Страница 261 из 433
Жаклин заулыбалась.
— Именем своего сына ты хочешь умилостивить своего дядю?
— Нужды нет, — высокомерно скривил губы Александр. — Кирк и так меня очень любит. — Он сделал паузу. — Это все знают. Имя моего сына — это простая попытка быть благодарным и показать, что я ценю, вот и всё.
— Уверена, Кирк был бы польщен, — кивнула головой Жаклин. — Ну что же, готово, — она принялась аккуратно убирать полиэтилен с плеч Александра. — Сейчас я сниму с тебя эту накидку, и ты сможешь посмотреть на себя.
Дождавшись, пока пакет исчезнет с него, парень встал со стула и, развернувшись к зеркалу, провел рукой по затылку и шее.
— Спасибо.
— Тебе нравится? Я не испортила вашей сиятельной красоты, мистер МакЛарен?
Красавец на это только с укоризной молча стрельнул взглядом в свою девушку.
— Ну, тогда значит, я так понимаю, тебе нужно принять душ. Давай я здесь всё уберу, и ты можешь смыть с себя мельчайшие волоски.
— Сасенак, я сам всё уберу. Ты иди, отдыхай, а я чуть позже подойду. И спасибо тебе ещё раз, — юноша чмокнул в щечку своего личного стилиста.
Скинув гостиничные тапочки, Жаклин за порогом ванной надела сапожки угги и направилась прямиком на кухню. Но задержалась на веранде. За стеклом разворачивалась привычная картина.
Дождь. Вряд ли девушка вспомнила бы, когда в её жизни он был бы более некстати, чем сейчас, даже учитывая довольно высокую степень привыкания к нему. Как бы ей хотелось убежать от него. От его унылости и пессимизма. А сейчас, вечером, к пасмурной погоде прибавились ещё и сумерки. Полумрак размыл очертания леса, озера, острова-«сюрприза» и полностью скрыл вершины гор, рассмотреть которые не представлялось уже никакой возможности. Картинка удручала и навевала грусть вплоть до тоски.
— Ничего, — тихо, упрямым голосом, проговорила девушка, — всё равно я когда-нибудь от тебя, дождь, убегу. — Она помолчала, как бы ожидая ответа на свою реплику, и не дождавшись, добавила: — С ним! — отвернувшись от стекла, она оттолкнулась руками от поручней веранды и направилась дальше по делам.
Войдя на кухню, где уже горел свет, девушка включила электрический чайник. Заварив в термосе чай и прихватив его с собой вместе с парой чашек и коробкой конфет, она направилась в гостиную к догорающему камину, запахом которого пропах уже практически весь дом. Жаклин уселась на пол, опершись спиной о сиденье дивана, и молча уставилась невидящим взглядом на мерцающие древесные угли. Она стала думать.
Первые же мысли её были о Чарльзе и Оксфорде, но девушка быстро их отбросила.
«Рано. Об этом ещё рано. Пока я здесь и пока я с ним, я хочу его. И только его». Она собиралась кое о чем поговорить с Алексом и размышляла, как бы лучше подступиться к теме. Жаклин открыла термос, налила себе полчашки чая и взялась за конфеты. Это было ассорти, но назвать содержимое коробки таким одним, пусть и довольно красивым словом, всё равно, что про нежнейший, чистейший, мягкий, ласковый песок на Мальдивах сказать, что это карбонат кальция.
Суфле из топлёного молока с мармеладом из черной смородины и черноплодной рябины, белый и розовый зефир, цукаты арбуза и дыни, вишня в вишнёвом и персиковом ликёрах, миндаль в белом шоколаде с кокосовой стружкой и без – всё это и ещё многое другое было упрятано в толстый слой первоклассного шоколада и обсыпано, обваляно, облито рисовыми и гречневыми шариками, «жемчужной» и «вермишелевой» посыпкой, порошком какао, карамелью, фруктовой глазурью, ореховой и арахисовой крошкой, цветным сахарным «бисером».
«Мне бы их фантазию», — помечтала Жаклин, будучи по макушку в коллапсе гастрономического восторга.
— Оу, чай! — прервал её размышления сам Александр.
Из душа юноша вышел не в халате, а уже в штанах и футболке. Теперь, с остриженными волосами и оголившейся шеей, он выглядел на свои восемнадцать, тогда как обычно казался немножко старше и солиднее. Красивый, высокий, стройный, спортивный, слегка надменный и высокомерный как всегда, немного расслабленный и вальяжный как сейчас, он прямо-таки насаждал сексуальное желание и заставлял себя хотеть. И Жаклин его хотела. Очень. До слёз.
«Ну, вот как его можно не хотеть? Как? Если он весь... такой», — девушка наблюдала, как красавец, поправив угли в камине, направился к ней и уселся рядом, тоже опершись спиной о диван. Она молча поставила перед ним на ковре вторую чашку и, открыв термос, наполнила её парящей тёмно-янтарной жидкостью, после чего подвинула к нему коробку конфет, хоть и отлично помнила, что он их не ест.
— Погода совсем испортилась, — начала она с сожалением.
— Да, — шмыгнул уголком губ юноша и отхлебнул обжигающий напиток. — В гостинице администратор сказала, что будет лить до самого Нового года. Это скверно, — он почти спрятал в своих ладонях чашку с чаем.
— Ну и что будем делать? Сегодня же последняя ночь, за которую ты заплатил, так ведь? — по интонациям девушки было слышно, что она полностью полагается на волю своего мужчины – как тот решит, так и будет.