Страница 18 из 43
Очередной тяжкий вздох едва не перешел в стон. Я ободряюще улыбнулся, а Франсуа покаянно потупил глазки.
- Короче, он каким-то образом умудрился сфотографировать нас с Селин во время нашей м-м-м... Во время нашего свидания. Натуральная порнография, - его лицо перекривилось брезгливой гримасой. - Всего в том конверте было три снимка. На каждом с обратной стороны был "автограф" автора: "Из архива Николаса Пертю" и роспись. А на одном было накарябано карандашом, что я должен предоставить автору за снимки кругленькую сумму и номер телефона, по которому следовало созвониться с ним, чтобы договориться о конкретной дате встречи.
Франсуа, гордо вскинув голову, в очередной раз попытался усмехнуться, и в очередной раз усмешка получилась кислой.
- Неплохо, как вы думаете? Почему-то я стопроцентно уверен, что это был их совместный с Селин бизнес! Потому я и не собирался приходить на концерт хора, хотя она специально пришла к "Садам", чтобы лично меня пригласить. При этом нахалка вела себя так, словно ничего такого не произошло.
Тут было о чем подумать - во всем этом деле с убийствами был еще и шантаж. Я разглядывал румяное лицо рассказчика.
- Полагаю, вы рассказали Селин о шантаже? Что она сказала вам на счет тех снимков - каким образом малыш Нико сумел вас заснять?
Он вновь скроил брезгливую гримасу.
- Она даже не удивилась! А говорила то, что обычно говорят в подобных случаях профессиональные интриганки: честно округляла глаза, клялась, что понятия не имела, что нас кто-то снимает, что, возможно, она забыла запереть дверь, а негодник Нико этим воспользовался в своих корыстных целях и установил свою мини-камеру... И все в том же духе. Но я уверен...
Я вежливо улыбнулся.
- А вы уверены, что это не вы убили негодника Нико? Он начал шантаж, а всем известно: аппетит приходит во время еды, шантаж никогда не завершается. Согласитесь, в подобных обстоятельствах для вас наилучшим решением проблемы было попытаться избавиться от шантажиста.
Франсуа смотрел на меня ошарашенно, словно я обвинил его в ужасном убийстве без малейшего на то основания.
- Боже мой, как вы можете... Мсье Муар, клянусь, я никого не убивал! И потом, зачем бы я стал убивать остальных волхвов? Я ведь даже не знал никого из них, разве что видел на сцене.
Из розовощекого парень в одно мгновенье вновь отчаянно побледнел. Я усмехнулся и нарочито равнодушно пожал плечами: очень легко объяснить, как одно убийство перерастает в тройное.
- Вам не обязательно было их знать. Молчун Мишель запросто мог увидеть, как вы зарезали Нико в сквере; собственно, они могли работать на пару - Мишель подстраховывал приятеля, когда тот шел за выкупом... Вам пришлось срочно убить и Мишеля, устроив парней на одной скамейке... Но всему этому мог запросто стать невольным свидетелем и третий волхв - допустим, Пьеро вышел покурить в сквер и застал вас как раз за рассаживанием мертвецов на скамейке. Старик испугался, побежал. Пришлось вам побежать за ним, чтобы благополучно прикончить у входа в офис "Садов"....
Потрясенный моей стройной версией Франсуа попытался в свою очередь равнодушно усмехнуться, но вместо усмешки слезно всхлипнул.
- Вы только что говорили про четвертый труп, обнаруженный сегодня утром. Знать не знал ту самую медсестру - как ее там? И зачем, в таком случае, я убил совершенно неизвестную мне девушку?
Я пожал плечами.
- Вам также совершенно не обязательно было знать ту медсестру из клиники центра. Полагаю, она была среди зрителей на премьере спектакля в тот самый день. Все это похоже на жутковатую кровавую карусель: медсестра ведь тоже могла увидеть вас в роли убийцы и, если даже не хотела шантажировать, то просто пригрозила, что сообщит все в полицию ...
Франсуа попытался, собрав все свое мужество, восстановить статус-кво: он сжал кулаки и улыбнулся почти с достоинством.
- Повторяю, мсье Муар: я никого не убивал. Да, признаю: тому, кто совершил эти убийства и, в частности, убил мерзкого Нико, я благодарен - он избавил меня от шантажиста. Я просто не представляю, где и каким образом достал бы деньги, чтобы расплатиться с ним. К тому же, как вы только что отметили, Нико точно не остановился бы на единственном денежном "подарке", так что, в конце концов, мне пришлось бы признаться дорогой Иветте в том, что я ей по глупости изменил. Уверен, в итоге это привело бы нас к разводу.
Он нервно усмехнулся и шумно перевел дыхание, почти молитвенно сложив ладони у груди.
- Но подумайте сами: снимков я так и не получил, понятия не имею где, на каких флешках и компьютерах они хранятся. Так что опасность для меня все еще существует. К чему в таком случае, мне было убивать Нико? И вообще: спросите у отца моей жены - я не переношу даже вида крови! Не могу зарезать и курицы. Все семейство Иветты презирает меня за это ...
Произнеся этот взволнованный монолог, Франсуа стоически поджал губы, чтобы не разрыдаться, поднялся и, не попрощавшись, бросился вон из кафе. Сами понимаете, я не кинулся за ним вслед - от мсье Шюни я получил всю возможную на данный момент информацию.
Глава 12. Версии прессы
В этот день к обеду неожиданно распогодилось: серые тучи бесследно исчезли, как их и не было, а небо засияло яркой синевой с ослепительным подсолнухом солнца в центре. Я вышел из кафе и, прежде чем усесться за руль, пару минут постоял под солнечными лучами, наслаждаясь их мягким теплом. Настроение поднялось: елки-палки, как ни крути, а жизнь - прекрасна. Даже эти жутковатые убийства в чем-то подобны пазлу: нужно найти и точно соединить множество фактов, чтобы в конце концов все стало ясно, сложившись в общую логическую картинку.
Увы, мой старый приятель Андрей Бессонов в настоящий момент не имеет железного алиби: весь вечер он был на виду, но почти двадцать минут отсутствовал, и никто не может подтвердить, что он всего лишь пытался остановить кровотечение из носа в туалете центра. Еще хуже ситуация с нашим бухгалтером - наверняка скоро станет известно про его адюльтер с Селин и про шантаж малыша Нико, и вот тогда полиция вцепится в него мертвой хваткой. А это, как бы лично я ни относился к парню, крайне плохо для "Садов" - ведь он наш сотрудник.
Я сел за руль, первым делом направившись к ближайшему ресторану: у меня было время спокойно пообедать, заодно ознакомившись с последним выпуском прессы. Вполне возможно, ушлые журналюги откопали что-нибудь новое во всей этой истории убийств, теперь уже с четвертой, не слишком понятной, жертвой.
Не знаю для кого как, а для меня обед - серьезное мероприятие, когда я стараюсь не просто утолить голод, но получить максимум удовольствия. Именно потому я пообедал в тихом славном ресторанчике недалеко от места нашей встречи с Франсуа Шюни, на время "отключившись" от всех последних событий. Только покончив с дивным свиным стейком, под кофе с шоколадными хлебцами я взял из корзинки у соседнего столика несколько парижских газет, в которых уже на первых полосах бурно обсуждались таинственные и непонятные "Рождественские жертвоприношения" как окрестили их акулы пера.
На изучение прессы у меня ушло ровно полчаса. Взволнованные репортажи о последнем, четвертом, убийстве одинокой медсестры, с первых же строк сообщили мне два новых факта. Факт N 1 - у Андрея Бессонова появился неожиданный заступник, подтвердивший его алиби; факт N 2 - убитая Роза Брютель в день премьеры плохо себя чувствовала, а потому осталась дома; стало быть, на премьере ее не было и стать случайным свидетелем преступления она никак не могла.
"Андре Бессону пришлось бы нелегко, если бы психотерапевт центра Винсент Молю не дал показания в его пользу, - писала газета "Утро". - "Мне очень неловко, но в день премьеры у меня были проблемы с желудком, потому пришлось надолго занять кабину сортира, - сказал доктор Молю, повстречав нас на выходе из полицейского управления. - Я прекрасно слышал, как кто-то зашел и долгое время плескался с водой, после чего наконец-то вышел. Узнав, что это был Андре Бессон, в чьем алиби появилась серьезная прореха, я поспешил дать показания полиции в его пользу. Рад, что могу помочь - мсье Бессон всегда был мне очень симпатичен".