Страница 285 из 433
— Забудь о нём, — предложила Жаклин, взбираясь на своего молодого человека верхом. Тот тут же забыл про Мэта, вернее, всех Мэтов в мире, а так же про всех Фейсонов и терапевтов и даже про то, что сегодня 31 декабря. Вернее, про это он ещё и не вспоминал.
Они кувыркались. Именно этим словом охарактеризовала бы Жаклин то, что происходило между ними в постели и вне неё этим утром. Кувыркались, дурачились и любили. Они «наедались» друг другом, общением друг с другом, ощущениями друг от друга, тёрлись животами, ногами, руками, щеками, губами о плечи, скулы, лбы, ладони, колени, груди, торс, запоминая друг друга на ощупь твёрдости мускулов и мягкости волос, на вкус растаявшей во рту конфеты и просто на вкус, на запах шампуня и геля для душа, на звук шелеста кожи, стонов из нутра, криков во время оргазма и отрывистых, тугих шлепков тел друг о друга.
Это было то самое утро, когда щекотка и хватание за коленки плавно и не очень перетекала в секс; секс – в поцелуи до умопомрачения; поцелуи до умопомрачения – в душ; душ – в чаепитие; чаепитие – в полноценную еду в постели; полноценная еда в постели – в милые воспоминания и признания о том, кто, во сколько лет и при каких обстоятельствах пробовал курить в детстве; признания о том, кто, во сколько лет и при каких обстоятельствах пробовал курить в детстве – в щекотку; щекотка – в нежные, райские поцелуи; нежные райские поцелуи – в затяжной, неспешный сладостный секс. Это был своеобразный круговорот любви в доме. Любовь вращалась здесь по пространству комнат и коридоров, как воздушные массы над Атлантикой, останавливая время и обесценивая деньги, принимая самые разные и необычные формы и выражения. Ведь для того, чтобы сказать: «Я тебя люблю», существует бесконечное множество способов и возможностей.
Можно, допустим, съесть всю лазанью, приготовленную твоей девушкой, а можно восхититься умением водить машину твоим парнем, можно жениться на ней или взять на руки и погладить её кота, а можно родить ему сына или закрыть после него тюбик зубной пасты, можно сходить с ним на футбол (или даже бокс!), а можно посмотреть с ней фильм «Сумерки», можно сказать, что его начальник – придурок, каких свет не видывал, а можно взять её за руку, переходя через дорогу – способов масса.
— Хочешь, я заварю тебе чашку чая? — спросила Жаклин у Алекса, когда тот собирался сходить в гараж, разобрать кое-какие вещи в машине, чтобы оставить их в доме Кирка, а не везти к себе в общагу. Часы на камине показывали десять минут пятого после полудня. Решено было вскоре выдворяться из дома встречать Новый год вместе с Лондоном.
— А ты? — обернулся тот на полдороге.
— А ты – мне, — засмеялась Жаклин. – Хорошо, я заварю нам по чашке чая, а потом мы начнём собираться – уже много времени, — решительно заявила девушка, слезая с кровати и влезая ногами в свои угги.
* * *
— Ну и как тебе дом? — помешивая в кружке красно-коричневую прозрачную дымящуюся жидкость, спросил юноша.
Они сидели на кухне. Войдя сюда впервые, Жак подумала, что эта кухня вот просто ни убавить, ни прибавить – в самый раз. Помещение не было столь уж большой площади, по которой устанешь ходить туда-сюда, выискивая уютный уголок, и так и не найдёшь, но и тесным его назвать язык не поворачивался. Гарнитур из натурального шпона цвета клёна и кухонная плита в старинном стиле с прорехами вокруг конфорок и дополнительным поддоном снизу приятно радовали глаз и наполняли теплом нутро любительницы приготовить что-нибудь вкусненькое. Окинув опытным взглядом пространство в целом, девушка не стала бы утверждать, что тут всё под рукой и, поселись она здесь, ей не захотелось бы ничего изменить и переделать, но, тем не менее, при взгляде на рабочую зону с кухонными предметами почувствовала явное, устойчивое чувство внутреннего согласия и комфорта.
Правда, справа от входной двери, у стены стоял кожаный кейс. Своим присутствием и видом здесь, среди кастрюль и сковородок, он всё ставил на свои места.
«Это точно дом Кирка, — сразу же подумала девушка. — Не иначе как он поставил сюда этого «Цербера» присматривать за глупой посудой, чтобы не баловалась тут без него и не своевольничала сильно», — улыбнулась она про себя.
— Он большой, добротный и... ожидаем. Он очень... типичен для таких, как Кирк. И плохо, что здесь никто не живёт. Кирк здесь вообще когда-нибудь жил? — Жаклин принялась аккуратно перебирать кончиками пальцев кусковой шоколад в корзинке «Baccarat».
— Он живёт здесь летом. Вернее, в самом доме почти не бывает – всё время торчит с ноутом и бумагами на заднем дворе, когда не в отъезде. — Александр махнул чайной ложечкой куда-то туда, в сторону стены с холодильником. За ней был расположен коридор, одна из дверей которого вела на задний двор. — Это не только вложение денег, но ещё перемена мест. Кирк непоседлив.
— А тебе самому нравится этот дом?
— До того, как в нём появилась ты, он мне казался идеальным.
— Я для тебя испортила этот дом?
— Окончательно, — низко кивнул парень. — Он никчемен.