Магия силы

– Выходит, его вмешательство не является нарушением кодекса? – поднял брови председатель.

– Это меня не касается, – пожала плечами Илка, – мой статус независимого Наблюдателя закончился в тот миг, когда я покинула территорию Запределья. Кого-то интересует мнение частного лица?

– Вы частное лицо, находящееся на муниципальной службе, – напомнил председатель и обвел глазами собравшихся. – У кого-то есть еще вопросы к госпоже Илке?

Комиссия промолчала.

– Вы свободны, госпожа Наблюдатель, – председатель встал, – решение комиссии об оценке Вашей деятельности и Вашем дальнейшем назначении Вы получите в течение суток. Я прошу Вас не покидать город в ближайшие двадцать четыре часа.

Илка встала, вздохнув с облегчением.

– Минутку, – Элрой встал следом, – я не являюсь членом комиссии и покину зал вместе с Вами. Надеюсь, Вы не откажетесь ответить еще на несколько вопросов? Я не задержу Вас.

– Конечно, – Илка с трудом выдавила из себя улыбку.

– Господин Элрой уверен, что то, о чем он желает спросить Наблюдателя, не представляет интереса для совета?

– Абсолютно, – успокоил собравшихся Элрой, – все мои вопросы частного характера, они имеют отношение к проводимому мной расследованию и интересуют только представителей магической этики.

Они вышли из зала заседаний.

– Илка, – Элрой остановился, отойдя не больше двух шагов от закрывшейся за ними двери, – Я хочу спросить Вас только об одном. Вы можете не отвечать, если не хотите сказать правду.

– Я Вас слушаю, – расслабившаяся было девушка немедленно собралась в комок.

– Если бы Локи вмешался не постфактум, а раньше, что-то могло измениться?

– Я не владею будущим, господин Элрой и не могу судить об условно существующих реакциях вмешательства, – осторожно ответила Илка.

– Хорошо, – вздохнул дознаватель, слыша в голосе Илки слова Локи, – я спрошу по-другому. Как независимый Наблюдатель, Вы имели право на решение. Почему Вы им не воспользовались? Ведь Вы могли блокировать действия посторонних лиц и призвать к порядку Отшельника. Почему Вы остались полностью нейтральны? Вы так ненавидите брата, или это был совет господина Локи?

– Я люблю своего брата, – помедлив, ответила Илка, – и доверяю своему учителю. Мне было очень сложно удержаться от вмешательства, но я сделала это и не жалею об этом. Ведь Наблюдатель имеет право вмешаться в битву только однажды…

«Она любит брата, она сохранила право на решение. Любит, а не любила… – Элрой вдруг четко понял, что Ин-силай жив, и Илка знает об этом. – Черт побери, – дознаватель взглянул на часы, – Локи в Ваурии, и его вот-вот лишат права колдовства. Дьявольщина, не хватало еще оказаться замешанным в исходе Великой битвы! Что за свистопляска происходит? Белее, Корн, Локи… Это не считая трех Волшебниц, чертовой прорвы Чародеев, несметного количества колдующей и не колдующей публики и, конечно же, посланца Мерлина, великолепно вписавшегося в роль несчастной жертвы. Теперь еще проныра Гектор куда-то пропал, тоже на войну рванул? Скоро весь Мерлин-Лэнд переселится в Запределье и с криками „банзай“» присоединится к бою».

Ронни сидел на полу своего каземата, прислонившись к стене.

Не самое удобное положение после вчерашней порки, но вариантов не было: ноги подмастерья, по приказу Арси, были намертво зажаты железными колодками. На полу рядом с Рональдом стояла здоровенная миска по-

хлебки и буханка хлеба. Чуть поодаль кувшин с водой. Ронни, всю последнюю неделю мечтавший как следует пообедать, на еду даже не смотрел. Аппетит, как назло, пропал начисто.

«Это все, – на удивление спокойно думал Ронни, скользя безразличными глазами по полумраку камеры, – они меня прикончат. Или в упряжке загоняют, или забьют насмерть. Доигрался в спасателя. Так мне и надо. Если б настоял на своем, уговорил Мирну не вмешиваться, может, и было бы по-другому… А, что теперь говорить, дело сделано. Плохо, хорошо, это уже другие оценят. Если, конечно, кто-нибудь вообще про это узнает. Может быть, Варвара все-таки почувствует, что у меня проблемы, и вспомнит обо мне? Или Локи придет на помощь? Ага, Локи… Да если он узнает, что мы убили Ин-силая… Это еще не известно, что он со мной сделает за такую самодеятельность. Таур добрым гномом покажется. И Арси со своими дурацкими вопросами. Ему-то что за печаль, кто Инсилая угробил? Радоваться должен советник, что мы за него и его господина их работу сделали, а не лезть на меня с кулаками».

Ноги Ронни затекли от долгой неподвижности. Он попытался шевельнуться, но тут же отказался от этой мысли, почувствовав резкую боль в скованных щиколотках и разбитых ягодицах. «Нет уж, дудки. Сижу, не шевелюсь. Не соврал Инсилай, трое суток ни сесть, ни встать, ни шевельнуться. Как он сам-то после всего этого по Альва-ру бегал? А ему, похоже, покруче досталось».

За дверью кто-то загремел ключами. Грохнул засов, в камеру вошел Арси, чернокожий врач и еще кто-то незнакомый с мечом на поясе и золотым шлемом под мышкой.

– Альф, посмотри его, – распорядился советник, носком сапога покачивая стоящую рядом с узником миску с остывшей баландой. – Почему не ел? Аппетит пропал или совесть заела?

Ронни удивленно посмотрел на Арси.

– Понимаю, – насмешливо продолжал советник, – все-таки не врага злейшего, а собственного учителя убил. Одно не пойму, зачем? Что он вам такого сделал, что ты со своей подружкой его к смерти приговорил?

– Мы никого не убивали, – тихо сказал Ронни, – а Ин-силай мне не учитель. Он мой друг.

– А друзей, что, без повода убивать можно? – спросил Альф, пристально рассматривавший лицо Ронни, подняв его голову за подбородок.

– Я никого не убивал, – повторил Рональд, глядя на колодки на своих ногах.

– В глаза мне смотри, – распорядился врач.

Ронни упрямо смотрел в пол. Арси носком сапога ударил Рональда по скованным

ногам:

– Ты что, плохо слышишь?

Ронни трезво оценил превосходящие силы противника и поднял глаза на врача.

– Ну что, – Арси посмотрел на Альфа, – пару суток простоит?

– Да он месяц простоит, – успокоил императорский врачеватель.