил сделать своей внучке подарок ко дню рождения. Он пришёл в магазин и попросил показать ему большой красивый кувшин.
— Вот здесь написано, что кувшин сделан в Англии. В самом деле так? — спросил дедушка продавца.
— Должно быть, — согласился продавец.
Тогда дедушка одним глазом заглянул в кувшин и прогудел туда:
— У-у-у-у!
И кувшин сразу же загудел в ответ.
— Странно, — покачал головой дедушка. — Какой же это английский кувшин?! Я ему на чистейшем русском языке сказал «у-у-у!», и он мне ответил тем же!
Продавец подумал и объяснил:
— Должно быть, на английский язык наше «у-у-у!» переводится тоже как «у-у-у!», я так думаю!
— Возможно, — дедушка заглянул в кувшин другим глазом и сказал вовнутрь:
— А-а-а-а!
Кувшин в ответ отозвался:
— А-а-а-а!
Дедушка и продавец посмотрели друг на друга.
— Что же, выходит, и наше «а-а-а-а» переводится на английский язык, как «а-а-а-а»? — спросил продавца дедушка.
— Получается, так, — подтвердил продавец.
Дедушка почесал в затылке.
— То есть вы хотите сказать, что знаете по-английски? — напрямик спросил дедушка продавца. — И даже можете на этом языке разговаривать?
— Должно быть, могу, — не стал отпираться продавец.
— Тогда скажите что-нибудь! — попросил дедушка.
Продавец больше часа произносил в кувшин разные длинные английские фразы и выражения. Кувшин в ответ безразлично молчал.
— Точно, «сделано в Англии»! — согласился наконец дедушка. — Он молчит! У вас, любезный, неважное произношение, и этот кувшин просто ничего не понимает!
Лунёв
Когда в 7 «Б» выбирали Королеву Красоты, вдруг со своего места поднялся Лунёв, показал классу кулак, и Королевой тут же стала Светочка Козлова.
После уроков Света догнала Лунёва уже на улице и прямо спросила:
— Ты меня любишь, что ли, Лунёв?
— Дура, — не повернув головы и продолжая свой путь, отвечал Лунёв. — Пусть тебя другие любят, для них и стараюсь.
Какое-то время Королева Красоты шла рядом с Лунёвым молча, обдумывая его слова, а затем поинтересовалась:
— А зачем это тебе надо, Лунёв, чтобы другие меня любили?
— Завоёвываю поддержку мужской половины класса, — обдуманно и взвешенно сообщил Светочке Лунёв. — Пусть они тебя, дурищу, любят. А кто из тебя человека сделал? Лунёв!
— Не человека пока. Только Королеву Красоты! — ничуть не обидевшись на Лунёва, поправила его Светочка. — Слушай, а внимание и поддержка женской половины класса тебя не интересуют?
— Уже, — коротко буркнул Лунёв и выразительно похлопал себя по карману. — Здесь!
— Вот как?! — подняла бровки Королева Красоты.
— Они же видят, что я тебя, куклу разрисованную, в грош не ставлю, — деловито объяснил Лунёв. — Ты для меня — полный нуль. Вот для смеху в королевы тебя и выпихнул…
— Так-так, — прикусила губку Светочка Козлова. — Слушай, а зачем тебе всё это надо, Лунатик?
— Тоже мне, Принцесса Вселенной! — закончил мысль Лунёв. — Семенишь за мной вприпрыжку, гордости никакой!
— Ладно, — решила испить горькую чашу до конца Королева Красоты Козлова. — И дальше что?
— Дальше старосту класса поменяю, — не задумываясь, продолжал Лунёв. — Лёху Молочкова скинем, будет Колька Огородников.
— И всё?! — попыталась презрительно усмехнуться Света.
— Нет, конечно. К концу третьей четверти у нас будет новый классный руководитель, Макарова Марина Юрьевна, — ровным голосом сообщил Лунёв.
— Математичка, эта мымра?! — едва не поперхнулась Королева Красоты. — Лунь, ты в своём уме?! С каких это пор ты полюбил математику?!
— Дело не в математике, — отвечал Лунёв. — Марина Юрьевна — умная женщина. Я долго взвешивал все кандидатуры. И остановился на ней. Она должна долго помнить и понимать, что своим выдвижением обязана мне.
— Ну, Лунатик, ты даёшь!.. — только и нашла что сказать взволнованная Светлана. — Значит, я для тебя просто… только… всего лишь…
— Марина Юрьевна тоже, — успокоил девочку Лунёв. — В конце года у нас в школе будет новый директор.
— Лунёв! — взмолилась Королева Красоты. — Я понимаю, что ничего для тебя не значу! Я полный нуль, дурища размалёванная…
— Ну да, — легко согласился Лунёв.
— Ты мне можешь сказать, Лунёв, зачем тебе всё это нужно?! Зачем?!
Простое словечко «зачем?!» вместило в себя так много, что Лунёв наконец остановился, повернулся к Светочке лицом и, глядя в глаза, спросил:
— Ты в школе давно?
Света растерялась:
— Ну это… Мы же вместе с тобой из детского сада пришли… С первого класса вместе, Лунёв… Сейчас в седьмом…
— То-то! — горько вздохнул Лунёв. — Седьмой год одно и то же, одно и то же… Да надоело! Вот и всё!
Митроша
Лишь однажды Митрофанов позвонил Анюте сам.
Произошло это месяца два назад. Анюта была дома, учила уроки. Вдруг зазвонил телефон, девочка подняла трубку — и сразу же раздался весёлый, заливистый лай!
Дурацкими телефонными шутками в наше время никого не удивишь. Анюта уже хотела было громко мяукнуть в ответ, но что-то остановило её. Голос «собаки» с каждой секундой казался всё более и более знакомым, неутомимость и старательность исполнителя просто поражали!
— Митрофанов, ты? — наконец спросила Анюта, впрочем, совершенно уверенная в своей правоте.
Откуда взялась такая уверенность, девочка и сама не сумела бы ответить: за пять лет в одном классе они вряд ли десятком слов перебросились. Нужды не было. Тем более звонить по телефону!
— Ты, Митроша?
Глупый лай испуганно оборвался, и в трубке раздались короткие гудки отбоя.
Анюта быстро отыскала в записной книжке номер одноклассника и решительно начала нажимать на кнопки.
Митрофанов сразу снял трубку: понимал, что попался, и молчал. Анюта слышала, как мальчишка напряжённо дышит в мембрану.
И она скомандовала:
— Голос, Митроша! Бедолага на другом конце провода тяжко вздохнул и вдруг негромко, виновато и жалобно заскулил. «Ну, чисто щенок, не отличишь», — подумала Анюта.
— Веселее, Митроша!
В голосе телефонной «собаки» появились уверенные, басовитые нотки, пару раз Митроша, словно бы между прочим, рыкнул.
Анюта не выдержала и рассмеялась.
И Митрофанов услышал в этом смехе и прощение себе, и даже какое-то одобрение.
Вот так было в первый раз.
А в школе ничего не изменилось. Он, как и прежде, сидел за одним столом с Катькой, лучшей Анютиной подругой. Тихий такой, незаметный. К Анюте за два месяца, прошедшие с того первого звонка, он, кажется, ни разу даже не повернулся.