Ирина

– Не надо, не надо…

Шепот затих, во влажном глубоком поцелуе я с блаженством ощутил встречное движение. Моя рука скользнула под трусики, и тело ее отозвалось легкой дрожью.

С разметавшимися по подушке волосами, юная, немыслимо красивая, она замерла чуть дыша… Быстро скинув одежду, ощущая каждую частичку ее тела, я целовал маленькую упругую грудь, мягкий теплый живот, податливые бедра… Откликаясь на ласки, она то гладила меня, то всхлипывала, судорожно сжимаясь.

– У тебя было это?

Она отрицательно покачала головой…

Внезапно по окнам полоснул свет фар, и в открытую форточку ворвался шум подъехавшей машины. Послышались веселые голоса, стук калитки и длинные звонки. Ира села на кровати, испуганно прикрывая грудь руками.

Не обращая внимания на звонки, я обнял узкие дрожащие плечи.

– Не бойся, ерунда какая-то, сейчас разберемся…

Накинув халат, я включил наружное освещение, сдвинул штору и увидел на крыльце «теплую компанию»: своего будущего начальника, его друга и двух дамочек. Проездом на юг они собирались заглянуть ко мне в понедельник, и вот – принесла нелегкая…

Я открыл дверь и попросил их пройти пока на кухню. Понимающе улыбаясь, мне пояснили: «Машину на станцию прислал военком, а раньше договоренного приехали потому, что женщинам хотелось погостить подольше в гнездышке, о котором они наслышаны…».

Ира, одетая, стояла у окна.

– Может, останешься? – спросил я.

Встретив укоризненный взгляд и сознавая глупость своего предложения, я прижал к губам ее ладонь. Высвобождая руку, она отвернулась.

– Проводи меня, уже поздно.

Мне показалось, что она плачет. Быстро одевшись, я заглянул на кухню.

– Скоро буду, располагайтесь как дома.

За калиткой я попытался что-то объяснить, но Ира остановила.

– Не надо…

Глаза ее были закрыты, по щеке медленно ползла слезинка.

– Идем, – она взяла меня за руку.

Так мы и шли, держась за руки, и от тепла ее ладошки меня переполняло щемящее чувство вины и жалости.

– Всё, пришли, – она подняла бледное лицо и потянулась ко мне, но, словно опомнившись, резко повернулась и, не оглядываясь, пошла к дому.

Я нехотя побрел обратно.

В доме вовсю шло веселье. Гостиная, отсвечивая зеркалами, являла полную готовность к предназначению.

Сергей с Николаем представили своих пассий: Эллу и Зиночку.

Мне налили бокал вина – «штрафную», но, глянув на развеселые лица, я решил «догнать» их: открыл бутылку водки и под одобрительные возгласы залпом опрокинул стакан.

Дамы в мою честь попытались исполнить канкан, затем, приятно задевая бедрами, повели показывать заинтересовавшие их вещицы, желая уточнить – что к чему…

Под воздействием выпитого обстановка начинала мне нравиться, но некоторый дискомфорт требовал завершения секс-прелюдий… Я подумал о Ниночке и, предупредив Сергея, вышел из дома.

На соседней улице жил парень, с которым мы иногда рыбачили. С детства бредивший морем, он чуть ли не молился на меня. На стук в темное окошко Валера вышел заспанный и недовольный, но, вглядевшись, преобразился и, выслушав, отчеканил:

– Понял, привезу…

Через минуту мотоцикл выкатился из калитки и с треском исчез в темноте.

Прогуливаясь в ожидании, я почему-то был уверен, что она приедет.

Нарастающее тарахтение смолкло. В тишине, с выключенным мотором, подкатил Валера. Позади его сидела Нина. Слезая с мотоцикла, она нехотя подала мне руку.

– Ну что, «адмирал»? А говорил, не обидишь.

Развернувшись, Валера уехал.

– Я ее почти не обидел, а вот тебя почти люблю. Сменишь ли гнев на милость?

– Ладно, что с тобой поделаешь… – улыбнулась она. Мы направились к дому, и я решил, во избежание недоразумений, ввести Нину в суть происходящего.

* * *

В нашем небольшом флотском сообществе действовало несколько правил. На «секс-мероприятиях» или вечеринках, готовых перейти в них, каждый должен быть со своей подружкой, но при взаимном согласии партнерами можно было меняться. Заниматься любовью парочка могла как ей вздумается, а вот комментировать, и тем более прикасаться к ним без разрешения, никто не имел права. Нарушитель навсегда исключался из подобного общения. Запрещалось приводить платных шлюх. Это довольно быстро выяснялось и также наказывалось. Поэтому публика собиралась довольно приличная. Дамы – в основном жены офицеров, настоящие или бывшие, а также те, кого находила Альбина, руководившая процессом.

Альбина слыла легендарной личностью. Лет десять назад, будучи молодой адмиральской женой, она прославилась любовными похождениями и, поскольку покровителей у нее хватало, оставшись вдовой, не унывая, жила в свое удовольствие.

В восьмидесятом году, на олимпиаду, приехал богатый гость из-за рубежа – спонсор одной из команд, и разыскал свою дальнюю родственницу. Это была Альбина. Она так обворожила новоявленного дядюшку, что вскоре, умирая, он завещал ей огромное состояние. Настолько большое, что этим занялся комитет – изъял в пользу государства «львиную долю», разрешив распоряжаться остальным как заблагорассудится. Но под контролем…

Она приобрела шикарную квартиру в центре, большую дачу на побережье и стала еще активнее заниматься своим «любимым делом».

Участники ее мероприятий, зная о надзоре, относились к этому спокойно: «аморалки» особо не боялись, но языки не распускали. А по поводу измен подвыпивший подводник как-то высказался: «Я что, не знаю, что моя благоверная, пока я восемь месяцев в плавании, не скучает в одиночестве? Знаю… Зато, когда возвращаюсь из похода, лучшей жены, чем моя – не бывает». Подобных взглядов придерживались и другие наши сотоварищи.

– Ну и ну, – покачала головой Нина, – выходит, эти дамы – жены ваших братьев по оружию.

– Возможно, – засмеялся я, и мы вошли в дом.

Несмотря на разницу в возрасте, держалась Нина абсолютно свободно, и приняли ее как равную. К этому времени гости полностью освоились и переоделись. Соблазнительные формы Зиночки не давали покоя Николаю, и рука его постоянно что-то поглаживала на ней – похоже, сдружились они совсем недавно.

Эллу я и раньше видел в обществе Сергея: стройная, с глубокими завораживающими глазами и аристократически бледным лицом, обрамленным прямыми черными, точно вороново крыло, волосами. При встречах она с интересом поглядывала на меня, но он нас почему-то не знакомил. Сейчас на ней был шелковый халат вишневого цвета, пошитый так искусно, что при каждом движении, распахиваясь, приоткрывал нежные бедра, но ровно до определенного места, которое так и притягивало взгляд.

На столе лежали порножурналы, оставленные Альбиной, отдыхавшей здесь месяца два назад с «товарищем», не желавшим «светиться» с нею в Питере. Сергей придвинул кресло к себе, приглашая Нину. Глянув на раскрытые журналы, она, со словами «пожалуй, я переоденусь», исчезла в гардеробной и появилась через несколько минут в коротенькой плиссированной юбке и в моей летней парадной рубашке навыпуск.

Смотрелось это на ней потрясающе… Сергей привстал, предлагая присесть рядом, и, плавно покачивая юбочкой, она прошла к нему. Сидевшая с другой стороны Элла что-то тихо сказала. Он согласно кивнул, с шутливыми пояснениями листая журнал перед смеющейся Ниной.

Элла поднялась и подошла ко мне.

– Эту ночь я хочу провести с тобой, Сергей не против, – она непринужденно поправила ворот моей рубашки. – Поверь, я лучше этой «телочки».

Обнимая ее, я откровенно опустил ладонь ниже талии, заметив, что смотревшая на нас Нина всё поняла и повернулась к Сергею, рука которого уже скрылась у нее под юбкой.

Раскрепощенные журналами и алкоголем, мы устроили эротичные танцы с раздеваниями, прерывая их у барной стойки, где я слегка потерялся… и, очнувшись, разглядел в полумраке ниши роскошную задницу Нины и прильнувшего к ней Сергея. На диване, сквозь матовые ширмы, просматривалась другая парочка в интересной позиции, а в сторонке, за такой же ширмой, поправляла подушки Элла.