Покаяние «Иуды»

Занятый этими мыслями, он убрал со стола и вышел на улицу, где его уже ждала машина.

В девять часов Эди прибыл в кабинет Артема.

– По тебе можно часы сверять, – улыбнулся тот, поднимаясь навстречу.

– Пришел, как назначено, хотя с трудом покинул новое логово, где все есть, особенно в холодильнике. Спасибо, – произнес Эди, пожимая руку Артема.

– На здоровье, рад, что тебе понравилось. Присаживайся, скоро будем разговаривать с Парамоновым, только что звонок заказал. В десять у меня здесь же переговорим с двумя сочинителями легенды, а потом будем прорываться к генералу. Сейчас, пока есть время, переведи на бумагу свои предложения по легенде и комбинации.

В это время неожиданно раздался трезвон аппарата высокочастотной связи, который невозможно перепутать ни с каким другим телефонным звонком.

– Вот и он, не заставил себя долго ждать, – весело произнес Артем и, ловко подхватив с аппарата трубку, прижал к уху.

Переговорив с Парамоновым в общих чертах о предстоящей операции, он предложил ему послушать Эди и организовать исполнение его просьб в части подготовки комбинации.

Эди, не торопясь, рассказал Парамонову о своем видении сути комбинации, ее материальном и информационном обеспечении, чем вызвал некоторые уточняющие вопросы с его стороны. Обсудив их, и договорившись после прибытия Эди в Минск отрегулировать во взаимодействии с милицией совместные действия, завершили разговор.

– Прекрасно, – с удовлетворением в голосе произнес Артем, как только Эди положил трубку, – с этим можно идти к генералу, надо только изложить на бумаге.

К приходу специалистов по легенде, которые представились как Иван Петрович и Николай Петрович, Эди успел подготовить рапорт на имя генерала с изложением в нем своих предложений по ключевым положениям легенды. Однако, как и ожидалось, в ходе обсуждения ему пришлось убеждать специалистов, детализируя в этих целях лежащую в основе предлагаемой им легенды логику. В итоге они приняли ее и согласились вынести на суд генерала. Но при этом обстоятельно, приводя для убедительности конкретные примеры, а иногда дополняя друг друга, рассказали о жизни в камере и о нравах ее обитателей.

Эди внимательно слушал специалистов, которые на самом деле оказались тонкими знатоками камерной жизни. Иногда ему казалось, что его инструкторы имеют немалый личный опыт пребывания в местах лишения свободы, особенно, когда они прибегали к тюремному жаргону.

– Как бы то ни было, какую бы линию вы не избрали, вам обязательно надо иметь общее представление о преступном мире, законах по которым он живет. Это пригодится для выстраивания отношений с арестантами, – поучал Иван Петрович. – В нем все достаточно логично построено, я имею в виду верховную власть, послушное большинство и тому подобное. Не буду, по понятным причинам, детализировать, вам собственно это и не надо, его до конца и не всякий рецидивист знает.

– Вы лучше о кастах, Иван Петрович, – порекомендовал Николай Петрович, – с их представителями товарищу наверняка придется общаться, а ваша информация поможет ему ориентироваться в складывающейся вокруг ситуации и адекватно реагировать на нее.

– Конечно, конечно, это очень важно, я хотел об этом несколько позже рассказать, но коли вы предлагаете, можно и первым делом, – торопливо согласился Иван Петрович со своим коллегой. Так вот, в тюремном мире несколько каст, из которых четыре считаются главными, есть и промежуточные, но в нашем случае рассказ о них можно опустить, – добавил он, акцентируя внимание на последнем слове, чем вызвал ухмылку Николая Петровича. – Итак, сначала о блатных. Это откровенные жулики, жиганы, путевые авторитеты и прочие профессиональные преступники. Тюрьмы и лагеря для них – обязательные этапы их уголовной карьеры. Преступный мир – это своеобразный мир, попасть туда постороннему очень трудно. И практически невозможно человеку, даже случайно имевшему отношение к структурам власти. Совершить даже самое что ни на есть высокопрофессиональное преступление – грабеж банка, государственного хранилища драгоценностей – не значит получить путевку в этот мир.

Так называемая элита тюремного мира – воры в законе. Они неформальные лидеры, признанные известными авторитетами и получившие их рекомендации, возведенные в это качество на сходке всех воров, находящихся в тюрьме, лагере или регионе.

В касте блатных есть главный – так называемый пахан или авторитет. При пахане, как правило, имеется несколько блатных, у каждого из них есть свои функциональные обязанности: один присматривает за мужиками, я о них несколько позже скажу, другой – за общей арестантской кассой, называемой общаком, третий – еще за чем-нибудь. Пахана и его приближенных окружает их гвардия, состоящая из физически крепких ребят.

Следующая каста – «мужики», одним словом, это заключенные, которые пашут на зоне простыми работягами. В дела блатных они не вмешиваются, права голоса при их разборках не имеют.

Третью касту составляют заключенные, принявшие какую-нибудь должность лагерной администрации. Блатные их называют «козлами», а администрация – «активом».

Четвертой кастой являются «петухи», они же «опущенные», «пидеры». Имейте в виду, к ним нельзя прикасаться, что-либо от них брать. Если увидите, что под кроватью или около параши лежит арестант, ни в коем случае не заговаривайте с ним из соображений жалости или справедливости, держитесь от такого субъекта подальше, иначе можно «зашквариться», то есть оскверниться, а это в вашем положении – срыв задания.

Вообще-то, я рекомендую вам в первые часы пребывания в камере просто присматриваться к тому, что вокруг происходит, и помалкивать. Это даст возможность узнать, в какую хату вы попали. Если она правильная, то и порядки в ней в основном те же, что и у правильных людей на воле. Пришел с дальняка, то есть из туалета – помой руки. Садишься за стол – сними лепень, иначе пиджак. Когда кто-нибудь ест или все слушают музыку, нельзя пользоваться парашей. Также нельзя свистеть – насвистишь срок. Нельзя без особой нужды рассказывать обитателям другой хаты, что происходит в твоей.

В неправильной камере, – разъяснял Иван Петрович, – может быть довольно агрессивная публика, представляющая тюремный закон как власть физически сильного над слабым и потому играющая в тюрьму, полагая, что выполняют ее закон. На самом же деле они нарушают этот закон и за это могут когда-нибудь жестоко поплатиться, поскольку один из его постулатов гласит, что пришедший с воли человек чист: там он мог быть, кем угодно и творить, что угодно. В местах же лишения свободы он начинает новую жизнь, в которой обязан проявить свои и хорошие, и плохие качества, что, несомненно, явится мерилом его оценки и отношения к нему зэковской массы.

– Выходит, при необходимости камерным плохишам об этом можно будет подсказать, – заметил Эди, улыбнувшись.

– Могут не воспринять, да к тому же возникнет вопрос, откуда вам, интеллигенту, известно о воровском законе? – хихикнул Иван Петрович.

– От моего дальнего родственника, который за кражи и разбой отсидел в общей сложности около тридцати лет, – пояснил Эди, и, уловив при этом недоверчивые взгляды специалистов, добавил: – Это факт, я и на самом деле с интересом слушал его рассказы о жизни на зоне.

– А что, вполне может сработать при определенных условиях, так что берите на вооружение, – посоветовал Николай Петрович.

– Некоторое представление о том, что происходило там в прошлые годы я имею. В чем проявляется агрессивность этих плохишей в современных тюрьмах? – поинтересовался Эди.

– Все так же издеваются, устраивают прописку, используя различные приколы, – перехватил инициативу Николай Петрович. – Это делается для того, чтобы узнать, какой человек в хату пожаловал: гнилой – не гнилой, слабый духом – сильный, веселый – мрачный, способен ли постоять за себя или сразу готов склонить голову, мол, я ни на что не претендую. Надо помнить, что любая мелочь в отношениях с людьми, на которые раньше не обращал внимания, там может оказаться важной. Даже факт передачи кружки с водой кому-нибудь могут воспринять как шестерничество с вытекающими отсюда последствиями для того, кто так поступил. В тюрьме все непросто. Пословица: «слово не воробей…» здесь – правило жизни: если обещал – обязательно выполни свое обещание, если сказал «морду набью» – набей не откладывая. Лучше же всего – не обещай и не угрожай, а молча сделай. И еще, не играйте в карты, вам это ни к чему, вы интеллигентный человек, который оказался в тюрьме случайно и не знаком с азартными играми.