Страница 43 из 55
Так выглядело место действия перед кровопролитием.
-7-
Лонгтри нашёл тело Райана в полукилометре от его ранчо.
Труп укрывал тонкий слой снега - самый древний саван в мире.
Лонгтри и не заметил бы его, если бы тело не лежало поперёк тропы, изломанное и освежёванное, словно выброшенное из скотобойни.
И оно до сих пор было тёплым.
Лонгтри зажёг масляную лампу, которую всегда возил с собой для подобных случаев, и осмотрелся.
Кожа с лица трупа была содрана, горло вспорото.
У тела отсутствовали руки и одна нога, а вторая была изодрана, покусана, исцарапана и разжёвана.
Лонгтри, пытаясь справиться с приступом тошноты, обыскал землю поблизости и нашёл руки, какой-то кусок мяса (должно быть, пережёванная кожа лица), много замёрзшей крови... Но никаких следов ноги.
«Наверно, её утащили дальше по тропе», - решил он.
Пригибаясь под порывами ветра и снега, похлопывая по боку недовольно ржущую лошадь, Лонгтри внимательно изучил место преступления.
Здесь он увидел то же, что и в других случаях: простую жёсткую бойню.
Но маршал знал, что всегда можно найти чуть больше, чем бросается в глаза при первом осмотре.
Это было дело рук Безликого, Лонгтри в этом не сомневался. Акт возмездия, совершённый со зверской жестокостью по садистским фантазиям человека.
Этот человек, кем бы он ни был, определённо являлся членом Банды Десяти.
Безликий не мог ошибиться. Это не мог быть никто другой.
Таинственный девятый участник банды.
Но кто это?
Лонгтри попытался найти любые знаки, которые помогут ему определить личность убитого. Пусто.
Непростое дело.
Убийство было совершено с таким зверством, что разодранная одежда прилипла к плоти и стала с ней единым целым.
Всё подёрнулось корочкой льда, и было сложно понять, где заканчивалась одежда и начинались мышцы.
За пару минут Лонгтри не получил ничего, кроме испачканных перчаток. Пришлось сдаться.
Его конь топтался на снегу и довольно пожёвывал несколько найденных травинок.
Но Лонгтри услышал ржание.
Мужчина огляделся.
Всё заслоняла стена падающего снега.
Масло в лампе плевалось и шипело, его становилось всё меньше, а вместе с ним тускнел и свет.
Он встал на ноги, пытаясь определить направление звука.
Шум ветра изменял доносившиеся звуки. Сложно было доверять даже собственным ушам.
Он нашёл на снегу винтовку Шарпса. «Большая пятидесятка» .50 калибра.
Скорей всего, она принадлежала убитому.
И судя по запаху пороха, из неё недавно стреляли.
Возможно, в чудовище.
Лонгтри начал обыскивать местность, обходя её постепенно расширяющимися кругами, и, в конце концов, ушёл настолько далеко, что перестал видеть своего коня.
Если бы он одно время не был разведчиком, то ни за что не решился бы на подобное.
Опасно было отходить от тропы в такую пургу, но Лонгтри обладал превосходным пространственным чутьём.
Вскоре он нашёл привязанную у скалы лошадь.
Это был прекрасный мускулистый мерин, гордый и лоснящийся.
Конь богача.
Лонгтри обыскал седельные сумки и нашёл документы делового характера, все за подписью Майка Райана.
Там же отыскалась винтовка Спрингфилд, модель 1865 года, изготовленная фирмой Аллин.
На латунной табличке на прикладе значилось имя «Майк Райан».
Теперь сомнений не осталось: тело принадлежало либо Майку Райану, либо человеку, его ограбившему.
Лонгтри решил, что вероятнее первое.
Майк Райан был девятым членом банды.
Но почему он оказался здесь?
Шэннон сказал, что Райан будет ждать Лонгтри на ранчо.
Тогда зачем Райан поскакал сюда?
И тут Лонгтри всё понял. Это же очевидно! И ребёнок бы справился!
Райан позвал его сюда, чтобы убить.
Он спрятался у дороги, скорей всего, сверху на скале, и с винтовкой Шарпса наготове ждал, когда покажется Лонгтри.
Но Безликий нашёл его первым.
Попытка убийства была сорвана.
И сорвана она была убийцей.
По счастливой случайности Безликий спас жизнь законнику.
Лонгтри мрачно рассмеялся, ведя коня Райана к телу хозяина.
Теперь он знал всех похитителей скота.
И только один остался пока жив. Лаутерс.
Наверняка, Райан был вторым нападавшим в капюшоне вместе с Лаутерсом.
Вот так незаметно всё и сошлось.
Если Лонгтри хотел остановить зверя, нужно было всего лишь держаться поближе к шерифу.
Потому что рано или поздно чудовище за ним придёт.
И как бы неприятно это ни было, Лонгтри придётся следовать за Лаутерсом везде, куда тот не направится.
-8-
Шериф Билл Лаутерс был владельцем небольшой фермы на окраине Волчьей Бухты.
Когда метель начала усиливаться, старший из трёх сыновей шерифа - Чонси - выбрался на улицу.
Когда отца не было дома - а случалось это очень часто! - Чонси оставался за старшего и следил за хозяйством.
По большей части, именно он с помощью своих братьев заботился о ферме.
Они доили коров, кормили цыплят, зарезали кур, носили похлёбку свиньям и вскапывали землю. В общем, делали всё.
Когда их отец появлялся дома, а было это довольно редко, он всегда был настолько пьян, что мог лишь сидеть на крыльце или валяться в постели.
Сегодня Чонси, невзирая на непогоду, загонял свиней в хлев, где они будут защищены от холода.
Это должны были сделать его братья до захода солнца, ещё тогда, когда свиньи только вырвались в загон. Но, как и всегда, они об этом забыли.
- Вот черти! - кричал Чонси, подгоняя свиней обратно к сараю. Снежная крупа летела ему прямо в лицо. - А ну, марш вперёд! Думаете, я тут буду на морозе стоять и вас ждать?!
Дверь сарая была открыта и качалась под порывами ветра.
Значит, братья ещё и забыли запереть сарай. Прекрасно.
Ничего нового.
Чонси загонял свиней через дверь, думая о том, что когда придёт время резать скот, эти животные поплатятся за своё упрямство.
- И на этот раз я буду этим наслаждаться, - пообещал он.
А вот в прошлый раз ему не понравилось.
Тяжело было заботиться о свиньях целый год, а потом зарезать их. Особенно, когда животное не умирает тихо и безболезненно.
Прошлый раз свиньи визжали и боролись до самого конца.
Чонси запер свиней в хлеву, и вдруг замер.
В сарае стояла вонь.
Гнилой запах протухшего мяса.
И, несмотря на холод, запах был резким и насыщенным.
Чонси тяжело сглотнул, зажёг висящий на стене фонарь и направился в дальний конец хлева, где стояли лошади.
Из стойла не доносилось ни звука.
Обычно, когда кто-то заходил в сарай, кони начинали фыркать, требуя внимания или корма.
- Старина Джо? - позвал он. - Голубок?
Первое, что заметил Чонси, это разбитые в сарае окна и раскрошенное, как от удара топором, дерево.
А то, что он увидел потом, заставило его упасть на колени, а сердце - остановиться.
«О Боже, нет...»
Лошади были убиты; более того - выпотрошены.
Кровь была повсюду и пропитала солому насквозь.
Туши были разбросаны по всему стойлу. Словно игрушки, с которыми ребёнок играл, а потом они ему надоели.
Кони были выпотрошены, обезглавлены, ободраны до костей.
Голова Старины Джо была насажена на шест.
С Голубка содрали шкуру и прибили к стене кольями.
Влажные, ещё тёплые внутренности были развешены по стропилам и балкам, как новогодние гирлянды.
У Чонси закружилась голова. Парень упал на колени, и его вырвало.
Это не может быть. Просто не может быть.
Ничто не способно сотворить подобное. Ничто.
Ни один зверь не может обладать такой жестокостью, и ни один человек - таким безумием.
Когда тошнота прошла, Чонси ещё раз огляделся. В глазах у парня стояли слёзы, а во рту остался привкус желчи.
Что-то мокрое ударило его по затылку.
Чонси повернулся.
В его волосах запутался влажный комок, и Чонси с воплем попытался его сбросить.