Троцкий и заговор в Красной Ставке

Сергей Войтиков

ТРОЦКИЙ И ЗАГОВОР В КРАСНОЙ СТАВКЕ

Отдельная благодарность

к.и.н. С.В. Карпенко,

д.и.н. А.А. Здановичу

Введение

САМЫЙ ЗАГАДОЧНЫЙ ЭПИЗОД СОВЕТСКОГО ВОЕННОГО СТРОИТЕЛЬСТВА

3 сентября 1927 г. на объединенном заседании Политбюро ЦК и Президиума ЦКК ВКП(б) уже окончательно проигравший борьбу за власть «Красный Бонапарт» — Лев Троцкий — и его победитель Иосиф Сталин припоминали друг другу прошлые ошибки и разногласия. В частности, речь зашла о стратегических планах Красной армии летом 1919 года:

«И.В. Сталин: Я утверждаю, я об этом заявлял в печати и никто (Л.Д. Троцкий. — С.В.) не опровергал, что в самых важных случаях Гражданской войны, когда дело шло об основных врагах, о Деникине и о Колчаке, основные военные вопросы решались у нас без Троцкого.

Л.Д. Троцкий: Да разве я могу опровергать всю клевету против меня? Где? Каким путем? Издадим всю переписку с Лениным, она у меня подобрана….

И.В. Сталин:…Вопрос стоял в Политбюро так: двигаться ли дальше Уфы, прогнав Колчака за Урал и оставив за собой Урал, или остановиться на линии Уфы, оставив Урал в руках Колчака, и перебросить войска на юг. Троцкий высказывался за приостановку наступления в районе Уфы и, стало быть, за оставление Урала в руках Колчака. Политбюро высказалось против этого плана, считая, что план Троцкого означал бы помощь Колчаку, и постановило продолжать наступление на Колчака, прогнав его за Урал. В связи с этим Политбюро решило заменить Главкома И.И. Вацетиса, который был тогда сторонником плана Троцкого, другим Главкомом — С.С. Каменевым — и послать на фронт новых работников. С того времени Троцкий был совершенно „отшит“ от Восточного фронта. Вацетиса заменили Каменевым, послали на Восточный фронт новых людей и ликвидировали таким образом Колчака против воли Троцкого».[1]

В таком контексте И.В. Сталин подал события, связанные с одним из наиболее загадочных эпизодов Гражданской войны — «заговором в Полевом штабе Реввоенсовета Республики».

Что же о нем известно? — Как установил Я.Ю. Тинченко, по обвинению в измене арестовали Главнокомандующего всеми вооруженными силами Республики бывшего полковника И.И. Вацетиса, (исполняющего обязанности) начальника Полевого штаба бывшего генерала Ф.В. Костяева, ряд их сотрудников — нескольких выпускников 6-месячных курсов Николаевской академии Генштаба 1918 г. За арестом последовала охота на весь выпуск. Ни Вацетис, ни Костяев, ни генштабисты серьезно не пострадали, хотя в тюрьме последних держали по полгода и более. Основываясь на позднейших показаниях одного из генштабистов, Я.Ю. Тинченко датировал арест Вацетиса 25 июня 1919 г. Зная, что официально Главкома сместили только 8 июля, Я.Ю. Тинченко, вероятно, счел достаточно достоверным рассказ М.Д. Бонч-Бруевича (в воспоминаниях которого, кстати, много искажения фактов) об имевшем якобы место разговоре генерала с Вацетисом, на котором последний заявил будто бы, что он продолжал руководить войсками в заключении[2]. Однако из письма Вацетиса Ленину от 21 октября 1921 г. выясняется, что Главком был арестован 8 июля и сразу полностью изолирован[3]. Следовательно, даже датировка основных событий нуждается в определенной корректировке. Также Я.Ю. Тинченко, заявляя об аресте значительной части выпуска — около 80 человек, — не учитывает то обстоятельство, что генштабистов взяли по разным делам. Так, из ответа Управления делами Особого отдела ВЧК выясняется, например, что бывший начальник разведывательного отделения штаба 7-й армии генштабист Тарасов был арестован как друг и ближайший сослуживец расстрелянных активных участников по делу «Петроградского заговора Авенариуса и Люндеквиста». Тарасов «жил вместе с Авенариусом; знал о симпатиях Люндеквиста к белым и сам выказывал симпатию к белым (показания Люндеквиста)»[4].

Не ранее 23 июля 1919 г. один из руководителей Особого отдела ВЧК И.П. Павлуновский «состряпал» (так выразились авторы «Империи ГРУ»)[5] и представил В.И. Ленину «Доклад по делу о белогвардейской организации в Полевом штабе Революционного военного совета Республики». Павлуновский доложил, что группа лиц в составе 4-х генштабистов, как установило следствие, ставила перед собой следующие задачи: установление связи со штабами Деникина и Колчака; свержение Советской власти путем внутреннего переворота; захват аппарата управления армии в свои руки под видом воссоздания Генштаба. Павлуновский доложил, что группа находилась на начальной стадии формирования и успела «лишь частично приступить» к реализации намеченных задач, а потому ее деятельность не отразилась на боевых действиях Красной армии; с установлением связи группы со штабами Колчака и Деникина, которую, судя по добытым (или выбитым) у арестованного преподавателя Академии Генштаба РККА Ю.И. Григорьева показаниям, предполагалось установить «недели через две», положение могло измениться[6]. В ходе предварительного следствия причастность Вацетиса к белогвардейской организации не была установлена, и дело о нем передали во ВЦИК. Президиум ВЦИК 7 октября 1919 г. признал Вацетиса «крайне неуравновешенным, неразборчивым в своих связях» человеком, окруженным компрометирующими его элементами. Признав вину Вацетиса недоказанной, а заслуги первого Главкома «бесспорно крупными», Президиум ВЦИК передал его в распоряжение военного ведомства[7]. Такая хронология выстаивается по сборнику «В.И. Ленин и ВЧК» 1987 г., на который в основном и опираются исследователи.

Могильную плиту на события, связанные с заговором в Полевом штабе, наложили доклады на I съезде особых отделов И.П. Павлуновского и управляющего делами ВЧК Г.Г. Ягоды от 22 декабря 1919 и 3 января 1920 г.[8] Полевой штаб ни в одном из них не назван, зато сказано, что контрреволюционная организация «Национальный центр» использовал для своих целей аппараты ГУ ВУЗ, ГВИУ, ЦУС, Штаба ж.-д. войск; имел сильные связи в ВЗС, ВГШ и «некоторых главках и центрах»; «почти во всех органах (военного) управления сидели белогвардейцы» (Павлуновский)[9]. Объяснение простое: арест нескольких десятков человек, чей контрреволюционный настрой весьма сомнителен, проще было подать в контексте видного дела — таким и стало дело «Национального центра». Историки только в начале 2000-х гг. стали понимать, что корпус генштабистов отнюдь не был единым[10], а в 1918 г. для любого партийного работника все военные специалисты высшей квалификации и подавно были «на одно лицо». Поэтому в докладе Ф.Э. Дзержинского на заседании Московского комитета РКП(б) от 24 сентября 1919 г. вопрос о подготовке военного переворота в Ставке даже не упомянут в контексте арестов членов «Национального центра» и сотрудников штаба Добровольской армии Московского района (док. 3.7). Особый отдел ВЧК и его руководители подвергались жесткой критике со стороны главы военного ведомства, у них появился шанс отомстить лично Троцкому и поднять свою значимость — если в армии повсюду враги (по заявлению Павлуновского, в конце 1918 г. «контрреволюционная организация (в армии)…окончила свое строительство»[11]; Ягоды — «раскрытые крупные белогвардейские организации, „Национальный центр“ и др., показывают, до какой степени контрреволюция внедрилась в наш военный аппарат»)[12], то и значимость особых отделов должна вырасти — перед ними «стоит тройная задача. Во-первых, борьба с персональным предательством, во-вторых, фронтовой контрреволюцией и, в-третьих, с технической контрреволюцией»[13]. С точки зрения «связи» «Национального центра» и «заговора в Полевом штабе» представляет интерес наблюдение специалиста по истории белогвардейских спецслужб Н.С. Кирмеля: «Имеющиеся материалы не позволяют однозначно говорить о связи между разведывательными органами А.И. Деникина, А.В. Колчака, Н.Н. Юденича и антисоветским подпольем в Москве, Петрограде и других городах»[14]. Какая уж тут связь между Главкомом и генштабистами — с агентами Деникина?

1

Стенограммы заседаний Политбюро ЦК РКП(б) — ВКП(б). 1923–1938. Т. 2. 1926–1927 / Редколлегия тома: Астахова М.С., Ватлин А.Ю., Горская Г.В. М., 2007. С. 594.

2

См.: Тинченко Я.Ю. Голгофа русского офицерства в СССР: 1930–1931 годы. М., 2000. С. 68 и след.

3

РГАСПИ. Ф. 5. Oп. 1. Д. 940. Л. 1.

4

РГВА. Ф. 33987. Oп. 1. Д. 304. Л. 365 и сл. А генштабиста В.Г. Зиверта, как установили А. Колпакиди и Д. Прохоров, и вовсе арестовала МЧК в 20-х числах сентября 1919 г. (Колпакиди А., Прохоров Д. Империя ГРУ. М., 2000. С. 88). Небольшое уточнение: фактически Зиверт уже был отстранен от руководящей работы: 19 сентября 1919 г. приказом по ПШ «состоящий в распоряжении Полевого штаба… генштаба Владимир Генрихович Зиверт прикомандировывается к разведывательному отделению с сохранением содержания, получаемого им по должности консультанта Регистрационного управления РВСР» (РГВА. Ф. 6. Oп. 1. Д. 36. Л. 418).

5

Колпакиди А., Прохоров Д. Указ. соч. С. 84.

6

В.И. Ленин и ВЧК: Сб. док. (1917–1922 гг.). М., 1987. С. 192–193.

7

Там же. С. 184 (коммент.).

8

Архив ВЧК: Сб. док. М., 2007. С. 124–134.

9

Там же. С. 128.

10

См.: Кавтарадзе А.Г. «Советское рабоче-крестьянское правительство… признало необходимым и учреждение… высшего военно-учебного заведения» // ВИЖ. 2002. № 10. С. 34.

11

Архив ВЧК. С. 127.

12

Там же. С. 131.

13

Там же. С. 129.

14

Кирмель Н.С. Белогвардейские спецслужбы в Гражданской войне 1918–1922 гг. М., 2008. С. 20.