Страница 189 из 433
— Да, рис подойдёт идеально.
— Ну, так вот. — Эшли наклонилась в стол за кастрюлей. — Алиса – моя подруга, я дружу с ней очень много лет и люблю её как сестру, у неё масса достоинств, но вот что касается ума, то… сколько мы с ней вместе работаем, столько мозгами думаю я. — Эшли поджигала газ под кастрюлей с водой. — С Кирой ей было, судя по всему, очень комфортно, они прекрасно общались, а вот с тобой... я думаю, с тобой Эл будет чувствовать себя скованно и может даже злиться от этого. — Эшли стояла и вытирала руки полотенцем.
— Но ты же с ней сумела общаться. — Жаклин приготовилась чистить и резать лук, и плакать.
— Я привыкла. Алиса щедрая: и в плане материального, и в плане внимания. — Хозяйка открыла шкафчик в поисках пакета с рисовой крупой. — Она добрая, отходчивая, незлопамятная, весёлая... такая живая вся, энергичная – ой, да что там говорить – у неё масса достоинств. Если ты сможешь всё это разглядеть и в общении упирать именно на эти её качества, то я думаю, вы подружитесь. Но это, опять же, благодаря тебе.
— А вообще, это странно, — подумала вслух о своём Жак. — Насколько я знаю, матери часто считают, что ни одна, пусть самая идеальная подружка, не достойна её мальчика. — Она состроила грустную гримаску, но улыбнулась. — А уж тем более, такого как Алекс.
— Ну! — воскликнула Эшли и вздёрнула подбородок вверх. — Это уж как полагается. Я уверена, что и Мона считает, что Марго не заслуживает её Итана. Но ты, главное, сама будь уверена, что ты его достойна, и всё. И через какое-то время в это поверит и Алиса. Именно такой совет я давала и своей дочери, когда она выходила замуж.
— Но всё дело в том, что я тоже считаю, что я его недостойна, понимаешь? Ему ведь только восемнадцать, а он уже вон какой! А я! Я иногда чувствую себя рядом с ним какой-то... плебейкой... — девушка нахмурила брови, шмыгнув носом от лука, — простушкой какой-то. — Все ингредиенты были уже в сковороде, поэтому она просто стояла и помешивала своё блюдо, приготовившись добавлять приправы и мёд.
— Господи, что ты такое говоришь, девочка моя! Ты – врач!! Это, во-первых.
— Вот именно! Всё, чем я могу с ним сравняться, только благодаря тому, что я старше. У меня уже есть образование, работа, я самостоятельна и независима. Но ему только восемнадцать, и наверняка в моём возрасте он уйдёт гораздо дальше. — Она открыла деревянную притёртую крышку бочонка с мёдом и, зачерпнув вымытой ложкой оттуда содержимого на кончике, положила в сковороду и стала помешивать. — Мне нужна ложка муки. Можно?
— Да-да, конечно... сейчас. — Эшли из крайнего шкафчика достала пакет с мукой. — Вот.
— Спасибо, — кивнула головой Жаклин, не отрываясь от помешивания.
— Может быть, и уйдёт. А может быть, и нет, — продолжила нить беседы женщина.
— Я уже сейчас не чувствую разницу в возрасте в плане интеллекта. — Жаклин опять вымыла ложку под краном. — Я знаю его с августа и ещё ни разу не слышала от него какую-нибудь откровенную глупость или детскую наивность, недальновидность. Иногда он бывает ребячливым, но это всё мимикрия, которой пользуются даже дедушки и бабушки. Он взрослый, понимаешь?
— Я знаю его с рождения и ни разу не слышала от него ничего такого уж глупого для его возраста или наивного. Он всегда был взрослым. — Эшли начала засыпать в кастрюлю с закипевшей водой рисовую крупу, помешивая ложкой. — Если он видел, что ничего умного сказать не может, то молчал. Да если и может... то тоже молчал. Наверное, поэтому я вообще мало от него что слышала – он был настоящим молчуном. Это с твоим появлением парень что-то... прямо разговорился. А раньше он был таким, вот как вчера здесь, на ужине – его не видно и не слышно, он сам по себе и сам с собой.
— Ну, тогда, значит, очень правильно, что я его старше. Если бы мы встретились в равном возрасте, у меня бы вообще не было никаких шансов. Не представляю, чем бы я тогда смогла его зацепить.
Эшли зажмурилась и скептически покачала головой, после чего закатила глаза. Видимо, позиция Жаклин взрывала ей мозг.
— В тебе, девочка моя, есть одно очень редкое сочетание качеств. — Мачеха устало присела за стол, опёршись на него рукой. — И если он этого не разглядит, я обязательно ткну его в это носом, пусть даже не сомневается. — Она погрозила пальцем кому-то за окном на улице. — Ты не боишься быть женщиной. Некоторые боятся, косят под мужиков, чтобы их не посчитали дурами – какая всё это несусветная глупость, как будто среди мужчин мало откровенных тупиц.
— Эшли, извини, я тебя перебью, мне нужно карри и еще кое-какие приправы, — спросила девушка.
— Сейчас я тебе дам всё, что есть у Марго, а ты уж сама выбирай там, что тебе нужно.
— Угу.
— Я подохну от скуки в Мире, где женщины будут похожи на мужчин, а мужчины – на женщин. — Хозяйка вынула из стола узкий, глубокий нержавеющий поддон, в котором рядком, как книги на книжной полке, стояли пакетики и кулёчки с приправами, и поставила его перед падчерицей. — Ты мягкая, женственная, добрая и при этом далеко не дура — вот это, по-моему, действительно, по-настоящему круто. — Она замолчала, оглядывая свою падчерицу, которая в это время перебирала пакетики с приправами, выбрав измельченный имбирь, семена аниса, корицу, карри и гвоздику. — Не думаю, что наш оболтус это уже понял, но не сомневаюсь, что чисто своей чуйкой на людей, которая у него, безусловно, есть, точь-в-точь как у его деда, он тебя уже, что называется, прочувствовал, просчитал, поэтому так и вцепился мёртвой хваткой, и мне не постеснялся показать.