Страница 244 из 433
— И Кира?
— Кира в первую очередь.
Девушка прищурилась, что неминуемо должно было означать её бурную мозговую деятельность.
— Отрицательный опыт? — спросила она.
Александр кивнул.
— И он тоже. Всему этому меня научил Кирк.
— Опять Кирк?
— Опять.
— А твои родители? Они какое-то участие принимали в этой стороне твоей жизни?
Алекс даже подскочил.
— Да Боже меня упаси! Чтобы моя мать заела меня поедом? «Камикадзе», конечно, слово красивое, но я лучше побуду МакЛареном.
— Ну, вот о чём я и говорила, — Жаклин закивала головой как болванчик. — Мне очень хочется верить, что моя мама не ныла бы и пилила меня. Она у меня была другая.
— Ты помнишь свою маму?
— Помню, — уверенно кивнула головой девушка. — Она была такая... настоящая, — Жаклин сжала кулачки, — никогда не кричала, но и не сюсюкалась со мной. И всегда, когда требовала, объясняла, зачем это делает, и что будет плохого, если я ослушаюсь.
— Извини, что спрашиваю, но... — Александр почесал себе шею, — как погибли твои родители?
Девушка сцепила руки в замок.
— Они разбились на машине. Возвращались с папиной командировки из Саффолка. За рулём сидела мама. Одна женщина пошла на обгон перед подъёмом дороги. Было лобовое столкновение. Никто не выжил. — Жаклин обняла ладонями свои колени поверх платья.
— Извини, что напомнил, — Александр накрыл своей рукой одну из них.
— Я и не забывала. Это не забывается, — она отрицательно покачала головой.
— А кем были твои родители?
— Папа — менеджером спортивных команд по лёгкой атлетике, а мама работала специалистом по пожарным сигнализациям в управлении пожарной безопасности, разрабатывала схемы на компьютере.
— И у тебя совсем нет никого, кроме мистера Фортескью?
— Есть. У меня есть какие-то дальние родственники по маме, но они живут во Франции. Дядюшка иногда с ними созванивается. По папе тоже вроде бы была какая-то родня, но он с ними не общался и, кажется, их тоже нет в Англии – насколько я помню, они уехали в Австралию, или уезжали, а потом вернулись, точно не знаю.
Юноша обнял её за плечи, притянул к себе и поцеловал в щеку. Он целовал медленно, не торопясь, и вовсе не спешил врываться ей в рот. Жаклин даже показалось, что ещё чуть-чуть, и он оставит её губы в покое и пойдёт поцелуями по лицу.
Так он и сделал. Александр нежно, немного полизывая языком, немного прикасаясь губами, проследовал по её щеке к уху. Пососав мочку, он рукой отстранил её волосы с шеи и, опустившись, лизнул там. Девушка сделала глубокий вдох и, выдохнув чуть с придыханием, откинула голову, чтобы ему было удобней. Он одобрил нечленораздельным мычанием и принялся уже нешуточно зарываться лицом ей в шею. Жаклин запустила пальцы ему в волосы на затылке и стала перебирать в ладонях пряди.
Вдруг ни с того ни с сего он отстранился и вскочил на ноги. Жак, не успевшая переключиться, даже потеряла равновесие.
Александр обошел вокруг костра, взялся за тот самый мокрый конец того самого тонкого бревна и, к полнейшему удивлению девушки, начал им отодвигать горящие поленья в сторону. Причем он явно старался не просто их отодвинуть, а разложить в линию или даже полукругом, после чего накидал в этот полукруг ещё немного сухих веток. Жаклин сидела, боясь пропустить хоть что-то из сего действа – она уже начинала сгорать от любопытства примерно как этот самый костёр.
Разобравшись с этим, юноша подошел к зарослям лиственницы и, выломав несколько густых веток и сложив их вместе, подмёл этим импровизированным веником остатки костра.
Жаклин молчала.
У них получилась площадка, по центру которой оказалось пустое место от костра, с одной стороны которого сейчас горели выложенные дугой поленья, а с другой – «стояла» их «лавочка».
Александр подошел, и молча, подал руку своей девушке. Она уже привычно вложила свою ладошку в его, и в её глазах к вопросу прибавилось ещё и опасение.
Юноша потянул её вверх.
— Не бойся, — сказал он, заметив её боязливость, и, притянув в свои объятья, сильно прижал к себе. — Я же сказал, что всё будет хорошо, — шепнул он ей на ушко.
«Угу, — тут же подумала про себя англичанка, — только не уточнил, «у кого» и «когда».
А парень опять внезапно отстранился и за руку подвёл её почти к центру бывшего костра и, сделав пару шагов назад, встал прямо, вытянув руки вдоль швов, напротив девушки. После чего потянулся к булавке на своём плече, державшей подол килта сзади, и отстегнул её.