Страница 56 из 83
— Мы и бессознательное вредительство творим сплошь и рядом! При этом думаем, что делаем «доброе дело».
— Что и худо! Представь: уходит из жизни дорогой и любимый человек, и абсолютно ничего не ведая о его будущем — немедленно начинаете скорбеть. Скорбеть — сколько влезет, печальтесь на здоровье, куда ни шло, «скорбь очищает душу и просветляет разум», но скорби мало и двигаетесь далее: просите служителей «божьих» выписать ушедшему ордер на «вечный покой». Вслушайся: «вечный покой…» ни на секунду не задумавшись: «вдруг кто-то из живых связался с ушедшей душой и спросил:
— Слышь, душенька, а «вечный покой тебе нужен», заказывала и оплачивала «вечный покой» при жизни? — заказывая служителю «вечный покой» ушедшему — расписываетесь за него и лишаете возможности вернуться в видимый мир.
— Не думал.
— Всегда нужно думать. Потому в хвосте и плетётесь, что не думаете. Когда соображать начнёшь?
— Не выпячивайся, скажи «спасибо», что твои «закидоны» видимыми делаю, нет времени на обдумывание.
— Фиксируй:
в глубокой скорби пребываешь,
но водку жрать не забываешь…
— Краденое?
— Обижаешь. Отлетевшая душа живёт иной жизнью, особой. И жить таким манером может год, два, сто, тысячу лет, пока не войдёт в чьё-либо тело. Решение о выдаче ордера на новую квартиру-тело выносится Высшими Духами и «въезд» происходит в человеческий зародыш в момент зачатия. Без души плод развиваться не станет, покинет и случится выкидыш. Только-только отлетевшая душа матушки по решению сверху тут же, без промедления в тысячу лет, вселилась в новое тело, а ты, хороший сын, введённый в заблуждение учением, отстёгиваешь монету служителям на поминание матери в мёртвых.
— Обман? И что делать в таком разе?
— Ничего. Если поминаешь душу «за упокой» — нужно быть уверенным, что душа пребывает в покое, но не вселилась в новую «квартиру». Такие знания даны?
— Нет.
— Поэтому никогда и никого не поминай «за упокой», навредить можешь, масса ваших взаимных вредительств совершаются по незнанию. Помяни живого усопшим — и тот долго не проживёт.
— Интереснейшая инфа! Испытать в деле можно?
— На ком?
— Позволь оставить в секрете?
— Позволяю, а надумаешь провести эксперимент позови меня.
— А как быть «во здравие»?
— Бесполезная позиция. Желаешь «здравия», но его нет в твоём кармане, неизвестный кладовщик отпускает здравие.
— Когда профессионал поминает душу — сорт поминания выше обычного, не профессионального?
— Без разницы, душам приятны добрые слова живых… если, разумеется, заработал. Повторяюсь.
— Убийства интересны. Есть «бытовые», а есть «военные». Что скажешь о «военных»?
— Убитые в военных разборках не предъявляют претензий к убийцам, вопрос собственного извода мёртвых не волнует. Ни один убитый не заявил:
— Граждане соотечественники, мать вашу так и разэдак! Хотелось бы знать: кто и по какому праву лишил меня жизни? Смерть насильственная, без спроса и дозволения, а потому требую поступить с моими убийцами аналогичным образом! — но ни одного подобного сообщения живым оттуда не поступало.
— За мёртвых, не постоянно, но к «знаменательной дате», беспокоятся живые и подталкивают на проявление скорби забывчивых.
— Ну, вроде бы «потусторонние» вопросы осветили. Убого, непонятно, спорно — но что-то сказали. Продолжим: ведомо ли тебе, о, мудрейший из бесов, что малая часть граждан, но «мудрая и влиятельная», пишет справа налево и дирижирует теми, кто пишет иначе? Не кажется, что во избежание разночтений следует оговорить правила написания, «расставить точки», иначе нас неправильно истолкуют? Не было ни разу, чтобы следствия шли впереди причин. Если первую половину, ту, что слева, начнём заполнять следствиями — могут обвинить в «расизме» те, кто пишет справа налево. О чём бы хотел рассказать миру моими руками?
— О любимом вашем занятии: о войнах. Ничего иного, стоящего внимания у вас нет.
— Тебе-то какое дело до наших войн, с какого боку, тебя, бестелесного трогают наши военные забавы? В каком месте испытываешь неприятности от наших войн?
— В вашей литературе есть величина, написавшая «Войну и мир», и кою ещё никто не обошёл. А так хочется выразить мысли и чувства о самоедстве! Основа всех сочинений о войне, как правило — изложение следствий войны: «убили, искалечили, разрушили, сожгли, уничтожили», ничего иного и нового от войн ждать не приходится, одни «моря слёз и континенты страданий». Обрати внимание: «воители» от начала знают, что принесёт война — но начинают! Войны отличаются одна от другой размером «морей крови». Есть такие, кои и на «океаны» слёз тянут! Понятные и предсказуемые следствия войны — её ужасы: взвод «уложенных» солдат не впечатлял так, как полностью разгромленная и пленённая армия. Или три армии. В войне ценится победа, а не потери. Война — оправданное и неподсудное совершение полного набора мерзостей, на кои способны только «двуногие и прямоходящие», война — это когда кто-то и кого-то обязан победить. Об этом и без нас много написано. Но это одна половина каждой страницы в «Книге войн», вторая всегда остаётся чистой и не заполненной потому, что объём причин для начала войн намного меньше, чем следствий. Это и есть основная странность всех войн. Все, кому войны приносили крупный барыш — до сего дня следствиями от войн заваливают их причину: авось, дураки не разглядят!
— Понятно: кому интересно знать с чего драка началась и «кто виноват»? Следствия от войн впечатляют сильней причин, и если начать изложение причин прошлой войны — таковых наберётся на одну страничку невнятного бормотания.
— Есть причина мечтать о славе: представь, рядом с тобой долгое время пребывает душа писателя, лучше коей никто и никогда правдивее не рассказывал о побоищах и впредь не напишет. Законно моё желание написать о войне?
— Законно, но что? Повторы? Основное о войне давно и другими сказано, что нового добавлять-выяснять?
— Хотя бы такую мелочь: «прошлая война состарилась, еле держится, а старушку не хотят отправлять на заслуженный отдых вот уже более половины века. Устала, старая, на покой пора, и сама умереть не против, но не отпускают, реанимируют, бодрят на два-три дня «мероприятиями патриотической направленности». Нет ответа и на вопрос: «старушка Война подвиги совершала, или сопротивлялась избиению? Сил нет и костыли держать…
— «За базар отвечаешь»?
— Отвечаю: Ржев. Сколько лет прошло после побоища под Ржевом?
— С марта сорок третьего по нынешние дни, без малого семь десятков лет пробежало…
— Приличный срок на обдумывания вопроса «какая сволочь командирская из «своих» уложила более миллиона солдат в болота под Ржевом»!?
— Куда клонишь!? Что, памятник не нужен!?
— Нужен. С надписью золотыми письменами кириллицей на чёрном граните:
«На этих болотах, среди жидкого леса из осины, с января сорок второго по март сорок третьего, талантами больших совецких полководцев уложены три армии безропотных и тоже савецких людей».
— Так, поди, война идёт…
— … под управлением бывших специалистов по обуви? Не понятно, почему в трёх убитых своими армиях не нашлось ни единого полкового миномёта и единственной мины, кою по ошибки миномётный расчёт выплюнул не в нужную цель? Очередная, неизвестно какая по счёту, загадка русской души.
— И в ней покопаться хочется…
— Не надо…
— Почему?
— А вдруг душа не загадочной, а загаженной окажется?
— И это не мешало бы выяснить.
— Интересен раненый генерал, выводивший остатки армии из окружения и застрелившийся, как настоящий военный человек. Почему Человек пустил пулю в себя?
— Не хотел плена… или «стенки» в отечестве…
— Какая последняя мысль была?
— Последних мыслей высокого содержания не было, была одна: найти силы ТТ до виска дотянуть…
— Враги похоронили генерала-противника с воинскими почестями.