Страница 319 из 433
— Привет... Жаклин, — со слабой улыбкой поздоровался с женой Чарльз, запинаясь на полуслове, потому как Сула практически отрывала ему руку.
— Давай мне её на поводке и возьми чемодан, — Жак перекатила свою поклажу через порог. — Я немного прогуляюсь с ней, пусть прыгает вокруг меня на улице.
Мужчина сначала где-то за дверью достал поводок, пристегнул трепыхающуюся Сулу и принял у жены чемодан.
Наверное, поводок был даже излишним, потому как собака никуда убегать не собиралась, да и вообще, судя по всему, не смогла бы отойти от хозяйки и на шаг. Прыгала вокруг Жаклин, пытаясь достать до лица, чтобы лизнуть хоть разочек, и поскуливала, и повизгивала, и даже погавкивала, радуясь и высказывая девушке всё, что думает о таких вот хозяйках, которые уезжают со всякими там шотландцами неизвестно куда и зачем, бросают с директорами школ своих преданных друзей, а те мучаются от тоски и ждут их – своих нерадивых непоседливых владельцев.
«Ни за что не брошу её на Чарльза!» — думала Жаклин, взъерошивая приятную гладкую породистую шерстку своей любимой хулиганки. Обнимая и прижимая к себе Сулу, хозяйка заметила, что её питомица успела даже чуть заметно подрасти за эту неделю.
Как только распахнулась входная дверь, и девушка увидела мужа, ей тут же захотелось оставить чемодан, развернуться и бежать. Не оглядываясь. Бежать куда угодно, главное, чтобы подальше. И подольше. Хоть она и готовилась внутренне к этой встрече, но всё-таки в первые мгновения аутотренинг ей не помог.
Чуть позже, когда у Сулы порыв необузданной радости сошел на нет, и собака вспомнила, что хозяйка хозяйкой, а обход территории ещё никто не отменял, Жаклин, прислушиваясь к себе и анализируя своё самочувствие от встречи с супругом после разлуки, с удивлением осознала, что бежать ей захотелось почему-то всё-таки не к Александру, а к дядюшке.
«Это потому, что я с ним толком не пообщалась, — подумала она с тоской. — Всё-таки плохая я племянница. Как только всё устроится, нужно будет с Алексом съездить в Глазго дня на три, — планировала девушка, глядя, как Сула уже что-то роет лапой под кустом, тычется туда мордой и фыркает как бегемот. — Ещё раз повнимательней прослушать дядюшкино сердце», — вспомнила она, как в этот раз ей очень не понравилась чёткая, ритмичная работа «мотора» мистера Фортескью. Прямо как у молодого. Раньше у него, как и у всех нормальных людей его возраста, проскальзывали кое-какие еле заметные признаки экстрасистолии, или начиналась лёгкая тахикардия от волнения, что происходит довольно часто с пожилыми людьми во время осмотра.
«Да и с не пожилыми тоже, — в уголках губ доктора Рочестер заиграла улыбка. — У Алекса тогда в общаге вон как систола молотила, диастола бедная за ней еле поспевала, — вспоминала она ещё недавние, но уже такие далёкие времена и события. Никакая, даже очень важная тема не могла вышибить из её головы тему Александра. — Всё-таки на некоторых фонендоскоп действует магически», — окончательно расплылась в умилении доктор Рочестер.
Ну так вот, на этот раз у дядюшки сердце работало именно как часы – тик-так, тик-так.
«Это странно, — продолжила размышлять девушка, каким-то волшебным образом сумев сбросить с себя наваждение по имени «Александр». — Так не бывает. Он явно что-то принял перед моим осмотром. Скорее всего, нитроглицерин», — подытожила она, ужасно злясь на себя и стыдясь, что подумала об этом только сейчас. Эгоизм, жажда собственного, такого долгожданного счастья заставили её там, в Глазго, сделать вид, убедить саму себя, что всё нормально, всё так и должно быть. И вот каникулы закончились, впереди предстояла череда будней, трудностей и бесконечных выяснений отношений, тут-то и всплыло в мозгах то, что было отодвинуто, засунуто, запихано подальше, от чего в своё время отвернулась.
«Нужно связаться с его кардиологом, — наметила себе планы Жаклин. — Обязательно».
Вообще-то, в минуты раздумий, представляя свою, пусть теперь и недолгую, жизнь бок о бок с Чарльзом и все вытекающие из неё последствия, Жаклин тем не менее планировала взять себя в руки, доиграть свою роль до конца и, выражаясь языком вокалистов, «выдержать все такты и дотянуть все целые ноты». Но только лишь зайдя в квартиру уже с Сулой, да ещё и почувствовав лёгкий поцелуй мужа на губах и его неуклюжие объятья, поняла, что ей не справиться.
Не перебороть, не проигнорировать, не запихнуть глубоко в себя то, что рвётся в пространство; не выпестовать, не взрастить в себе и не вытащить из нутра на поверхность то, чего там нет и в помине. Не проигнорировать, не умножить на ноль, не удалить одним нажатием клавиши эту колоссальную, без края и дна, разницу в её чувствах к этим двум мужчинам, в отклике её собственного тела на банальное, элементарное присутствие их рядом с ней.
Александр и Чарльз рождали в ней ощущения различные не только и не столько по своим проявлениям и последствиям, сколько, как она сама формулировала, пользуясь медицинской терминологией, отличающиеся именно «этиологией», механизмом возникновения. Другими словами, источники были совершенно разные. Поэтому, поняв и осознав свои довольно скромные актёрские способности в борьбе за «лучшую женскую роль» в этой мелодраме и Оскар за неё как следствие, девушка решила если и говорить, то как можно меньше, и если и врать, то как можно ближе к тексту.