Страница 33 из 144
«Так, массовое размножение этих животных в 1731–1732 годах в Голландии привело к невообразимым роковым последствиям. Деревянные устройства дамб были так сильно повреждены, что возникла угроза их полного уничтожения» (Л. Ф. Салвини-Плаван).
«И в то время как заделывали щели и останавливали воду в одном месте, открывались новые течи в другом, причем не в одном каком-либо районе, а повсеместно на протяжении двух провинций: Фрисланд и Зееланд.
Долго мучились несчастные голландцы. Почти весь 1731 и 1732 годы ушли у них на борьбу с морем. И победить последнее, остановить воду удалось лишь после того, как все деревянные части плотины, ограждавшие названные провинции, были заменены новыми» (П. Е. Васильковский).
Массовые размножения тередо возможны потому, что эти моллюски очень плодовиты. Трижды-четырежды в год производит тередо, функционирующий как самка (корабельные черви — гермафродиты), от одного до пяти миллионов яиц, которые недели две развиваются под мантией породившего их животного, а потом вышедшие из них личинки уплывают в море, пополняя собой плавающий в нем планктон. Через одну — три недели планктонной жизни личинка находит что-нибудь деревянное, погруженное в воду, и прикрепляется к нему биссусными нитями. Тут же после быстрого превращения в крошечного, на вид обычного двустворчатого моллюска, принимается скоблить дерево острыми краями раковины. Наскоблив небольшую кучку опилок, прикрывает ими себя так, что над ней образуется словно бы шалашик. Защищенная им ракушка за несколько дней неузнаваемо меняет свой облик — превращается в маленького тередо. Тот внедряется в дерево, и так начинается вредоносная жизнь корабельного червя.
Длина ходов в дереве обычного тередо (навалис) не очень велика: сантиметров тридцать (диаметр их — около 15 миллиметров). Но вот другой древоточец, обитающий на севере Тихого океана, — банкия — буравит дерево норками длиной до 60–80 сантиметров. Диаметр их уже 20 миллиметров.
«В стволах мангровых деревьев и в их корнях поселяются гигантские древоточцы… достигающие пяти-шестисантиметрового диаметра и почти двухметровой длины» (Н. И. Тарасов).
Пробуют применять против тередо биологические методы борьбы: разводят и выпускают около плотин их злейших врагов — червей нереисов. Но пока это только опытные начинания.
«…Для успешной борьбы против этих вредителей необходимы дальнейшие исследования и немалые средства. Возможно, более точные знания биологических особенностей этих животных в будущем откроют новые перспективы. Для ученых представлено здесь широкое поле деятельности» (Рудольф Килиас).
Это «самый драгоценный продукт моря», по мнению Ф. С. Ресселя и В. М. Ионга. Еще первобытному человеку полюбилась прелестная красота жемчуга. В моллюсках, которыми кормились древние люди, находили они жемчужины, и ожерелья из них носили и женщины и мужчины.
Примерно три тысячи лет назад о жемчуге писал Гомер. Но еще раньше носили его как украшение на Востоке. Он известен был шумерам и древним индийцам. Оттуда, из Индии и Шри-Ланки, привозили его в Европу. Второй путь — от Красного моря и стран Персидского залива. Жемчуг скоро стал достоянием и привилегией царствующих особ и высших сановников.
«Ранг каждого сановника в феодальном Китае обозначался шариком на его головном уборе. Такие шарики вытачивали из нефрита, бирюзы, коралла и, разумеется, высшим среди всех них считался шарик жемчужный» (Всеволод Овчинников).
Двумя наиболее крупными жемчужинами владела царица Египта знаменитая красавица Клеопатра (она жила в I веке до нашей эры).
Плиний и другие писатели античности рассказывают, что Клеопатра носила серьги из этих двух жемчужин. И вот на пиру в честь Марка Антония, чтобы поразить дорогого гостя, она растворила одну жемчужину в уксусе (по другим данным — в вине, что маловероятно с химической точки зрения) и выпила, надо полагать, не очень приятный на вкус раствор. Так же хотела поступить и с другой жемчужиной, но Люциус Планкус остановил ее руку, сказав, что даже для такого гостя, как Антоний, достаточно на пустую забаву истратить десять миллионов сестерциев (около 1500 тысяч марок).
Эта история, даже если она и придумана, показывает, что жемчуг в те времена ценился дороже самых лучших драгоценных камней.
Вот еще некоторые выдержки из истории о знаменитых жемчужинах и их стоимости в стародавние времена:
«Юлий Цезарь подарил матери своего друга Брута жемчужину, которую купил за 6 миллионов сестерциев (900 тысяч марок), а жена императора Калигулы, Лоллия Паулина, появилась на одном празднике бракосочетания в одежде, украшенной жемчугом и зелеными драгоценными каменьями общей стоимостью в 6 миллионов марок. Карл Смелый Бургундский был одет на заседании рейхстага в Трире в 1473 году в кафтан, расшитый жемчугом стоимостью в 200 тысяч гульденов. Курфюрст баварский Максимилиан послал в 1635 году своей невесте, дочери императора Фердинанда II, в качестве свадебного подарка ожерелье из 300 жемчужин, каждая стоимостью в сто гульденов» (Эберхард Кзайя).
Самая большая жемчужина, насколько известно, принадлежала испанскому королю Филиппу II. Размером она была с голубиное яйцо, весила 34 карата (то есть 6,8 грамма) и стоила сто тысяч дукатов (в одном дукате в те времена было 3,5 грамма чистого золота). Значит, жемчужина эта оценивалась в 350 килограммов золота. Самой дорогой жемчужиной в наши дни (300 тысяч долларов) владел изгнанный из страны персидский шах.
«Всемирную славу получила друза, состоящая из девяти соединенных одна с другой жемчужин, найденная в 1883 году у берегов Австралии. Находка по форме напоминала римский крест и получила название „Южный крест“. Выставленный на Всемирной выставке в Париже в 1889 году уникальный экспонат был отмечен золотой медалью. Знаменитой стала обнаруженная у западного побережья Австралии в 1917 году жемчужина „Звезда Запада“. По форме и величине она напоминала воробьиное яйцо. Жемчужину оценили в 14 тысяч фунтов стерлингов» (А. К. Виноградов).
И вот такие драгоценности созидают под раковинами многие двустворчатые и некоторые брюхоногие моллюски. Как все происходит?
Древние индийцы полагали, что жемчуг образуется в раковине оттого, что в нее попадают капли росы. О том же писал и римский натуралист Плиний в I веке нашей эры. Подобные же легенды были распространены и в Китае, и на Руси.
На самом же деле все происходит иначе. Как теперь считается, начало жемчужине дает чужеродное тело, попавшее между внутренней поверхностью раковины и мантией или в самую мантию. Это может быть песчинка, может быть и паразит. Упомянутый случай был подтвержден нахождением мумифицированных остатков паразитов или их яиц в ядре многих жемчужин. Скаты, обитающие у берегов Шри-Ланки, кормятся жемчужницами и часто бывают заражены ленточным червем. Паразит выбрасывает свои яйца в воду. Они нередко попадают в раковину моллюска и вызывают раздражение мантийного эпителия, и тот начинает покрывать яйцо паразита слоями перламутра. В результате по прошествии какого-то времени образуется блестящий шарик, сложенный из чередующихся сфер перламутра и конхиолина. Если подвергнуть его химическому анализу, то окажется, что шарик этот, то есть жемчужина, состоит в основном, как, скажем, и зубная паста или мел, из углекислого кальция.
Различные выделения самого моллюска тоже могут стать ядром для будущей жемчужины.
Жемчужина, образовавшаяся естественным путем в раковине моллюска птерия