Страница 354 из 433
Чем дальше Жаклин красила юноше ресницы, тем больше убеждалась, что первое впечатление самое верное. Глаза парня всё больше и больше напоминали тюльпаны с их чёрной серединкой.
— Готово, — отстранилась она. — Ты у меня самый красивый в Мире!
«Мой бог, какая красота! В жизни не видела ничего прекрасней его «тюльпанов», — и она в неверии часто заморгала своими глазами. — Кажется, я это уже говорила недавно».
Александр хлопал накрашенными ресницами и с удивлением посмотрел на девушку.
— В смысле? — он попытался не то прищуриться, не то зажмуриться.
— Что «в смысле»? — не поняла она.
— Ну, это… — развёл ладони в стороны Александр. — Это вот так вы ходите?
— Как «так»?
— Вот с такой фигнёй на ресницах? — он опять усиленно заморгал и стал похож в этот момент на трогательного мультяшного персонажа.
— Ну-у, в принципе, да. А что, неудобно? Мешает?
— Неудобно? Мешает? — взревел парень. — Да это же – отстой полный! Это опыты над человечеством! Как вы это терпите? Не видно же ничерта! — скривился он и будто хотел притронуться к своим ресницам, но не решился.
Жаклин, сидя на диване со сложенными руками на коленях, пожала плечами.
— Привычка.
— В жопу такую привычку! Это ад кромешный!
— Уж получше, чем синяки под глазами после бокса. Хотя бы не больно.
— Да вот не фига! Синяки лучше! Всё! Смывай с меня эту гадость, нахрен!
— И ты даже не хочешь посмотреть на себя в зеркало? Я так старалась, и… тебе идёт, — пролепетала девушка, чтобы не сорваться на хохот.
— Я что, похож на идиота? Смывай, говорю! — вытянул шею и с угрозой вытаращился на неё Александр.
— Хорошо-хорошо, — поднялась она с дивана. — У меня специального средства нет, но я сейчас принесу ромашковый крем.
Если наложение макияжа прошло без потерь, то, как только Жаклин нанесла парню крем на один глаз, юноша тот час же моргнул, не в силах сдерживаться, ему защипало, потекла слеза, остальная тушь размазалась, парень взвыл и рванул в ванную, словно с поджаренными пятками.
А вышел оттуда с лицом человека вернувшегося с войны. Жаклин даже показалось, что он как-то так разом повзрослел.
— Я уже никогда не буду прежним, — медленно покачал он головой из стороны в сторону и тут же запнулся на полуслове – девушка взбалтывала в руках лак для ногтей.
* * *
А потом была ночь.
Теперь уже имея за плечами хайлэндс, недолгую разлуку после него, Кирка и такое бурное примирение, они не отказывали себе ни в чём.
Юноша, допустим, позволял себе быть зверем. Ласковым зверем, ленивым зверем, игривым зверем. А так же, машиной. Отлаженной, грубой, тяжёлой машиной и тонким лёгким взведённым механизмом. Последнее ему особенно нравилось и доставляло отдельное удовольствие.
Но в большинстве своём, конечно же, он был человеком. Мужчиной. Мужчиной, нуждающимся в любви и дарящим любовь, не чурающимся традиций и не боящимся экспериментировать, жадным и щедрым одновременно, мужчиной ведущим, увлекающим за собой и слепо следующим за своей женщиной. Любовником.
А Жаклин почти всё время была одинаковой. Она была любящей женщиной и любила. Безмерно, каждой клеточкой своего тела, каждой стрункой своей души, забыв себя и весь остальной мир. Всю ночь напролёт.
Даже если выдохнувшиеся от постоянной работы нутра и тела, переплетаясь руками и ногами, они забывались в дремоте, то малейшее шевеление и осознание того, где они и с кем, заставляло их пробуждаться вновь и вновь. И всё продолжалось.
* * *
Миссис Рочестер стояла у окна. В полной тишине и полумраке гостиной, замотанная в плед девушка немигающим взглядом смотрела через стекло на жёлтый свет фонарного столба расположенного чуть наискосок от их подъезда. Рядом сидела верная Сула. Увидев, что хозяйка встала, собака принялась наблюдать за ней, и как только та остановилась перед гардинами, подошла и села рядом у ног.
Жаклин не чувствовала себя плохо или хорошо. И именно это её смущало. Она стояла на самом пороге больших перемен в жизни, и ничего не чувствовала по этому поводу. Она могла бы ощущать себя сейчас счастливой, если бы не дурацкая привычка не радоваться и не огорчаться заранее.
«А вдруг он действительно меня убьёт? — ночью плохое всегда кажется более возможным или даже реальным. — Да, в принципе, если разлучит с Алексом, то тоже убьёт. Ему противостоять сможет только Алекс. И кому-то из нас двоих обязательно придётся уйти».