Страница 49 из 51
И тут застрекотал спрятанный в пластмассовом футляре телетяпляп… Кув Шинчик раскрыл футляр и потянул нейлоновую ленту, на которой возникли слова далекой депеши, передаваемой с нашей милой планеты. Радостная улыбка заиграла на его устах.
— Все понятно! — воскликнул Кув. — Это не вутки и не ихмы! К нам приближается контейнер с жидкостью Андрона, которую нам отправила торговая база № 7 для поддержания механизмов утюголета. Ура! Я уйду к себе, чтобы сочинить ответ с благодарностью базе, а вы выпускайте уловители левого сектора, чтобы перехватить контейнер на лету…
(Продолжение следует)
Ст. Еремейков
Алямэзон (с французского) — обратный курс космических кораблей.
Бредицид — лекарство против излишнего фантазирования. Показано при повышенном интересе к фантастике.
Брысь — единица суммарной разницы между скоростью звука и скоростью света. В космосе эта разница составляет приблизительно 1200 брысей.
Вутка — космическая птица, отличающаяся хвостом, как у кометы, открытая в XXV веке и порхающая, как правило, в безвоздушном межпланетном пространстве со скоростью, равной ракетам.
Гундосомер — аппарат для определения разреженности атмосферы при дыхании в стратосфере и выше. Г. приставляется к носу космонавта и просится сказать слово «няня». Степень гундосости при произношении этого слова, богатого носовыми звуками, определяет содержание кислорода на данном этапе путешествия.
Ежик — аппарат для чистки навигационно-вычислительных машин в космическом рейсе.
Жидкость Андрона — смазочное вещество для космических рейсов.
Ихм большой и ихм малый — взрывы различной силы в многоступенчатой ракете, источник энергии в полетах утюголетов (см.).
Космы — непричесанные кудри как на земле, так и в космосе.
Мурло — кислородная маска из прозрачной пластмассы, надеваемая при попадании в безвоздушную атмосферу.
Телетяпляп — аппарат для передачи депеш с Земли в космос.
Тефтели — особо чувствительные приборы для определения скорости движения и местонахождения утюголета в космосе.
Утюголет — летательный аппарат в форме востроносого фрегата, который, превышая скорость света, рассекает любой вид пространства. Летает, пользуясь всеми видами энергии — от примуса до атома.
Щиколотка — уловитель сигналов звуковых, световых, радарных, флюидообразных и пр.
Юрунда — инструкция земного центра для космонавтов.
Общеизвестно, что преобладающая часть приключенческой литературы посвящена описаниям борьбы со шпионами, причем там и сям эта шпиономахия [26] превращается в шпиономанию. Известно также, что основу борьбы с агентами наших врагов представляет собою бдительность как таковая. Не беда, если в беллетристике такая бдительность будет доведена до абсурда. Это не помешает данному произведению появиться в печати.
Ниже приводим образец шпионоуловительской повести.
(Отрывок)
…Полуторагодовалый Васютка проснулся в своей колыбельке, когда лучи солнца достигли его лица. Он сладко потянулся и высунул головку за края зыбки. Но — что это?!
Васютка увидел, что за столом в избе сидит незнакомый дядька с черной бородой и кушает хлеб, положив подле себя большой револьвер…
Как молния в голове у Васютки мелькнула мысль: «Дядя-бяка! Дядя хочет тпруа по нашей стране, чтобы сделать ей бобо!..»
Места колебаниям не было: Васютка сразу стал выбираться из люльки. Вот его ножонки достигли пола. Вот перевалился он голым животиком через высокий порог на крыльцо. Вот скатился по семи ступенькам на дорогу.
До ближайшей пограничной заставы — полтора километра. Только бы успеть, только бы доползти, пока там в избе дядя ам-ам хлеб!..
…Старший лейтенант Сигалаев высоко вскинул в воздух Васютку. Теперь ребенок увидел зеленую тулью его пограничной фуражки совсем сверху.
— Так ты говоришь, мальчик, — ласково спросил офицер, — что в вашей избе — чернобородый дядя, а рядом с ним лежит бух-бух неизвестной тебе системы?.. По коням!
Эту команду Васютка еще слышал. А затем он задремал: давала себя знать трудная проползка до заставы. Но последней мыслью засыпавшего бдительного младенца была такая: «Теперь уже скоро! Теперь уже этому дяде зададут а-та-та по попке…»
Б. Евин
Для того чтобы сразу познакомить начинающего литератора со всею. сложностью литературной критики, мы приводим тут несколько рецензий на одну и ту же книгу. Проштудировав эти небольшие критические этюды, вдумчивый читатель наглядно воспримет богатство возможностей жанра. В самом деле, не только характеры самого высказывания (как принято говорить в просторечии — «хвалит или ругает критик?»), но и тональности рецензий необычайно разнообразны. Иногда только возможность умело применять тональность типа «шанжан» (французский термин, означающий по-русски причудливые изменения цвета на протяжении одной и той же вещи; более популярно у нас определение, заимствованное из зоологии, — «хамелеон»), — только такая способность, говорим мы, спасает критика от неприятных последствий, какие несут в себе изменение конъюнктуры в момент опубликования рецензии или недостаточное знакомство рецензента с общей и частной литературными ситуациями до того, как он сел писать свой отзыв.
Как вы увидите, мы приводим образец и такой рецензии — типа «шанжан».
По-разному сложились судьбы многочисленных героев новой повести Фер. Пиджачного «Таёжный взрыд». И крутой норов старого колхозного вожака Дормедонта Лакрицына не похож на мудрость Марфы Из-возовой. И близнецы-прицепщики Сяпа и Сюпа не идут ни в какое сравнение с красавицей Лушкой. А кто скажет, что тракторист Евстигней недостоин своей самоотверженной подруги, когда он совершает лихой отъезд за сотню километров, чтобы добыть примочку не понявшему его старику? И райкомовец Копытов, сначала обнаруживший себя как формалист и начетчик, вдруг поворачивается к нам другой, лучшей стороной своей натуры, видеть которую до того удалось только добрейшей Анисье Иероглифов-не, да и то лишь потому, что безымянный шофер, застрявший со своим грузовиком в овраге близ «Красного буерака», дал возможность и Копытову развернуть всю ширь его скрытной, но доброй, в сущности, натуры. Даже второстепенные персонажи — вроде Пелагеюшки, появляющейся лишь на мгновение с чужим поросенком на руках; старика Альфредыча; тихих любовников Лики и Ники; конопатого Сашки; хромой Маланьи; бабки в переднике; тетки без повойника; голопузого мальчишки с незаурядной пупковой грыжей и других, — даже они вызывают у нас радостное чувство по поводу того, что мы с ними познакомились, узнали их, приняли посильное участие в их судьбах, заботах, радостях, ссорах и увлечениях.
Когда дочитываешь последнюю страницу повести Фер. Пиджачного, то невольно думаешь: что-то теперь поделывают все эти люди, которых ты уже успел полюбить? Счастлива ли Лушка со своим Евстигнеем? Калерия Пущина укротила ли свой нрав? Сяпа и Сюпа купили ли себе желанные полуботинки на ранту? Дормедонт Лакрицын до конца ли понял, что так самовластно дальше нельзя вести по старинке вверенный ему колхоз?.. Эти и многие другие вопросы возникают в голове у читателя. И мы с радостью будем ждать продолжения повести, чтобы возобновить наше знакомство со всеми перечисленными выше людьми, вошедшими в наше сознание благодаря дарованию писателя Фер. Пиджачного.
К. Непролазная
26
Махия (греческ.) — борьба или война против чего-либо; например: икономахия — иконоборство.