Страница 31 из 58
— Мы не… — начала я, но Кинг положил руку на спинку моего стула и развернул к себе.
— Я хотел, чтобы ты с ней встретилась, — сообщил он, скользя пальцами по моей шее, словно выказывая свою неожиданную привязанность.
Хотелось мне того или нет, но моя кожа ожила под его невинным прикосновением, и я уверена, что громко схватила воздух ртом, потому что плечи Кинга затряслись от беззвучного смеха. Грейс встала и обошла стол. Остановившись возле Кинга, она поцеловала его в лоб.
— Ты так осчастливил меня, старую женщину, — призналась Грейс, вытирая под глазом слезу. Она шмыгнула носом и сложила руки перед собой. — Я собираюсь приготовить обед. Доу, солнышко, ты согласишься помочь мне?
— Конечно, — согласилась я, вставая из-за стола.
Я до сих пор не была уверена, где мы находились, но мне понравилась Грейс, а иметь кого-то еще, помимо трех татуированных амигос (прим.: с исп. «друзья»), было неплохой переменой. В ней было что-то от любящей бабушки, что располагало сразу же, как она начинала говорить. Я собиралась насладиться ее обществом, пока у меня был такой шанс и пока мистер Настроение Дня снова не запер меня в четырех стенах своего дома.
— Нужно забрать кое-что из грузовика, — сказал Кинг, подскакивая со стула и исчезая за углом дома.
Грейс провела меня на кухню и достала из холодильника ингредиенты для пасты с фрикадельками. Она убрала одного из мягких кроликов со стула, чтоб я смогла сесть за стол и помочь ей нарезать овощи, тогда как сама смешивала ингредиенты для фарша.
— Откуда вы знаете Кинга? — поинтересовалась я, нарезая зеленый перец на доске и затем сметая измельченные кусочки в общую миску для овощей.
— Он не сказал тебе?
— Он вообще немного говорит, — признала я.
— Немногословный парень — это про него, — с теплотой ответила Грейс. — Я знаю Брэнтли с тех пор, как он еще был сопливым школьником. В один день он попытался обокрасть мой сад. Ему тогда едва исполнилось двенадцать.
— Брэнтли?
— Он на самом деле не говорит тебе ничего, да? — Грейс посмотрела на меня искоса.
— Что вы сделали, когда поймали его?
Мне было интересно. Как Кингу удалось завязать отношения с женщиной, которая была в три раза старше, чем вся его жизнь?
— Я отломала ветку от дерева, так же как сделала бы моя мама, стащила джинсы с его маленькой бледной попки и отходила прутом, — без промедления проговорила Грейс, обмывая помидоры и высушивая их бумажным полотенцем.
— Нет, не может быть, — произнесла я, наполовину не веря потому, что не могла представить, как Кинга можно отшлепать веткой, отломленной от дерева.
— Да, я и правда это сделала. А потом Эдмунд позвал мать Кинга, пока я готовила обед, но она не отозвалась. Эдмунд оставил ей сообщение, но она так и не появилась. Так что он остался на обед. Потом на ночь. И с тех пор он приходил к нам каждое воскресенье. Ну, каждое воскресенье, когда не был занят чем-то или когда не сидел в тюрьме. Но в таком случае мы ходили к нему сами.
— Вы знали, что он был в тюрьме?
— Конечно. Я навещала его каждую неделю. И когда умер мой Эдмунд, этот мальчик пришел на его похороны в зеленом смокинге, который купил в секонд-хенде и который был велик ему на три размера. Я тысячу раз предлагала ему остаться жить здесь, но он не тот человек, что позволит содержать себя. Он решил остановиться подальше, делать то, что ему хочется. Мальчик приезжает приглядывать за мной и домом.
— Так… Вы знаете все?
Грейс кивнула:
— Не в таких грязных подробностях, но я все-таки не тупая женщина. Я знаю, что мой мальчик не на правильной стороне закона. Но я люблю его как сына, и это все, что имеет для меня значение, — и не делая паузу, Грейс продолжила: — Любовь — это то, что ты сделал бы для другого человека, а не для себя в частности. У меня нет ни малейшего сомнения в том, что он бы отдал свою жизнь ради меня. И я бы сделала то же самое ради него, — она открыла холодильник и вытащила еще одну тарелку с зеленым перцем. — Ещё я в курсе, что все, что ты рассказала о вашей встречи, правда до последнего слова.
— Почему вы ничего не сказали об этом? — спросила я.
Грейс вздохнула и отвернулась в сторону, глубоко задумавшись:
— Был такой фильм про девочку. Это была черно-белая картина о грабившем поезда парне. Я никогда не забуду конец. Видишь ли, ковбой вернулся к женщине, которую любил, и рассказанная ей правда о том, что он грабил поезда, о том, что делал страшные вещи, что воровал у людей, убивал, не означала, что он любил ее меньше или был не способен на любовь.
Грейс указала, чтобы я взяла блюдо с перцем и следовала за ней на веранду. Я поставила его на стол, а Грейс расставила небольшие тарелки и разложила приборы. Когда мы закончили, она подвела меня к перилам и кивнула в сторону Кинга, который стоял на лестнице и вкручивал маленькую лампочку в углу ее сарая.
— То, что я пытаюсь сказать, дорогая, и то, что думаю о ковбое, пытавшемся спасти свою любовь в фильме, и есть разница между быть плохим и быть злом. Только потому, что он был плохим мальчиком, не значит, что Кинг не может стать великим человеком, — я прокручивала ее слова в своей голове, когда она добавила: — Господь свидетель, солнышко: если ты разобьешь ему сердце, я перережу тебе горло прямо там, где ты стоишь. Если умру до момента, как это случится, будь уверена, смерть не остановит меня от того, чтобы выследить тебя, — Грейс улыбнулась, будто не она сейчас угрожала моей жизни, и притянула меня в еще одно объятие. — А теперь давай вернемся к тефтелькам.
Грейс, может, и была маленького роста, но она, видимо, неправильно поняла то, что происходит между мной и Кингом. Но у меня не было сомнений в том, что она пройдется ножом по моему горлу не моргнув и глазом, если я перейду ей дорогу.
Кинг нырнул в ванную помыть руки, а потом присоединился к нам на веранде. Солнце только начало садиться, когда я заметила, как лучи падают на наши головы. И по мере того, как оно спускалось ниже к линии горизонта, те становились все ярке, будто это были тысячи звезд, освещающих нам ужин.
Мы наслаждались едой, а Грейс в основном говорила. Она часто обновляла мохито в моем стакане и в один момент вышла наполнить графин. Она заинтересовалась мной и задавала кучу вопросов. Уплетая тефтельки, я заполняла для нее пробелы в своей истории.
— То, что вы есть друг у друга, очень хорошая новость, — заметила она.
— Она не моя девушка, Грейс, — возразил Кинг, в ответ ее губы сжались в тонкую полоску.
Грейс пожала плечами и сделала еще один глоток своего напитка.
— Знаете, а ведь нашу с Эдмундом свадьбу устроили. Наши матери договорились между собой, еще когда мы сосали молоко из их груди. В первые годы, когда мы были вместе, я терпеть не могла этого человека, но со временем научилась его любить. Потом я влюбилась в него, и это чувство не покидало меня до последнего дня, до его смерти. Некоторые события часто начинаются не так, как мы хотим. Важно то, как они заканчиваются. Я, может, и не любила Эдмунда сперва, но он превратился в любовь всей моей жизни.
У Грейс было самое оптимистическое, если не извращенное, понимание об отношениях. Но чего я ожидала? Эта женщина была живым ходячим противоречием. Маленькое милое существо, которое выпивало как рыба и материлось как моряк. Если не упоминать уже о том, что ее дом выглядел так, будто в передаче «Хордер: мир кроликов».
— Да и секс у нас был фантастический, — заключила Грейс, уставившись на свет.
Я выплюнула целый глоток мохито. Брызги полетели на рубашку Кинга. Я приготовилась к его злости, медленно поднимая на него глаза, но ничего не последовало. Его плечи затряслись, когда он разразился смехом, а Грейс простонала ему в ответ.
Я помогла Грейс убрать со стола, пока Кинг пошел вытирать с себя брызги. Я услышала, как из крана в ванной полилась вода. Кто знает, может, он застирывает свою рубашку, чтобы не осталось пятен от мохито?
— Грейс, откуда столько кроликов? — спросила я.