Страница 7 из 9
Как ни юнец, так враз - пиит!
Он вспомнил чудное мгновенье
Очередной своей любви
И вымолвил: "Коты, коты!",
Чем вызвал общее веселье.
От страха перед ним дрожа,
Скользя по лезвию ножа,
Несёт стихи младая дева
(и где накраситься успела?).
В стихах розарий, соловьи
И слёзы о большой любви,
А что ж ты, милая, хотела?
Не женщина ещё ты - дева!
Скучает наш ареопаг
( плохой для стихотворцев знак),
Они в любви познали толк:
Жена - овца, мужчина - волк!
"А где гражданский, мощный стих,
К которому я так привык!?", -
Державин громко восклицает.
А кто его, учитель, знает!
Ты оды для царей писал,
Победы россов восхвалял,
Теперь уж нет побед российских,
Везде бардак, разруха, сиськи.
Смотри, Пелевин вон бредёт,
Очередной рассказ несёт
Про насекомых и банкиров,
Про голубых и сизокрылых,
Сорокин с салом голубым
Во след бежит нас удивить,
Шедевром жирным насолить,
И всех на матерок сподобить.
Не возмущайся, дед Щукарь,
Смеши народ в своём колхозе,
Почили Шолоховы в бозе,
Ты нас лягушками не парь!
Устал ареопаг судиться -
Чай, мужики, а не девицы!
Идут года, спешат года,
За ними слава...Ты, куда?
Есть у кого роман душевный,
Чтоб слёзы на глазах росли,
Чтоб страсти жгли, но не кипели,
И трупы в морги не везли?
Да, это - женские романы:
Объятья, страсть, аперитив,
Любовь, обман, страданья, Канны,
Конец счастливый, но один.
Вздохнул Жюль Верн:
"Оставьте, Остин!
Как вы подумать так могли?
Романтике сломали кости
И на помойку унесли,
Фантастика и та опухла
От чародейского бабла,
Очкастый мальчик тихо пукнет -
Вонь, как от старого козла".
Вот Горький, наконец, проснулся:
"Мать", "Буревестник", - произнёс,
Руки Марининой коснулся:
" А у тебя, мой друг, понос!"
Усатый классик дна не ищет,
Считает, мы уже в дерме,
Пиши сценарии! - он слышит,-
О страшной атомной войне.
Нет, лучше истину в вине
Глушить стаканами по утру,
Чем всем на мозги сыпать пудру,
И мир представить в наготе..
Как много их, редакторов,
Сидят в журналах, бронзовея,
Была когда-то эпопея,
Сегодня - скучные стишки,
Про человечества грешки,
Ты постарёл, мой милый мальчик,
Так что же сделалось с тобой?
Костюм, как будто плат цыганский,
А галстук, словно носовой,
Другой прошёл огни и воды
В далёкой юности своей,
Но сохранил до наших дней
Все показатели породы:
Чужих к кормушке не пускать,
Своих - до смерти заласкать!
Работай, братец, над ошибкой,
Не напрягайся только шибко,
Иной придёт вслед за тобой,
Но жизнь останется такой!
Кто там пытается подняться
Желая трезвым показаться?
Есенин, пьяница, поэт!
Как денди лондонский одет,
Спешит домой, к кабацкой драке,
Ему здесь скучно, забияке.
Здесь всех успели причесать
И научили, как писать.
Постой, Есенин, брат, постой!
Ты всё же парень холостой,
Заглянем с горя в Интернет,
Какой там делают минет?
Там всё, в натуре, виртуально,
И до смешного,брат, банально:
Сливай туда свои стихи
И печь не надо пироги.
Толпа писателей сразила?
Все образованы - беда!
И лезет всяка лабуда,
Все пишут, мало кто читает,
Тебя, и то уже не знают,
Шарп, Вернер... Ну-ка, помоги,
Я тоже встал не с той ноги.
Подраться хочешь по-старинке?
Здесь не получится без pin-ки,
Ты там король, а здесь - пароль,
Логин, пожалуйста, изволь!
Не мат здесь нужен, а формат!
Гейтс всё придумал, ну и гад!
Слабо к порталу подключиться?
Учиться надо и учиться!
Иначе скоро пропадёшь...
А, может, спонсора найдёшь?
Талант сейчас ничто без денег,
Без дворника не нужен веник.
Нет, лучше, ты иди домой
Своей дорогой столбовой!
И прихвати с собой коллег,
В серебряный двадцатый век!
ЕВГЕНИЙ:
Хорош! Хорош! Не скажешь лучше,
Тебя за это здесь замучат,
Пиши любовные стихи
И все простят твои грехи!
ФАУСТ:
Пример давно избитых истин:
Конюшни авгиевы чистим,
Когда утонет с головой,
Психиатрический больной.
ФИЛОСОФ, лежащий на койке, заинтересовался возникшим разговором с вновь прибывшими.
ФИЛОСОФ:
Все флаги, вижу, в гости к нам,
Плывут по вспененным волнам,
Опять загубленные души
Мы будем бесконечно слушать,
И спорить будем до тех пор,
Пока укол свой не получим
И задницу с иглою случим,
Наступит чудная пора:
Спокойно спится до утра,
ЕВГЕНИЙ:
Страшней всего больной философ,
Он под здоровенького косит,
Свои он мысли выдаёт,
Как будто бы не идиот.
ФАУСТ:
Нет философии заразней,
Чем бытовой идиотизм,
Как нет теории опасней,
Чем наш научный коммунизм.
ФИЛОСОФ:
Я вас узнал, вы - доктор Фауст,
Встречались с вами мы вчера,
Скакал и я, одет под ведьму,
У разведённого костра,
Вы не заметили мой профиль,
Я вам показывал анфас,
А друг ваш всё по скрипке хлопал,
Пускаясь с ведьмой в буйный пляс.
ФАУСТ:
Как у костра вы появились,
Когда пробил ваш скорбный час?
ФИЛОСОФ:
Как только там вы проявились,
И Сатана представил вас,
До этого там было грустно,
И Сатана не правил бал,
На кухне он моей капустой
Закусывал с женой скандал.
Она кричала: К чёрту! К чёрту!
Такую праведную жизнь,
Мой муж - философ!
Это гордо для уха каждого звучит,
Но, если не хватает денег
Достойно и прилично жить,
Готова я хоть старой ведьмой
У Сатаны свой век служить!
И чёрт рогатый проявился,
Схватил меня и сгрёб жену,
И с нами вместе приземлился
На недалёкую Луну.
Врачи мне верить не хотят,
Шизофрения - всё твердят!
ПОЭТ:
Вот! Вот! И мне - шизофрения,
Жене на ушко говорят,
Как будто сами не больные
И вместе с нами не сидят!
АКАДЕМИК перестал царапать стол, встал и заложил руки за спину.
АКАДЕМИК:
Прошу внимания, господа!
Проблема эта разрешима,
Нам должно всё обдумать так,
Чтоб принял к рассмотрению ВАК.
ФАУСТ:
Пропало дело, если мы
Начнём проблему обсуждать,
Потом от ВАКа будем ждать
Своих итогов подтверждение:
Орлы не любят птичье пение,
И каждый к критике мастак,
И знает точно делать как,
Мы сами разрешим сомнение,
Нам только бы узнать пустяк:
Где черпаете вдохновение,
Чтоб философствовать в гостях?
ФИЛОСОФ:
Я мучаюсь одним вопросом:
Первично что: материя иль дух,
Казалось бы, что это просто:
Мария родила нам двух:
Двух близнецов, материю и дух,
Они друг друга порождают,
Но этого, увы, не знают.
ПРЕЗИДЕНТ прекратил хождение из угла в угол, подошёл к кровати, взял в руки подушку и прижал к груди, как бы защищая себя от пули киллера бронежилетом.
ПРЕЗИДЕНТ:
Считал всегда философа опасным: