Страница 103 из 433
Пульмекс и Эвкабал
МакЛарен замер и перестал дышать. Так же замерли и его указательные пальцы, теперь уже опять под кромкой лифчика.
— Пф-ф-ф... — выдохнул он и, убрав от неё руки и поправив кофточку, залез своей пятернёй себе в волосы. — Пф-ф... — кажется, его заклинило.
«Сработало!» — ликовала про себя бесстрашная врач.
— Жаклин, ты что, подумала, что я вот прямо сейчас, здесь в общаге, на этой убогой кровати, соберусь тебя... — он запнулся и в следующее мгновение в неверии уставился на девушку широко раскрытыми «тюльпанами». Его глаза выражали удивление, но оно направленное не на девушку, а внутрь себя – он не смог вымолвить слово «трахнуть», когда оно коснулось Жак. Это он-то! Который привык раздавать неблаговидные эпитеты слабому полу направо и налево, потому как только этого, в его глазах, они и заслуживали. Да и вообще, что такого уж страшного, спрашивается, в слове «трахнуть»? Да ерунда. Мелочь. Он говорил его сотни раз в таких контекстах, которые Жаклин и не снились. Делов-то! И вот, пожалуйста! Получите – распишитесь. Это было просто за гранью добра и зла.
«Ого! Вот это номер! И как давно это со мной, интересно?» — Александр был в шаге от паники.
— Хотя ты права. — Он отмер и быстрыми движениями взъерошил себе волосы. — Что-то я не заметил, как увлёкся. Прости. — И как-то так стараясь не касаться её руками и держаться подальше от губ девушки, чмокнул её в щечку.
«Какие же они у неё! — вспоминал юноша то, что чувствовал сквозь кофточку и лифчик, и которые вот ещё чуть-чуть – и уже были бы у него в руках, минуя вышеперечисленное. — М-м-м-м... когда-нибудь я до них доберусь. И тогда она от меня живой не уйдёт». — Строя такие далеко идущие, коварные планы, парень с улыбкой начал укрывать Жак своим одеялом до подбородка, от греха подальше. И укутав как ребёнка, чмокнул в нос. — Ты заслуживаешь гораздо большего.
«Ну всё, ты попался, тебя никто за язык не тянул», — возликовала гостья.
— А я заслуживаю того, чтобы позволить мне себя послушать, показать горло и измерить градусником температуру?
— О-о-о-о-оне-е-е-е-ет-т-т-т... — больного как волной отбросило от неё и развернуло на кровати. Он рухнул плашмя и, закрыв лицо руками, что-то промычал там под ними ругательное.
Жаклин ждала молча.
— Нет, — ответил Александр, убрав руки с лица и уставившись в потолок.
Доктор Рочестер не проронила ни звука.
Пациент, подождав ответа, глянул на неё и уже с улыбкой повторил:
— Нет.
Она, как заправская глухонемая со стажем, ответила ему взглядом: «А если подумать?»
— Жаклин, я говорю по-китайски? Или у тебя английский – второй язык? Читай по губам – мне-не-нуж-на-тво-я-по-мощь, что непонятно?
Та утрированно обреченно вскинула брови и сложила губки бантиком, что неминуемо означало, что доктор Рочестер собралась идти на принцип.
Увидев это, Александр, так скажем, напрягся и сделал жест руками, как в фильмах полицейские успокаивают преступников, приставивших пистолет к голове какого-нибудь заложника.
— О, нет... Жаклин, только не это... я тебя умоляю. — Он еще и предостерегающе покачал головой.
— Нет! — тут же отозвалась врач. — Это я тебя умоляю! И судя по итогам этих уговоров, я действительно мало чего достойна. Ну, раз так, то я могу быть свободна? — она начала приподниматься в кровати, всё так же укутанная в одеяло.
МакЛарен только лишь одной ладонью, почти одними пальцами, опрокинул её обратно.
Врач сжала губы в тонкую линию и, не глядя на молодого человека, повторила попытку всё в той же манере. Тот, тоже не озабочиваясь разнообразием манер, опять вернул её в исходную позицию.
— Так, больной, сейчас же, сию же минуту, прекратите этот цирк! Ведите себя прилично, иначе я назначу вам успокоительное внутривенно! — врач почти кричала.
Александр опять накрыл лицо руками.
— Лучше сразу цианистого калия, — расслышала Жаклин под ними.
А Александр, отняв руки, медленно, как перед казнью, и с соответствующим выражением красивого лица, начал задирать свою однотонную черную футболку тонкого трикотажа, как бы подставляя свой торс для «экзекуций».
Жаклин с улыбкой чеширского кота и со скоростью акулы в погоне за сардиной, выпуталась из-под одеяла, вскочила с кровати и, схватив фонендоскоп, быстренько ринулась в портфель за бактерицидными салфетками.
— У тебя есть килт? — она, сидя на стуле, натирала стальную головку прибора и поглядывала украдкой на голую грудь парня. От представленного её взору довольно широкого, спортивного красивого мужского торса и плоских рельефных мышц пресса, ей очень захотелось запустить фонендоскоп в окошко и...