Страница 153 из 433
— Я обязательно свожу тебя в горы, Жак, когда мы будем в Глазго. Обязательно. Но ты поедешь туда только со мной... вдвоём... ты и я. Ты, главное, приезжай, хорошо? — он наморщил лоб и прищурился. Бесенята в его глазах вешали между столбами растяжки со словом «Welcome», а один, самый талантливый, уже открывал зубами бутылку шампанского.
Жаклин часто заморгала и судорожно вздохнула.
— Мм... да-да, конечно, я же сказала, что приеду. — Она вернула взгляд к Алексу и часто закивала. — Обязательно приеду.
— Я буду тебя там ждать. — Почти одними губами поставил молодой человек «печать» под своим посланием, ею же скрепив их уговор. От такого обещания и вытекающей из него перспективы Жаклин как-то сразу смутилась и притихла. Опустив голову, она так же потихонечку, незаметно для окружающих, во всяком случае, так она надеялась, прикоснулась лбом чуть пониже левой ключицы своего партнёра – этот жест был наиболее невинным, как ей казалось, из всех, каким она могла сейчас дать понять своё отношение к поездке в горы с ним вдвоём.
У юноши от этого прикосновения потеплело внутри. Не отнять свои руки от её талии в этот момент, и не зарыться ими в эти шелковые «пружинки», и не прижать её голову к себе еще сильнее стоило ему усилия воли, необходимого для двухдневного занятия по риторике, которую он возненавидел с первой минуты первого занятия и называл «балабольнёй». Да и вообще... как только не называл.
Однако лишенный возможности проявить сейчас всю свою нежность, которую, в таких непривычных для него количествах, рождала в нём эта англичаночка, и, понимая всю опасность того, что она сейчас делает, он, тем не менее, не стал «выдергивать» её из этого состояния и разрушать их интимный момент. Вместо этого парень как ястреб принялся «сканировать» пространство, охраняя это их прикосновение от грубого и неминуемо разрушительного внимания окружающих, и чтобы при первой же опасности привести всё в благочестивый вид, не дав присутствующим с хозяином во главе и с Мери в авангарде, повод заподозрить Жаклин в превышении «служебных полномочий».
Но всё было вполне себе невинно и спокойно: пьяненький Чарльз танцевал с Сесилией, вернее, меньше танцевал, больше о чем-то оживлённо болтал, пара Кевин – Палома отличалась от них только меньшей степенью опьянения партнёра.
А потом из прихожей вошла Мери.
Александр среагировал мгновенно.
— Знаешь, что мне сказала Палома?
— Нет. — Жаклин подняла голову и отрицательно покачала головой. — Что?
— Что к ней подходила Мери и спрашивала: является ли она моей девушкой или нет? И если да, то можно ли этой Мери пригласить меня на танец? — рассказывая всё это, он так повернул свою партнёршу в танце, что она боковым зрением смогла увидеть вошедшую золовку, которая даже и не скрывала, что смотрит только на них. Но ни Жаклин, ни Александру не хотелось гадать о том, чем конкретно они обязаны такому вниманию: симпатией к нему или уже подозрению в существовании «их».
Поэтому они принялись просто болтать.
— И та ей «дала зелёный свет», и Мери тебя пригласила.
Юноша кивнул и дополнил:
— А еще Палома предложила, что если мне, как заднеприводному...
— Александр!
—... если мне как гею неприятны подкаты этой... — он хотел сказать «тётки», и его собеседнице даже показалось, что она уже услышала это слово, — мадам, то я мог бы ей признаться, что предпочитаю мужчин – в этом нет ничего паршивого и постыдного. Эта медичка-маньячка, признаться, уже достала меня со своей толерантностью – постоянно склоняет к каминг-ауту. — Александр раздраженно закатил глаза.
— Она хорошая и желает тебе добра. — Жаклин без зазрения совести лукавила, заступаясь за свою будущую коллегу. Вообще, она приходила в ужас от того, как он легко мог сделать её счастливой, всего лишь негативно или насмешливо отозвавшись о любой другой женщине здесь или где-нибудь ещё в Мире. Понукаемая своим воспитанием, она даже про себя решила бороться с этим. Когда-нибудь потом. — К тому же, ты просто можешь перестать с ней общаться.
Лицо «гея» окрасилось высокомерием, и губы искривились тем же.
— И профукать необходимость её сопровождать, как шикарный повод видеться с тобой? За кого вы меня принимаете, доктор Рочестер? Не-е-ет, она пока мне нужна... так что... пусть будет.
Жаклин зажмурилась и в неверии покачала головой.
— Какой же ты корыстный, Алекс.
Тот в лучших традициях Мефистофеля выгнул свою идеальную бровь.
— Я плохой?
Она скептически сжала губы.
— Плохой – Усама бен Ладен, а ты... — девушка хотела как-то охарактеризовать его, дать ему какое-то определение, но быстро сдалась: «Какие уж тут могут быть определения». — Кстати, об Паломе – как ты относишься к тому, что они с Кевином явно интересны друг другу?