Попаданец в Fairy Tail

Столлман Ричард Мэттью

Попаданец в Fairy Tail (рабочее название)

Во дво­ре од­ной из мос­ков­ских улиц на кор­точках си­дели два па­цана. В не­бе, ко­торое при­об­ре­ло от­те­нок глу­бокой си­невы, па­лило лет­нее сол­нце. Даждь­бог* вы­шел на про­мысел. Жал­кие бу­каш­ки спа­сались от гнев­ных лу­чей разъ­ярен­но­го бо­га в те­нях до­мов и де­ревь­ев, а ре­бята ве­ли ди­алог. Низ­кий, по клич­ке Во­ван, и вы­сокий, по клич­ке Пис­кля­вый. Пис­кле яв­но не нра­вилось проз­ви­ще. Оно и по­нят­но, ведь его гор­дость за го­лос бы­ла пус­тышкой. В глу­бине ду­ши жи­ла меч­та: стать ак­те­ром те­ат­ра, выс­ту­пать, петь, со­бирать ова­ции. Но в этой, как он счи­тал, сла­бос­ти бо­ял­ся приз­нать­ся да­же са­мому се­бе. Па­цаны не оце­нят.

— А я ему та­кой, слыш, пи­дарас, бля! — Пис­кля в сво­ём ре­пер­ту­аре. Его рез­кий, скри­пящий го­лос ма­ло ко­му нра­вил­ся. Раз­ве что его луч­ше­му дру­гу — Во­ве, ко­торый сей­час смот­рел на не­лепо раз­ма­хива­юще­го ку­лака­ми то­вари­ща.

— По­лучи бля! На, на, на! — Ко­сые взма­хи ко­лоти­ли воз­дух. Но дер­жать рав­но­весие в та­кой по­зе, удер­жи­вать ла­донью бу­тыл­ку пи­ва, а дру­гой жес­ти­кули­ровать — ма­ло ко­му та­кое под си­лу. Па­рень упал и про­лил ве­лико­леп­ный жёл­тый на­питок. И всё бы обош­лось, но его при­ятель ре­шил «под­держать» со­бутыль­ни­ка.

— Ну ты лох! Гы-гы-гы. — Улыб­ка до ушей ок­ра­сила ро­жу. Хри­пящий из­де­ватель­ский смех не мо­жет выз­вать ни­чего, кро­ме раз­дра­жения.

Смесь со­лода, хме­ля и во­ды, а так­же ос­таль­ных при­месей про­лилась на па­рад­но-вы­ход­ную фут­болку, а что са­мое грус­тное — это бы­ла лю­бимая фут­болка, от быв­шей де­вуш­ки Нас­тю­хи. Ник­то не зна­ет, по­чему они рас­ста­лись, но оп­ре­делен­ные до­гад­ки есть. Глав­ным в этой ис­то­рии яв­ля­ет­ся тот факт, что Пис­кля­вый край­не бо­лез­ненно ре­аги­ровал на ма­лей­ший на­мёк по это­му по­воду. Его ли­цо мгно­вен­но при­об­ре­тало баг­ря­ный цвет, ярость по­дав­ля­ла за­чат­ки ра­зума, ко­торые дав­но про­пились бес­по­рядоч­ной жизнью. Этот мо­мент не был ис­клю­чени­ем. Гнев пол­ностью за­тума­нил рас­су­док.

— Су­ка­аа… — про­цедил сквозь зу­бы вста­вая ма­лой. Те­ло нап­ряглось, ве­ны ста­ли выс­ту­пать бо­лее от­четли­во.

Его со­бутыль­ник, ус­певший под­нять­ся, нем­ножко ос­тыл от за­нят­ной кар­ти­ны и сде­лал па­ру ша­гов на­зад. Мно­гие го­ды друж­бы на­учи­ли его: ес­ли око­ло те­бя злое жи­вот­ное — отой­ди, оно уку­сит ко­го-ни­будь дру­гого. А ес­ли ты дал ему по мор­де пе­ред этим… То по­кажи на то­го, ко­го не­об­хо­димо уку­сить. Во вся­ком слу­чае, кон­крет­но с то­вари­щем это про­каты­вало.

— Е, смо­ри, ка­кой фра­ер идёт, — па­лец ука­зал на ми­мо про­ходя­щего муж­чи­ну в оч­ках. Клет­ча­тая ру­баш­ка, хму­рое вы­раже­ние ли­ца. Лы­сина, в ко­торой, ка­залось, от­ра­жа­ет­ся свет от бе­лой звез­ды. Не­сёт авось­ку. «По всей ви­димос­ти, идёт с ма­гази­на», — про­лете­ла мысль у Во­вана.

На­пар­ник по­вер­нул го­лову. В его ла­дони всё ещё сжи­малось «Жи­гулёв­ское», ос­татки вы­лива­лись на ас­фальт, не­кото­рые кап­ли к то­му же по­пада­ли на крос­совки. Ру­ка с бу­тыл­кой мед­ленно под­ни­малась на­верх. Вдруг рез­ким дви­жени­ем Пис­кля от­пра­вил её в ас­фальт. Ос­колки осы­пали ули­цу, дрязг прив­лёк вни­мание ку­рящих на бал­ко­нах и са­мого ви­нов­ни­ка тор­жес­тва.

— А­ааа! — за­орал взбе­шен­ный уни­кум и по­бежал слов­но бык на крас­ную тряп­ку, сби­вая с ног бед­но­го дядь­ку, ко­торый да­же не ус­пел по­нять, что слу­чилось. Апель­си­ны и бу­хан­ка хле­ба рас­сы­пались по зем­ле. Тот да­же не ус­пел и сло­ва про­мол­вить, как уда­рил­ся о зем­лю.

— Пи­дар! Блять! Су­ка! Убью! — про­гово­рил прес­тупник, от­че­кани­вая каж­дое сло­во, ме­тодич­но вби­вая в грязь ни в чем не­повин­но­го муж­чи­ну. О том, что он на са­мом де­ле не та­кой уж и не­вин­ный, а са­мый нас­то­ящий пот­ро­шитель, ник­то ещё не знал, но сей­час кро­вавые ош­мётки ле­тели с кос­тя­шек во все сто­роны. От та­кой пры­ти впал в сту­пор да­же, ка­залось бы, ви­дав­ший буй­ство Во­ва.

Нуж­но его ос­та­новить… Убь­ёт же…

— Э… Стой, ему хва­тит… — не­уве­рен­но на­чал па­рень. Но тот про­дол­жал из­би­вать.

Нет, нуж­но быс­тро что-то де­лать, ре­аль­но же убь­ёт, блять! Стре­митель­ный ры­вок к бе­зоб­ра­зию при­вёл к не­ожи­дан­но­му ре­зуль­та­ту.

— Блять! — Ко­реш по­пытал­ся как-то от­та­щить сво­его в ко­нец свих­нувше­гося дру­га, но не­ожи­дан­но по­лучил здо­рово по яй­цам. В гла­зах зап­ля­сали чёр­ти­ки, а соз­на­ние зас­те­лила не­веро­ят­ная по сво­ей при­роде боль. Сто­ять не бы­ло сил, и он рух­нул, скру­тил­ся, слов­но эм­бри­он в ут­ро­бе ма­тери. Та­кой за­сады ни­ког­да ещё не слу­чалось с друзь­ями.

Тем вре­менем ли­цо слу­чай­но­го про­хоже­го прев­ра­тилось в кро­вавую ка­шу, как и ку­лак по­вара. Тот прек­ра­тил своё де­ло и в шо­ке смот­рел на блю­до, сот­во­рен­ное его эмо­ци­ями. Эти пар­ни бы­ли от­мо­роз­ка­ми, гоп­ни­ками, так ска­зать. От­ни­мали день­ги в пе­ре­ул­ках, дра­лись по но­чам с пан­ка­ми в под­во­рот­нях… Но про­изо­шед­шее — убий­ство. Бес­пре­дел, учи­нён­ный ими, не смо­жет най­ти ниг­де оп­равда­ния. В бу­дущем Во­ван ска­жет, что Пис­кля­вый «ёб­нулся в край и оху­ёл, мо­чить стал, ус­тро­ил бес­пре­дел!»**, а опер, сдви­нув бро­ви, даст од­но­му пят­надцать лет, а дру­гому де­сять лет стро­гого ре­жима.

На пя­том эта­же бал­ко­на си­дел эпа­таж­ный тип: ши­рокая ос­тро­конеч­ная шля­па, чёр­ная ман­тия с фи­оле­товы­ми встав­ка­ми в ви­де стран­ных рун. Тон­кие коль­ца на паль­цах пер­чатки ле­вой ру­ки, а в пра­вой — си­гаре­та «При­ма». Ря­дом рас­тя­нулось на ков­ре ещё од­но те­ло, оде­тое в мат­роску и шор­ты. От­ки­нув­шись на рас­кла­душ­ке, зри­тель спо­кой­но наб­лю­дал спек­такль. Как раз сей­час эпи­лог: один в шо­ке от­ру­ба­ет­ся пря­мо на мер­твую ту­шу, дру­гой пы­та­ет­ся встать, но не мо­жет.

«И не смо­жет, по­ка не при­едет ми­лиция», — с уве­рен­ностью по­думал наб­лю­датель.

— Как они это во­об­ще ку­рят? — удив­лённо про­из­нёс не­из­вес­тный, смот­ря на си­гаре­ту.

— Фу, — с от­вра­щени­ем про­из­нёс мяг­кий ба­ритон. Ни­коти­новая па­лоч­ка по­лете­ла с вы­соты на ко­зырёк па­рад­ной.

Вни­матель­ный цеп­кий взгляд уви­дел всё, что нуж­но. Мыс­ленно кив­нул се­бе. Де­ло сде­лано, по­ра об­ратно. Фи­гура на­чала ис­ка­жать­ся, те­ло мед­ленно, но вер­но ис­че­зало из это­го ми­ра. Не прош­ло и ми­нуты, как нас­то­ящий хо­зя­ин квар­ти­ры под­нялся с ков­ра, удив­ленно взгля­нул на ва­лящу­юся пач­ку си­гарет, схва­тил­ся на но­ющую го­лову и по­думал: «Блин, опять миг­рень. Упал в об­мо­рок, сла­ва бо­гу, не сва­лил­ся…»

* * * POV Не­из­вес­тный * * *

Ме­ня пу­га­ет тем­но­та. От­сутс­твие жиз­ни. Ес­ли я сей­час зак­рою гла­за, то ис­чезну, до тех пор, по­ка не рас­крою их сно­ва. И что мне пред­при­нять? Не знаю. Я не ощу­щаю ре­аль­нос­ти. Вот она мысль: ме­ня нет. Я чувс­твую ды­хание, стук сер­дца, дав­ле­ние в се­бе. Но ме­ня здесь нет.