Когда плачет небо

Девочка с обидой шмыгнула носом и ушла.

Емельяненко проследовал в маленькую кухню, где устроился на табуретке рядом со столом. Тут же в неплотно прикрытую дверь проскользнула упитанная пушистая рыжая кошка, которая без дальнейших предисловий запрыгнула к Володе на колени, принялась мурлыкать и, поочередно выпуская коготки, слегка царапать его джинсовую ногу, требуя ласки.

- А ну, брысь, Ульяна! - прикрикнула Валентина Дмитриевна.

Кошка лениво приоткрыла зеленый хитрый глаз, но даже не шелохнулась.

- Мне она не мешает, - признался Емельяненко, не без удовольствия поглаживая холеную теплую спину.

- Вообще-то это странно. Ульяна у нас девушка с характером, абы к кому на руки не пойдет. Да и внучка у меня - сорви голова! - засмеялась Валентина Дмитриевна, - В этом году в первый класс пошла. Говорила я, что с шести лет отдавать ребенка в школу - полное безумие. Ну, не готова она еще к таким нагрузкам, - ей бы только на качелях качаться и в куклы играть. Но сын с невесткой меня не послушали. Вот и воюю с ней да с Ульянкой целыми днями, так и живем. Что мне вам предложить? Может быть вы голодны?

- Нет, спасибо, если можно, - то просто чаю.

Хозяйка отвернулась к плите. У нее была стройная, подтянутая фигура, звонкий голос, и если бы не седые волосы, то со спины ее вполне можно было бы принять за молодую женщину.

- Честно говоря, я не удивлена вашему визиту. Вы, наверное, из-за Карины приехали? Сегодня по телевизору только об этом и говорят.

- Угадали, Валентина Дмитриевна.

- Знаете, а мы ведь даже и не знали, что наша Карочка, и писательница Витковская - это один и тот же человек! Я это поняла только когда увидела ее портрет, - сегодня в новостях был целый репортаж о ней. Хотя я всегда знала, что эта умная и талантливая девочка в жизни добьется очень многого. Вот почему так случается, что о человеке, о его таланте люди узнают только после его смерти? Ценим, любим, скорбим, а на самом деле опять опоздали...

Володя пожал плечами, не зная, что ответить на этот, по сути, вечный риторический вопрос.

- Бедная Кара! - покачала головой Валентина Дмитриевна, присаживаясь напротив. - Такая страшная судьба...

- Скажите, вы ведь хорошо знали семью Красиных?

Валентина Дмитриевна задумчиво посмотрела в окно.

- Можно и так сказать, но мы с Женей, матерью Карины, никогда не были близкими подругами, если вы об этом. Мне очень не нравилось ее отношение к старшей дочери, и я этого не скрывала. Ведь я как понимаю, - если удочеряешь ребенка, то должна одинаково любить и родного, и приемного...

- Погодите, Валентина Дмитриевна, - оборвал ее Володя, - Вы хотите сказать, что Карина была приемной?!

Вот это поворот!

- Ну, да, а вы что, не знали? - неподдельно удивилась Спиридонова. - Причем, на том, чтобы взять Карину из приюта, настаивал ее муж, Алексей, - земля ему пухом, - украдкой перекрестилась она, взглянув на маленькую иконку в углу кухни. - Хороший был человек...

- Очень интересно, - протянул Емельяненко.

На плите весело засвистел чайник.

- Мы с Красиными всегда были соседями. Даже до переезда в этот дом жили на одной улице. Потом нам одновременно дали квартиры, и опять - рядом, - Валентина Дмитриевна достала две кружки, разлила чай и поставила на стол вазочку с самодельным песочным печеньем, - Угощайтесь! Это мы вчера с Ниночкой пекли.

- У Жени всю жизнь были проблемы по женской части, она очень долго лечилась, но врачи поставили ей диагноз - бесплодие. Тогда-то они и взяли Карину. Малышке тогда было всего несколько месяцев отроду. Алексей в ней души не чаял, дал ей свою фамилию, отчество, а вот Женя никогда по-настоящему не любила. Мне казалось, что она пошла на этот шаг только потому, что хотела удержать мужа. Но знаете, есть такой феномен, - как только женщина перестает постоянно думать о собственных детях, так все случается само собой. А может это Бог в награду за то, что она берет чужого ребенка, так ее благодарит. Но как бы там ни было, почти сразу после появления в их семье Карины, Женя внезапно забеременела и родила дочку, - Ксению. Радости ее не было предела. Знаете, у Женьки тогда совсем крышу снесло, как выражается молодежь. Она даже хотела отдать Карину обратно, но Алексей не позволил, а умирая, взял с жены слово, что та никогда не бросит Кару. Женя, вероятно, считала, что сдержала данное мужу обещание, по крайней мере в том смысле, в котором ей представлялось. Но она так и не смогла полюбить, по сути, навязанную ей девочку. Стать настоящей, любящей матерью чужому ребенку - это большой подвиг, на который Женя оказалась не способна.

- Странно, что никто не знает об этом.

- Ничего странного, - пожала плечами Валентина Дмитриевна, - Когда мы переехали сюда, Карине только-только сравнялось два годика, а Ксения и вовсе была малышкой. Свою жизнь Красины никогда не афишировали, а я, знаете ли, не сторонница сплетен. Тем более, что все эти разговоры могла серьезно повредить Карине, а ей и так доставалось. Особенно после смерти Алексея. Не скажу, что Женя держала ее в черном теле, но ей по сути, никогда не было дела до старшей дочери. Как это ни парадоксально, но ситуация напоминала классические русские сказки. Кара росла, как бурьян при дороге, но тем не менее, очень любила и мать, и сестру, хотя и знала, о том, что они ей не родные. Женя, а потом и Ксения, не упускали случая напомнить ей об этом. Семья их, после смерти Алеши, перебивалась с копейки на копейку, а поэтому Карина после школы сразу на работу устроилась, чтобы матери и сестре помогать, хотя все учителя в школе в один голос заявляли, что у девчонки голова светлая, и ей непременно надо поступать в институт и учиться дальше. Но так или иначе, Карочка здесь осталась, работала в местной библиотеке. Такая отзывчивая, добрая девочка была. И очень красивая, в отличие от младшей сестры. У Ксении от рождения было такое большое уродливое родимое пятно на шее. Правда, лет в четырнадцать, ей сделали косметическую операцию, но все равно шрам-то остался. У меня, кажется, где-то даже фотография сохранилась. Подождите минут пять, я поищу! - она с готовностью метнулась в комнату.

Оставшись один, Володя достал телефон, и набрал номер Королева, а затем Березина. Оба были недоступны. Подавив в себе желание вновь услышать голос жены, он убрал аппарат подальше. Ульяна, не довольная тем, что ласки прекратились, спрыгнула на пол и, подняв вверх пушистый хвост, гордо удалилась прочь.

- Вот, нашла, - вернувшаяся на кухню хозяйка держала под мышкой пухлый альбом. - Глядите, это мы в девяносто девятом году у меня на дне рождения. Женя еще тогда не пила, зашла меня поздравить по-соседски, а потом и девочки ее заглянули.

Володя вгляделся в снимок. Валентина Дмитриевна почти не изменилась, только ее темные густые волосы стали совсем седыми. Женщина справа, с хмурым, неулыбчивым лицом и глубокими носогубными складками, была одета в широкий свитер из модной тогда ангорки и юбку до колена. Она обнимала за плечи откровенно некрасивую девочку-подростка. На той красовался коротенький топ с изображением Микки Мауса, джинсовые шорты и желтые лосины. На шее справой стороны из-под платка выглядывало безобразное темное пятно, покрытое густыми волосами. Четвертую девушку, стоящую чуть поодаль, Володя узнал сразу, - это была Карина. На тот момент ей, наверное, было около шестнадцати, хотя выглядела она младше своей сестры. У нее были классически-правильные тонкие черты лица, большие глубокие глаза и грустная улыбка. И даже пышно начесанная челка, - дань моде, - ничуть не портила ее внешности.

- Это Женя, - Валентина Дмитриевна указала на угрюмую даму, - А рядом с ней Ксюша. Видите, она до операции всегда закрывала шею платками. Я честно говоря, думала, что девочка рано или поздно превратится из гадкого утенка в лебедя, но чуда так и не произошло. И дело, как вы понимаете, не только в родимом пятне. Давайте, я вам еще чайку подолью?

Володя согласно кивнул, продолжая вглядываться в лица на старой фотографии.