Страница 420 из 433
Наверное, именно это, а ещё убеждённость, что Жак будет его ждать столько, сколько нужно, сколько потребуется, давало парню даже не веру – с которой, как известно, он состоял в весьма натянутых отношениях – а именно знание того, что он вернётся. Он прекрасно отдавал себе отчёт в том, что они на самом деле друг к другу чувствуют, что между ними произошло, как это называется и сколько раз такое случается в жизни. Да и вести от Эшли обнадёживали.
Скорее всего, ещё и поэтому он не мучился такой зелёной тоской по девушке, тягой к ней. Если бы он изнывал, страдал, метался от желания быть рядом, то наверняка долго бы не мирился с этим, а в один прекрасный момент психанул, разозлился, стал бороться и, в конце концов, победил. Вне всякого сомнения, победил бы. Да ещё и с такими помощниками, как его несусветная занятость в Нью-Йорке и бешеный ритм жизни этой «жопы Мира», как он стал называть мегаполис, прожив там первые пару месяцев, его непременно ждал успех в борьбе с лишними переживаниями и бесполезной тратой душевных сил.
Как оказалось, работать и учиться, это не то, что учиться и играть в футбол. Теперь, кстати, единственное, что он мог себе позволить – бокс. Правда, в Нью-Йорке заполучить тренера оказалось, намного легче, чем в Оксфорде, на родине этого вида спорта. Парень три года работал мозгами и не только, разрываясь между филиалом и учёбой. Семинары, лекции, тесты, практики, индивидуальные работы – одна только аспирантура выматывала под завязку. А тут же ещё «путались под ногами»: совещания, переговоры с подрядчиками, снабженцами, арендаторами, покупателями, заказчиками, страховщиками, санитарными службами, выезд на объекты, плюс ко всему, Кирк постепенно приучал его к работе с властями и конкурентами, что иногда являлось почти одним и тем же.
А ведь Александру ещё не нужно было дремать, а претворять свои планы в жизнь.
Поэтому, получилось так, как получилось: нужда в Жаклин, в её обществе, в её присутствии тихо, воровато забралась к нему в душу, свернулась там клубочком и умно его не мучила, не беспокоила до поры до времени. Она старалась с ним дружить. Примерно, как сама Жаклин когда-то. Девушка даже тут его обхитрила. Или, может быть, он сам себя обхитрил. Вот такое летаргическое состояние влюблённости обвело юношу вокруг пальца.
Со временем, он начал чувствовать сладкую истому, вспоминая Жаклин, ему доставляло удовольствие то, что она где-то есть, Александр считал за радость скучать по ней, да-да, даже тоска по ней была ему приятна. Потому, как только в эти моменты он чувствовал, что живёт. Чувствовал себя самого.
Это было неслыханно. Нелепо, бессмысленно, абсурдно, странно и непонятно. Он и смеялся над собой, и ругался. Может быть, Кирк даже оказался прав, и такие обрушенные с высоты отношения, это как раз то, что ему, Александру, нужно? Это и есть его зона комфорта?
Кстати, о Кирке.
Тогда, в том далёком январе, у юноши, как известно, само собой получилось сделать выбор и даже смириться с ним. Но всё это длилось не дольше, чем ему пришлось столкнуться с той грубейшей реальностью и неотвратимым фактом, что девушка достанется кому-то другому. Это оказалось сильнее даже его. Всё. Алекс понял, что ему придётся прыгнуть выше головы, усидеть на двух стульях, достать звезду с неба и так далее до конца списка. И никак иначе. Без вариантов. Поэтому, для осуществления всего перечисленного, он мысленно вернулся к разговору с дядей и принялся думать всё с начала.
Ему понадобилось что-то около суток упорного умственного напряжения, чтобы понять, что Жаклин изолировать всё-таки придётся. По-другому не получится. Кирк своих решений не меняет. Увы. Поэтому оттолкнув девушку таким, без преувеличения сказать, варварским способом, Александр увидел своей задачей не профукать свои старания и её страдания.
В первую очередь для него являлось необходимым расстановка всех без исключения точек над «i» и обозначение соотношения сил с дядей. Прямо как на грёбаной войне. Только лишь приехав из Нью-Йорка после второго курса, где он прояснил ситуацию и сделал её для Кирка максимально прозрачной, Александр смог позволить себе, по возвращении в Глазго, связаться с Эшли. Парень предполагал, что женщина просто не может совершенно ничего не знать о Жак, а он сейчас был рад любым крохам информации.
Он рассказал Эшли всё. Откровенно и открыто описал ситуацию, поделился планами и проблемами, потому как точно знал, что эта женщина не хлопнется в обморок и не запаникует.
Эшли, в свою очередь, рассказала ему, что Жаклин живёт в Челси, что она хоть и полностью разбита морально, но, тем не менее, нормально работает и беспокоится о дядюшке. Парень хотел было заикнуться о вопросе беременности девушки, но рассудил, что, если бы такое случилось, это было бы первое, что ему сообщила тётка, поэтому просил просто проследить за Жак, проконтролировать её дела и, если случится что-то экстраординарное, наподобие другого мужчины в её жизни, тут же дать ему знать.
Что Эшли и сделала этой весной.
Как только он вернулся из Нью-Йорка и ступил на землю предков в Heathrow этим летом, чувство необходимости, потребности в Жаклин тотчас же проснулось, потянулось, выгнуло спинку и принялось точить коготки о его нутро.
Ему сию же секунду захотелось увидеть девушку.
Уже после паспортного контроля, шагая на место выдачи багажа в пятом терминале, куда прибывают рейсы из Штатов, его всего начало потряхивать. Александр сцепил зубы – ещё не хватало всё испортить под самый конец.
«Так и знал, что мне нельзя сюда приезжать. Когда она так близко, я как чёртов зомби», — подумал он при выходе из здания аэропорта.