Страница 48 из 50
— Убей чародейку и получи всю нашу силу! — взревели духи. — Уничтожь всех, кто осмелится встать на твоём пути!
Инто задрожал. Только теперь он понял, что перед ним вовсе не Аргус. Он пытался докричаться до него, но бесполезно. Маг уже занёс руку, чтобы обрушить проклятие на Фэйми. Остался всего один миг. Всего миг, чтобы столкнуть его вниз и не позволить убить девочку. Инто дёрнулся, сделал шаг, выставил перед собой руки и замер в бессилии. Он не смог ударить друга в спину и не смог тряхнуть его, потому что воздух пружинил и не давал прикоснуться к Аргусу.
Из рукава шустро выбрался Орини. Он прыгнул, вскарабкался по рубашке мальчика и укусил его в шею. Воздетая рука вмиг опустилась. Аргус вздрогнул, пошатнулся, опустил ладонь и испуганно огляделся.
— О, муки предков! Они порушили все барьеры, чтобы добраться до нас!
— Аргус! — Инто схватил его за плечи и развернул к себе. — Ты чуть Фэйми не убил! Это ты разрушил барьеры! Духи завладели тобой! Не слушай их! Не поддавайся!
— Ты несёшь бред, мой юный друг, — нахмурился Аргус и посмотрел вниз. — Макао, чего ты встал там, увалень? Подними челюсть с пола, хватай Фэйми и поднимайтесь сюда! Эти негодяи уже подбираются к вам! У них там куча лучников! Быстрее!
— Давайте! — подбодрил их Инто. — С ним уже всё хорошо!
Макао закинул девочку на плечо, Эрри тут же забралась на другое, и орангутанг ловко вскарабкался по лестнице. Не успели они вбежать внутрь, как стена выровнялась, а вход завалило камнями.
— Добро пожаловать в склеп, — невесело пошутил Аргус.
— Какой это был приятный дурман, — прогнусавил прежний пучеглазый Лури. — Я надеюсь, вы успели увидеть меня во всей красе? Как я был хорош!
— Ты мне таким гораздо больше нравишься! — всхлипнула Фэйми и обняла лиса. — И ты, Аргус, не пугай меня так больше.
— А что случилось?
— Вы чуть не обрели могущество богов, хозяин.
— Лучше бы я вообще ничего не помнил, — мрачно сказал Аргус. — Ни про сестру, ни про деда, ни про отца. Как мне теперь жить с такими картинами в голове?
— Призраки прошлого есть у каждого. Справитесь как-нибудь. К тому же, у вас не будет времени на мрачные думы. Вам теперь надо ломать голову над тем, как выжить, и где жить. Гёльфен-то уже не спасти.
Аргус вздохнул, а Фэйми робко спросила:
— Почему?
— Потому что духи требуют в жертву того, кто дорог хозяину, а господин на такое не согласен, — ответил Лури. — Ну, ничего. Давайте хоть за Инто порадуемся. У него получилось.
— Было бы, чему радоваться, — отмахнулся мальчик. — От меня пока толку никакого.
Эрри, до этого робко прятавшаяся за плечом Макао, выглянула и задвигала вверх-вниз носиком-хоботком.
— Я чую ещё одного фамильяра, — сказала она.
Орини высунул раздвоенный язычок, подразнил выхухоль и скрылся в одежде Инто.
— Он не очень-то разговорчивый, — заметил Лури. — И какой-то маленький. От него хоть будет толк?
— Он только что укусил Аргуса и спас Фэйми, — гордо сказал Инто и рассмеялся от щекотки.
— А я-то думаю, чего так затылок болит!
Фэйми распотрошила сумки и разделила оставшуюся еду. Все поели и, не придумав, что делать с толпой белых магов, легли спать.
— Если бы духи помогли изменить договор, я смогла бы вас отсюда вывести, — вздохнула девочка. — И почему всё так сложно…
Она зевнула в ладошку, прижала к себе Эрри и уснула. Засопел Аргус, провалился в дрёму Инто. Скоро спали все, кроме Лури. Только он не смыкал глаз и пялился в темноту каменного потолка, чувствуя, как густеет от дыхания воздух, и думая о сотне магов, которые завтра превратятся в две сотни. Не такой жизни он желал хозяину. И не такой смерти. Особенно теперь, когда Аргус вспомнил прошлое и отчаянно нуждался в покое, чтобы убаюкать горькие воспоминания.
Лис тихо встал, посмотрел на спящих ребят. Легко перепрыгнул через Макао и Инто и побежал к капищу, чтобы поговорить с духами наедине. Когда он озвучил свою просьбу, челюсть раскрылась и проглотила его. Лури опасливо приблизился к купели, в последний раз обернулся и сделался очень решительным. Чёрные руки ожили, подняли лиса и втянули в стену.
— Мы принимаем твою жертву, — вздохнул хор голосов.
На стене появился ещё один нарост в виде продолговатой морды с раскрытой пастью и запавшими глазами. Лури навсегда отдал себя духам, чтобы те вернули хозяину Гёльфен, а Фэйми получила обратно свой дар и спасла Аргуса от белых волшебников.
Наутро Аргус вопил и стенал. Он понял, что Договор изменился, когда Фэйми случайно создала портал. Все попытки вернуть Лури провалились. Он навеки принадлежал этому месту, и никакие дары, обещанные капищу, не помогли вызволить лиса из стены. Духи не слышали мольбы Аргуса. Они не обращали вспять заключённых Договоров и не шли на уступки. Всё имело свою цену, и если Инто отдал тьме себя, Аргусу пришлось расстаться с фамильяром.
Потеря подкосила ребят, и ещё долгое время они не могли решиться покинуть скалу. Вход в капище закрылся, а Аргус всё стоял у пасти, не в силах пошевелиться. Когда Фэйми пришла за ним, он молча повиновался. Послушный и потерянный, как дитя, оставшееся без матери.
Вход в Витки открылся мгновенно. Безо всякой птички. Просто оттого, что Фэйми пожелала этого. Ей было и радостно, и больно. Вкус победы смешался с солёной горечью слёз. Одного за другим девочка брала друзей за руки и вела по бесконечным звёздным коридорам в места, где их ждали.
Инто очутился за барьером, в котором всё ещё не было его имени. Фэйми долго стояла, не выпуская руки мальчика. Она не знала, как попрощаться. Смерть Лури сковала всех молчанием, в котором не хотелось радоваться, но и плакать было глупо. Макао и Аргус отправились к Гёльфену. Осталась только Эрри. Притихшая и понурая.
Фэйми гуляла по Поддонью. Утерянному и вновь обретённому. Сейчас бы сорваться и побежать домой. К маме и папе, к сестрёнке, к бабушке, к привычной беззаботной жизни. Но отчаянье душило, и девочка молча брела по высокой траве, глядя, как в розовом небе кружатся облака из одуванчиков, как рассказывает чужие секреты шепчущее дерево, как шумит где-то вдалеке водопад слёз, в который летят, срываясь со щёк Фэйми, жгучие капельки.
— Так нельзя, — сказала она наконец. — Это неправильно! Как они могли забрать его?!
Трава под ней ощетинилась. Листья превратились в ножи, и выхухоль на плече испуганно пискнула.
— Я должна его вернуть. Я должна вернуть его. Я же могу видеть изнанку мира, значит, я и Лури смогу в ней отыскать!
— Ты с ума сошла! — заверещала Эрри. — Даже не думай об этом! Это нарушит закон чёрных духов, и они нашлют на тебя все проклятия, какие смогут! Нельзя отбирать то, что принадлежит тьме! И тебе нечего предложить взамен!
— Не для того мы столько пережили, — сказала Фэйми. — Останься и подожди меня здесь. Я пойду за ним. Я уже решилась.
— Не смей! Я укушу тебя! Укушу! Духи не оставят тебя в покое! Они будут преследовать тебя во всех мирах!
Но Фэйми уже не слышала писк бегавшей кругами Эрри. Ладони, прижатые к груди, сделались тёплыми, почти горячими.
— Это моё заветное желание, — сказала Фэйми.
Зелёный хиго заблестел, отражаясь в её глазах, и наполнил бликами капли слёз, застывшие на ресницах.
— Веди!
Огонёк сорвался с места, подвижный, как ящерка. Фэйми побежала за ним, через густую траву и синие колокольчики печали, через семейные древа и ковёр красных роз — к мерцающему зеву Витков. Эрри так и осталась сидеть, вытянув лапки, из которых выскользнула штанина девочки.
Пещера проглотила силуэт Фэйми и закружилась, завертелась, отмеряя шаги, искажая пласты пространства. Тени засуетились, замаячили, потянулись к огоньку, но Фэйми не видела их. Она неслась вперёд, одержимая одной только целью, и её хиго стал отчаянно красным. Он раскалился, а сущности, касавшиеся его, одёргивали обожжённые руки.
Впереди появился колодец тьмы. Фэйми нырнула в него, не раздумывая. Яркий свет хиго вёл её через отчаяние душ и грешные воды, сквозь скопища алчущих духов и порталы. К одному единственному, застывшему в плену безмолвия существу. Фэйми не видела Лури, но она знала, что он там, и запустила обе руки в вязкую жижу. Кровь закапала по её локтям, будто она вонзила пальцы в чьё-то распоротое брюхо. Духи зашевелились, пространство дрогнуло. Фэйми рванула на себя сгусток, выдрала его из заключения и бросилась обратно, не помня себя от страха. Со всех сторон к ней потянулась тьма.