Кинг (ЛП)

— Я свожу тебя с ума??! Как ты думаешь, я, бл*дь, чувствую себя? Большую часть времени я не знаю, хочешь ли ты убить меня или трахнуть!!! — закричала я, вложив в каждое слово столько злости, что в один момент просто не смогла ее вынести.

Кингу хватило наглости улыбнуться. Он наклонился вперед.

— Разве я не могу хотеть и то, и другое, щенячьи глазки? — соблазнительно прошептал он возле моей щеки.

Я отстранилась от него и встала на ноги.

— НЕТ! Не можешь! И хватит называть меня «щенячьи глазки». Это еб*нутое имя. Я не твой домашний питомец!

Я зашагала подальше от причала. Ярость во мне кипела настолько сильно, что я не могла ничего с ней поделать. Кинг был в этом виноват. Он довел меня до этого бешеного состояния.

Кинг схватил мое лицо в ладони, заставив посмотреть на него:

— Нет, ты — моя.

Он прикоснулся к моим губам таким нежным движением, что мне понадобилось несколько секунд, чтобы осознать происходящее. Это было так не похоже на него.

В этот миг мой гнев вернулся со всей силой. Обеими руками я с таким напором толкнула его в грудь, что у него не было другого выхода, как отпустить меня.

— Пошел нахер!! Ты даже не хочешь оставлять меня с собой! — прокричала я через плечо, направляясь в сторону дома по дорожке из гравия. — Думаешь, я такая дура?! Если бы ты меня хотел, то не сунул бы свой член в рот другой девушки, пока я сидела в соседней комнате! — огромной рукой Кинг схватил мое плечо, развернув на ходу. — Отпусти меня! — завизжала я.

— Послушай, щенячьи глазки! Я пытался сделать по-твоему. Пытался сейчас быть нежным, но ты не стала слушать. Теперь я сделаю по-своему, и ты, бл*дь, выслушаешь! Не заставляй меня снова приковывать тебя наручниками, — предупредил он.

Тон Кинга был смесью ярости и уверенности. Я ни на секунду не сомневалась, что он воплотит свою угрозу в жизнь. Он обвил мою талию руками, прекращая все мои попытки сопротивления.

— Я сделал это, чтобы оттолкнуть тебя, — признался он. — Я хотел, чтобы ты это увидела.

— Мои поздравления, все сработало, — выплюнула я. — Можешь, бл*дь, радоваться!

— Ты… И этот твой язык, — Кинг помотал головой. — Я не рад. Это, бл*дь, далеко не радость. Я напрочь забыл, что такое радость после того, как вышел из тюрьмы. Если оглядываться назад, то я и до нее не был счастлив, и это твоя еб*ная вина!

— Какого хера это МОЯ вина?!

Вот теперь Кинг зашел слишком далеко, обвиняя меня в невзгодах своей жизни еще до того, как в ней появилась я.

— Потому что ты заставила меня понять, насколько несчастлив я был. Потому что с тобой я могу СТАТЬ счастливым!

Пока слова слетали с его губ, он тряс меня за плечи, будто хотел запечатлеть эти слова у меня в голове, чтобы я поняла, что именно он говорит.

Мне нужно было, чтобы это закончилось. Это было слишком. Такая игра на нервах терзала меня больше, чем я могла вынести. Я хотела его. Хотела поверить ему. Слова были всего лишь словами, но, слетавшие с губ Кинга, они могли быть еще одним способом пытки для меня.

Я просто хотела остаться одна. Мне пора было уходить.

— Я ухожу. Отпусти меня, — тихо взмолилась я.

Кинг затряс головой:

— Нет. Ты никуда не уходишь!

— Ты не можешь удерживать меня здесь, — произнесла я.

— Видишь ли, вот тут ты не права. Думаю, я уже доказал, что могу, — возразил Кинг. — Кроме того, куда ты пойдёшь? Назад на улицу?

— Может быть. Тебе-то какая разница? — выплюнула я.

— Ты, кажется, забыла, какая жизнь ждет тебя там. Или, может, мне откопать Эда, и это напомнит тебе, как бы он избавился от твоего тела после того, как закончил бы насиловать тебя, — выпалил Кинг.

— Я лучше испытаю судьбу вне этого места… — мою грудь сжало тисками, — чем оставлю здесь свое сердце.

— Нет, — продолжал Кинг.

— Какого хера тебе от меня нужно? — спросила я. Мое сердце обливалось кровью при мысли об уходе и о том, что я больше не увижу Кинга. — Почему бы тебе просто не перерезать мне глотку и не покончить со всем этим? Можешь сделать со мной что захочешь! Ударь меня! Трахни меня! УБЕЙ меня к чертям! Просто! Прекрати! Делать! Мне! БОЛЬНО!

Рыдания сдавили мое горло, и я обмякла в его руках.

— Солнышко, — произнес Кинг, крепче удерживая меня, чтобы я не упала на землю. Он впервые назвал меня так, и я пыталась услышать ноту нежности в его слове. — Прости меня. Я не трахнул ту девушку. Не смог. Она не прикасалась ко мне. Я остановился сразу же после того, как ты закрыла дверь. Я клянусь. Прости. Ты последний человек на земле, которому я хотел бы навредить. Я просто не знаю, как, мать твою, это сделать.

— Сделать что? — спросила я его.

По щеке скатилась слеза и капнула на руку Кинга. Насколько сильно мне не хотелось этого, но я прижалась лицом к его груди, крепко удерживая кулаками ткань рубашки этого мужчины.

— Я не знаю. Все это. Я, бл*дь, даже не знаю, что это такое, — голос Кинга надломился, когда он это прошептал.

— Этого недостаточно, — ответила я, неуверенная, о какой части мы теперь говорили. Возможно, об извинении. Или о его действиях. А может, о его неуверенности. Но возможно, и обо всем сразу.

— Думаю, в этом и проблема, — начал Кинг. — Ты заслуживаешь кого-то лучше, чем бывший преступник, которому нечего тебе предложить. Ты заслуживаешь гораздо большего, чем я. Было легко удерживать тебя, когда ты была моей — моей собственностью. Мне будет тяжело удерживать тебя, когда ты станешь моей девушкой. Я не знаю, когда все поменялось, но это произошло. И это то, чего я желаю, и то, чего до этого никогда не хотел. Я даже не водил девушек на свидание до сегодняшнего вечера. Я хочу тебя в своей жизни больше всего на свете, но все намного сложнее, чем простое желание. Сложнее, чем ты думаешь.

— Если ты собираешься меня отпустить, отпусти. Если собираешься впустить в свою жизнь, значит, впусти! Но тебе предстоит выбрать. Ты не можешь прижимать меня к себе ночью и держать на расстоянии вытянутой руки днем.

Я оттолкнулась от его груди и повернулась, чтобы уйти, но он снова схватил меня, разворачивая к себе.

Кинг оставил поцелуй на моем лбу:

— Я знаю, солнышко. Я знаю.

— Ты нихера не знаешь!!

Вырвавшись из его хватки, я направилась к крыльцу, подальше от вечеринки на заднем дворе и подальше от Кинга. Мне нужно было побыть одной. Необходимо было подумать. Кинг мог с легкостью поймать меня. Один его шаг равнялся трем моим.

— Мне надоело быть нежным, щенячьи глазки, — проревел Кинг у меня за спиной.

Я продолжала шагать, пытаясь увеличить расстояние между нами.

— Надоело быть нежным? — бросила я через плечо. — А ты им был? Ты врал мне и играл со мной, а это никак не походит на нежность.

Кинг настиг меня, как только я оказалась возле колонны дома. Он придавил меня к ней, а сам прижался к моей спине своим твердым телом. Его эрекция упиралась в мою задницу.

— Медведь нежный, — произнесла я, соприкасаясь щекой с колонной. — Он предложил мне свою постель. Хотел, чтобы я осталась с ним в клубном доме. Хотел, чтобы я грела его постель и трахалась с ним до потери пульса. Он сказал мне, что не будет против, если я окажусь на его байке.

— Что ты, бл*дь, только что сказала?! — прошипел Кинг в мою шею.

Его зубы почти коснулись моей кожи. Это не остановило мой поток ярости по отношению к нему. Кинг заслуживал каждую ее частичку. Я дернулась в его руках, но он оказался быстрее. Спиной прижав к неровной поверхности, он сильнее вдавил меня в колонну. Его глаза потемнели. На горле пульсировала вена, а челюсть была крепко сжата.

— Ты слышал меня, — огрызнулась я. — Я собиралась сказать «да». Собиралась уйти с ним и позволить его рукам лапать меня. Ты видел нас. Он хотел поцеловать меня! А я планировала позволить ему сделать это!

Я была дикой от злости, ослеплённой похотью и полностью безрассудной в своих действиях.

Я была свободной.

Мне было пох*р.

Это было чертовски восхитительно.