Стон земли

Меж тем носильщики сложили всю поклажу и взялись за топоры.

- Они провозятся долго. Давайте сходим и посмотрим на пепелище?

- А твой драгоценный груз? - спросил Тощий Волк.

- Не беспокойся, на нём надёжное заклятие. Простым крестьянам с таким не справиться.

- Но ... - парень вдруг до ужаса захотел остаться и не ходить к гиблому месту. Однако сказать было нечего.

- Ты готов? - обратилась Бумажная Кукла к жрецу.

- Да, конечно, - ответил тот не сразу, как если бы юношу отвлекли от некого важного дела, и тут же поворотился обратно.

Вскоре все трое уже спускались по восточному склону холма. Когда пожарище скрылось из виду, пропало и оцепенение. Но тревожные мысли не покидали голову воина, напряжение нарастало. Вот и дорога, та самая, по которой отряд шёл до того, как свернуть на возвышенность.

- И чего бояться? Вот мы уже сколько прошли, и ничего, - усмехнулась Аманенетль.

Мужчины молчали. Похоже никто из ребят не желал соглашаться со служительницей Шипе Тотека, но не хотел вступать в открытый спор и, тем более, показаться слабым и трусливым. Тем временем тропа изогнулась налево и начала огибать подножье. Раскидистые кроны смыкались над головами, и хоть день лишь недавно перевалил за половину, здесь в лесу всегда царили полумрак и прохлада. Птицы, как и раньше, пели на ветвях, листья шелестели в вышине. Теперь они двигались вдоль северного склона и даже слышали, как там, на вершине орудуют топорами слуги. Возле большого трухлявого пня направление снова изменилось. Теперь путь поднимался вверх в сторону Тлачинольшочитлана. И вот неожиданно щебетание и трели исчезли. Тревожная тишина, словно ядовитые миазмы заполнила воздух. Страх сделался острым, будто в грудь врезалось обсидиановое лезвие. Дышать стало тяжело. Отважный воин начал бояться звука собственных шагов. Ох как хотелось оглянуться, но нельзя подавать испуг. "Значит, скоро", - подумал командир ордена Венеры, и сердце сжалось от предчувствия беды.

Вот оно. Стена деревьев расступилась, в глаза ударил свет. А впереди показалось большое ровное пространство. Его сплошь заполняло что-то странное, равномерно серое. Незнакомая субстанция, похожая на ил в озерце с прозрачной водой, покрывала всё кругом. Её волнистые очертания, видимо, повторяли неровности земли. От порывов ветра она то дрожала, то приходила в движение и колебалась, то, как волны, то, как рябь на воде.

- Никогда ранее не видела такого пепла, - прошептала Аманенетль.

"Точно, пепел. Но почему такой мелкий и невесомый? Отчего так много? Он будто живой", - ужаснулся Тощий Волк.

- Я чувствую чудовищные чары. Проклятие жреца Шиутекутли всё ещё здесь. Оно никуда не делось, - сказала сиуатламакаски, - Нет, нет. Всё тут и никуда не развеивается. Должно быть, тот, кто сотворил такое, обладал действительно невероятной мощью. Даже после его гибели здесь так много скверны, так много... - женщина говорила и не ждала ответа. Куиллокуэтлачтли понял, почему. Иногда успокаиваешься от звука собственного голоса, ибо безмолвие пугает, стискивает вены, душит и заставляет всё сжаться внутри.

Край таинственной массы струился, как тяжёлый дым, набегал и откатывался назад, подобно прибою. Над ним дрожал воздух, будто здесь проходила граница иного бытия со своими законами времени и пространства.

И тут резко, словно выстрел, прозвучал уверенный голос Тетемикточтли:

- Ладно, пора приниматься за дело. Я попробую воззвать к духам смерти, узнаю о смертях в деревне и постараюсь, прояснить, где теперь души погибших, то ли они на пути в Миктлан, то ли их действительно что-то удерживает здесь.

Аманенетль очнулась, тряхнула волосами и повернулась к парням.

- Так, я обращусь к земле, к травам, к деревьям, узнаю, в каком состоянии почва, - похоже, к сиуатламакаски вернулся привычный надменный тон, - Ты, Тощий Волк стой рядом и будь настороже. Если почувствуешь любую угрозу, дай знать. Когда пользуешься внутривиденьем, мир вокруг предстаёт искажённым, - воин кивнул, - Спящий Кролик, можешь приступать.

Бумажная Кукла смело пошла вперёд. Шаг, второй, третий. Куиллокуэтлачтли зарядил дротик в атлатль (94) и приготовился сделать бросок. Серое озеро пепла вздыбилось навстречу женщине, не то, приветствуя её, не то угрожая непрошенной гостье. Она раскрыла руки, и мягкое зелёное сияние озарило кончики пальцев. Служительница Шипе Тотека присела на корточки и осторожно прикоснулась ладонью к сухим листьям на дороге недалеко от границы гари. Вдруг спина девушки выгнулась дугой, а голова запрокинулась назад, от кисти во все стороны прошла яркая вспышка. Жрица тихонько вскрикнула и отдёрнула пятерню - копьеметатель рванулся к ней. Но та наклонилась обратно и вновь дотронулась до земли. Мужчина не видел лица Аманенетли, он лишь слышал, как отправительница обрядов вздыхает и видел, как вздрагивает упругое тело. "Какая же она беззащитная", - подумал Тощий Волк.

Наконец, сиуатламакаски отпрянула и с трудом встала.

- Теперь я всё поняла. Положение гораздо хуже, чем я ожидала. Там, под пеплом, почва ... Она полностью выгорела. Сами песчинки превратились в золу, распались в прах. Это ... это - глубокая язва, заполненная гноем. А ещё я узнала ... - женщина говорила тяжело, будто после долгого бега или рыданий, часто прерывалась, в голосе слышался странный болезненный надрыв, - Она не стоит на месте. Она распространяется. Каждый день пепел отвоёвывает всё больше и больше земли. Гибнут травы, мхи и деревья. Скверна, словно трупное пятно, расползается всё дальше и дальше. Теперь она покрывает не только селенье, не только угодья, но и часть леса. А ещё, - тут у девушки в уголках глаз выступили слёзы, - Я слышала голос земли. Она стонет, стонет. Вопиет. Как же ей больно, о, как больно! Она так жаждет, так жаждет исцеления.

Аманенетль подошла к воину и оступилась. Юноша поддержал её, и Бумажная Кукла тяжело повисла на его сильном плече. Жрица перевела дух и вдруг вздрогнула:

- А где наш дружок?

Действительно, - опомнился Куиллокуэтлачтли, - ведь он всё время смотрел на служительницу культа, а товарища совсем выпустил из виду. Как же так? Парень оглянулся и увидел яркое пульсирующее сияние слева за колючими зарослями. Тощий Волк снова вскинул атлатль и смело понёсся на вспышку. Вот командир ордена увидел возжигателя копала. Тот стоял в центре холодной белой лучистости. На фоне слепящего ореола чётко вырисовывался силуэт худого костлявого тела.

- Эй! - позвал избранник Венеры, - с тобой всё в порядке?

Тетемикточтли не отзывался. Вдруг свечение погасло, и молодой священник скованно, будто в под властью морока, шаткой походкой двинулся вперёд. Шаг за шагом всё ближе и ближе к зыбкой клубящейся поверхности. Озеро пепельной пыли всколыхнулось, приветствуя новую жертву.

"Подбежать? Увести? - пронеслось в голове у воина, - Я же в ответе за его жизнь. О, Ипальнемоуани!" Но почему, почему ноги, словно приросли к земле, а колени окаменели?

"Остановись, глупец! Назад!" - только и смог выдавить из себя мужчина, лицо исказилось в гримасе боли, как если бы он сам испытывал жуткое страдание.

А между тем Спящий Кролик неумолимо приближался к пожарищу. Раз, два три, и вот уже одна ступня провалилась в серое облако, за ней и вторая. Затем ноги погрузились по лодыжки, а далее и по колени. Волны горелого праха завихрились вокруг бёдер человека.

У Тощего Волка сердце забилось о рёбра и чуть не выскочило из груди. Со всей силы он рванулся вперёд и в два прыжка достиг границы осквернённой почвы, но страх так и не дал продолжить путь. В бессилии Куиллокуэтлачтли сжал кулаки и пал на колени. Рукой парень нащупал какую-то палочку и в отчаянии швырнул в товарища. Тут наконец-то Тетемикточтли обернулся - воин отшатнулся от испуга и рухнул на спину, насколько страшным сделался облик юноши. Кожа потемнела, а рисунки на теле запылали, из глаз, рта и ноздрей клубами истекало нечто яркое светящееся.

- Не мешай! - злобно произнёс жрец Миктлантекутли громовым голосом. Замогильным холодом повеяло от всей его фигуры.