Страница 81 из 84
С.И. Гусев стал сдерживать в военном ведомстве и И.В. Сталина, привыкшего идти вразрез с линией РВСР: осенью 1919 г. разгорелся конфликт между бюро Реввоенсовета Республики (С.И. Гусевым, С.С. Каменевым) и Реввоенсоветом Южного фронта (И.В. Сталиным, Л.П. Серебряковым и командующим А.И. Егоровым)[760]. 12 ноября Сталин и Серебряков для ликвидации конфликта предложили Политбюро ЦК РКП(б) 3 варианта на выбор: сменить бюро РВСР, сменить РВС Южного фронта (т. е. убрать их самих), сменить Гусева как «главного застрельщика против Южфронта»[761].
В сентябре 1919 г. обстановка на Южном фронте стала меняться. 6 сентября Троцкий, Серебряков и даже сторонник Зиновьева Лашевич предложили внести «некоторые изменения» в оперативный план. Политбюро в составе членов Ленина, Каменева и Крестинского в присутствии Смилги постановило: «Утвердить проект ответа Главкома и сообщить телеграфно, что Политбюро удивляется новому возбуждению этого вопроса»[762].
Захватив склады фронта с огромным количеством военных запасов, 4-й Донской конный корпус генерала К.К. Мамантова, по выражению С.В. Карпенко, «сразу оброс длинными обозами с „благоприобретенным“ добром и не смог вести боевые операции, численность его уменьшилась с 7 до 2-х тысяч». По мнению А.И. Деникина, это стало решающим фактором поражений Белых на фронте[763]. В октябре обострились и без того непростые отношения главного командования ВСЮР и кубанских казаков — части последних стали разваливаться[764]. С другой стороны, с 11 по 16 октября к Петрограду подошли войска Юденича — эти дни С.С. Каменев назвал позднее «самыми тревожными» днями: наступление противника продолжалось, а собираемые для контрудара силы «только сосредоточивались на исходных районах. Донесения с фронтов получались чуть ли не ежечасно. Ответственнейшие решения приходилось принимать в минимальные сроки… Более сложной обстановки я за весь период Гражданской войны не помню». Склянский работал связистом Ленина с Каменевым. Фактически установка Льва Троцкого на необходимость признать первостепенным «Петроградский» фронт доказала свою состоятельность, что сразу отразилось на расстановке сил в Политбюро ЦК и, в частности, на положении главы военного ведомства. 14 октября собирается Политбюро. Ленин, Троцкий, Каменев и Крестинский «ввиду серьезного положения и необходимости принять ряд важных решений» постановляют назначить на следующий день заседание «с обязательным вызовом тт. Сталина, Зиновьева и Серебрякова»[765]. 15 октября присутствуют все указанные лица и председатель ВЦИК Калинин. Принятое решение по вопросу о положении на фронтах:
«Признавая наличность самой грозной военной опасности, добиться действительного превращения Советской России в военный лагерь, для чего:
а) Провести через партийные и профессиональные организации поголовный учет всех членов партии, советских работников и работников профессиональных союзов и классификацию их с точки зрения их военной пригодности;
б) Снять с общесоветской работы (за исключением Нарком пути, Наркомпрода и ЧК) в центре и на местах максимальное количество коммунистов и сочувствующих. Для детальной разработки проведения этой меры и для учета территориальных различий при ее проведении избрать Комиссию в составе тт. Ленина. Троцкого, Каменева и Крестинского;
в) Поручить той же комиссии подготовить проект декрета об упрощении гражданского управления в целях освобождения наибольшего количества пригодных для военной работы лиц;
г) Поручить той же комиссии срочно составить план мобилизации добровольцев (коммунистов) для обороны Тулы;
д) Принять энергичные меры по улучшению политической работы в формируемых в Московском секторе 5-ти дивизий путем политических командировок из Москвы лучших работников и ораторов». Как видим, в эту важную комиссию вошел Лев Троцкий и не включили Иосифа Сталина[766].
Между 18 и 20 октября 1919 г. Троцкий решился на открытое выступление против навязанной Политбюро стратегической линии: составил окончательный вариант текста так называемой докладной записки, в котором прямо заявил ЦК РКП(б) — «стратегия окончательно перепутана с политикой и является предметом широкого обсуждения и кружковой борьбы». Арест Главнокомандующего и других генштабистов и связанные с ним «перемены в военном ведомстве», по убеждению председателя РВСР, не только не привели к созданию «Ставки, в которой не было бы места шпионажу и предательству», но напротив — противник при новой «Ставке» (т. е. при новом руководстве Полевым штабом) получил «наиболее центральные источники осведомления».
Назвав одной из важных причин «произведенных перемен» положение на Западном фронте, Троцкий заметил: за 2 месяца «достаточно выяснилось», что неудачи на фронте были связаны прежде всего с отсутствием резервов, а не с организацией командования и управления Западного фронта. По словам наркома, даже обвинение в предательстве Н.Н. Доможирова (одна «из важнейших точек опоры в организационных изменениях не только на Западном фронте, но и в Ставке») оказалось абсолютно несостоятельным, т. к. генштабист не сообщил о Ставке ничего, о чем сам Троцкий, К.Х. Данишевский, С.И. Аралов не знали бы ранее.
Частично реабилитировав арестованных в июле коллег, Троцкий раскритиковал С.С. Каменева и — беря выше — группировку И.В. Сталина (имя последнего в документе прямо не называлось, но документ имеет явную антисталинскую направленность). Смена кадров в главном командовании настолько не устраивала Троцкого, что нарком даже позволил себе критиковать поддержавших Сталина членов Политбюро: «оперативный план из временной и обусловленной рабочей программы командования превратился в знамя группы влиятельных товарищей, стал для них в некотором смысле вопросом чести. Большинство членов Политбюро ЦК (2 или 3 товарища) сочло даже возможным связать авторитет ЦК партии не только с указанным общеоперативным планом, но и с его отдельными изменениями. Это привело к такому положению, когда командование чувствовало себя и оказывалось вынужденным упорствовать в шагах, явно и очевидно нецелесообразных, иногда бессмысленных и прямо преступных».
Более всего Троцкого не устраивало то обстоятельство, что С.С. Каменев будет проводить линию «царицынцев» (т. е. И.В. Сталина); председатель РВСР даже настаивал на том, чтобы ЦК разъяснило Главкому, что его оперативные решения сами по себе не могут иметь поддержку ЦК, который лишь ставит ему в известном порядке определенные задания. На данном этапе Троцкому понадобилась поддержка в его детище — Реввоенсовете Республики. Для усиления влияния противников Сталина в РВСР Троцкий просил включить в его состав Г.Я. Сокольникова[767].
Не позднее 23 октября 1919 г. Троцкий направил в Полевой штаб телефонограмму с демонстративным распоряжением о сохранении за переведенным 1 октября на основании постановления РВТР (!) в Академию Генштаба РККА Ф.В. Костяева «пайка, положенного для служащих Полевого штаба РВСР»[768]. Фактически по отношению к Костяеву был применен обычный в годы Гражданской войны прием сохранения сотрудников: Академия стала обычным местом опалы — в октябре 1918 г. туда «сослали» Теодори, годом позднее Костяева, в 1920 г., к примеру, В.И. Чапаева.
В сентябре 1919 г. Троцкому удалось ослабить «оппозицию» в Реввоенсовете Республики: 21 сентября он просил ЦК утвердить принятое в этот день решение РВСР Троцкий докладывал: «Сектор к Югу от Москвы в связи с обстановкой превращается в укреплен- ный район, который разбит на 2 полосы: северная часть подчинена Ставке через посредство Гусева, назначенного командующим войсками этого сектора. Кандидатура эта выдвинута потому, что должность „командующего“ имеет в данном случае организационно-советский характер: нужно объехать исполкомы и парткомы, учредить ревкомы, побудить к созданию конницы, давать указания насчет разведки, донесений, связи и пр.»[769]. Новое назначение Гусева позволяло Троцкому решить сразу 2 вопроса: об обороне Москвы и удалении из РВСР на «разъезды» С.И. Гусева.
760
Соответственно, Каменев, после назначения на пост Главнокомандующего, перестал руководствоваться указаниями Сталина.
761
Большевистское руководство. Т. 1. С. 110.
762
РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163. Д. 7. Л. 6.
763
См. подр.: Карпенко С.В. Указ. соч. С. 252–253.
764
Там же. С. 260.
765
РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163. Д. 11. Л. 1.
766
Там же. Д. 12. Л. 1.
767
РГАСПИ. Ф. 325. Oп. 1. Д. 480. Л. 20–21.
768
РГВА. Ф. 6. Oп. 1. Д. 36. Л. 432 (Приказ по ПШ от 3 октября 1919 г. № 286); Л. 460 об. (Приказ по ПШ от 23 октября 1919 г. № 294).
769
РГВА. Ф. 33987. Оп. 2. Д. 32. Л. 426–427.